Вольфганг Леонгард - Революция отвергает своих детей

— Мы едем в гостиницу «Люкс» и остановимся на время там. О вашем дальнейшем назначении вы узнаете на днях от ваших партийных руководителей.

Итак, в гостиницу «Люкс»! В этой известной гостинице на ул. Горького, бывшей Тверской, вот уже 25 лет останавливаются партийные работники и сотрудники Коминтерна. Когда я в 1940 году или начале 1941 года должен был по службе навестить кого‑либо в этой гостинице, мне приходилось каждый раз проходить тщательный контроль. Каждое такое посещение было для меня целым событием, а теперь я сам там буду жить!

В конторе гостиницы у нас были отобраны документы, «чтобы урегулировать прописку в Москве». Это было сказано нам так, как будто это было самым обыкновенным делом, Вместе с тем каждый из нас знал, что тысячи и десятки тысяч людей месяцами дожидались разрешения вернуться в Москву.

Каждый из нас получил в «Люксе» удостоверение с фотографией, так называемый пропуск, который нужно было предъявлять при входе в гостиницу. Эта гостиница была в своем роде целым маленьким городком. Там все было устроено так, что живущим в ней не было необходимости соприкасаться с внешним миром. Наряду с закрытой столовой там были: своя прачечная, сапожная и портняжная мастерские и даже своя амбулатория — и все это только для живущих в гостинице. Все мы были прикреплены к закрытому распределителю, расположенному поблизости. Всех живущих в «Люксе» сотрудников Коминтерна, а после его упразднения — «представителей иностранных коммунистических партий» — отвозили на автобусах на работу и привозили обратно в гостиницу, так что не было необходимости пользоваться городским транспортом, к которому прибегали лишь в редких случаях. В гостинице находились также особое отделение милиции и военкомат, которые улаживали все вопросы прописки и выписки, а также, в случае призыва кого‑либо в армию, предпринимали нужные шаги, чтобы добиться его освобождения. Таким образом, живущим там не надо было самим ни о чем беспокоиться.

Когда я в июле 1943 года поселился в «Люксе», почти все руководящие партийные работники вернулись из эвакуации. Я часто встречал Вильгельма Пика, Вальтера Ульбрихта и Антона Аккермана, возглавлявшую в то время румынскую компартию — Анну Паукер, польского руководящего партработника и нашего преподавателя в школе Коминтерна Якова Бермана, венгерского члена политбюро Эрнё Гере и австрийских руководящих партийных работников Копленига, Фюрнберга, Эрнста Фишера, Цукер–Шиллинга и Франца Гоннера.

За завтраком и обедом в закрытом ресторане, как я немногим позже заметил, партийные работники различных национальностей были отделены друг от друга. Если кто‑нибудь, например, садился за стол вместе с польскими, румынскими или итальянскими работниками, его удивленно рассматривали соседи. Особенно бросалось в глаза, что даже австрийские и немецкие работники сидели, как правило, отдельно и это считалось вполне правильным и естественным явлением.

Только мы, молодежь, которые не были так искушены в делах аппарата, часто ломали эту систему. Нужно сказать, что в это время в гостинице «Люкс» вместе со старыми сотрудниками аппарата Коминтерна находилось и много молодых работников Коминтерна. Это были, в большинстве случаев, сыновья и дочери партийных работников или эмигрантов, которые так же, как и я выросли в Советском Союзе и которых готовили к политической работе. Так жили в то время в гостинице «Люкс» несколько молодых испанцев. Они попали в Советский Союз во время испанской гражданской войны, выросли в испанском детдоме, а позже учились или в школе Коминтерна или в других политических школах. Я встретил там также несколько молодых немцев, в том числе и Петера Флорина (сына Вильгельма Флорина, вождя КП Германии, умершего в 1944 году), двух молодых канадок и еще многих других партработников различных национальностей, которые выросли в интернациональном детдоме в Иванове.

Большинство жителей гостиницы работали в институте № 205, который был чем‑то вроде «наследника» Коминтерна, и находился в Ростокине, по соседству с сельскохозяйственной выставкой, в огромном здании, построенном в современном стиле и изолированном от внешнего мира. В этом здании помещался Коминтерн с 1940 по 1941 год. Правда после роспуска Коминтерна изменился и характер работы. Теперь здесь велась редакционная работа по подготовке радиопередач для различных, так называемых «нелегальных», радиостанций, которых развелось тогда не малое количество. «Немецкая народная радиостанция», радиостанция «Свободная Австрия», испанская радиостанция «Анти–Франко», сюда же относились и радиопередачи для стран, оккупированных фашистской Германией.

Часть живущих в «Люксе» работали не в институте №205, а редакторами, авторами, дикторами и контролерами на службе подслушивания при московском радиоцентре, или же лекторами и инструкторами в лагерях военнопленных, но, прежде всего, в антифашистских школах. Если в конце 1941 года гостиница «Люкс» почти совершенно опустела, то теперь она снова была переполнена. На всякий случай были даже освобождены и переданы в распоряжение иностранных работников пристройки во дворе. Эти пристройки были не так комфортабельно обставлены и предназначались для сотрудников второстепенной важности. Здесь уже не било отдельных комнат. Жили по три, четыре или даже по пять человек в одной комнате.

Я также был помещен в одной из пристроек. Несмотря на роспуск Коминтерна наша комната была сплошным «интернационалом». Я жил вместе с турком, испанцем, немцем и одним, необычайно подвижным, португальцем Феррейра. Он был в то время единственным португальцем в Советском Союзе и составлял португальские передачи для московского радио.

В то время, как все мои товарищи по комнате усердно работали, мне нечего было делать. В немецком партийном представительстве, вероятно, ожидали, пока в Москву не прибудут все участники немецкой группы школы Коминтерна.

В «Люксе» я снова встретил Ганса Мале, который был, как всегда, в хорошем настроении и весело со мной поздоровался.

— Ну что, опять в Москве? Времена Караганды прошли?

— Да, я возвратился примерно неделю назад и вот теперь жду назначения. Может быть ты расскажешь мне какие‑нибудь новости?

— Простите меня, милостивый государь, но это звучит несколько странно, когда ко мне обращаются на «ты». Вы не должны забывать, что в Национальном комитете «Свободная Германия» мы не привыкли к такому тону!

Он сказал это так торжественно и настолько серьезно, что я испугался и пробормотал какое‑то извинение. В ответ он только рассмеялся.

— Это просто шутка. Встречаясь здесь, мы можем оставаться по–прежнему старыми друзьями. Хочешь посмотреть наш первый номер газеты?