Александр Снисаренко - Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

На юге к Египту присоединяются пограничные области Нубии, на северо-востоке - страны Речену и Хар; южная граница отодвигается от второго до четвертого порога Хапи, на северо-востоке пограничной рекой становится Евфрат. Один за другим тянутся из Египта караваны - в Аравию, Ливию, Палестину, Пунт, Сирию. Оттуда они везут в Египет благовония, драгоценные металлы, слоновую кость, ценные породы деревьев. Их сопровождают превосходно обученные воины.

Приход к власти XVIII династии дал новый толчок и мореплаванию. Развитый к этому времени флот, сыгравший не последнюю роль в разгроме гиксосов, совершает походы в страну Кефтиу, или Кафтор, и в Пунт. Кажется, именно в это время появляются первые в истории суда для перевозки конницы, оборудованные специальными стойлами.

В 1881 году археолог Гастон Масперо обнаружил в Дейр-эль-Бахари заупокойный храм женщины-фараона Хатшепсут (тронное имя Мааткара) - мачехи, тещи и соправительницы Тутмоса III и жены Тутмоса II. Немного позднее поблизости нашли и заупокойный храм Тутмоса III.

Храм Хатшепсут, возведенный ее визирем и архитектором Сенмутом на левом берегу Хапи, напротив Карнака, мог бы стать одним из чудес света, если бы о нем своевременно узнали греки. Но главное, пожалуй, чудо - это раскрашенные рельефы и росписи его стен. Они поведали о морской экспедиции в Пунт, совершенной примерно в 1492 году до н. э., на шестом году самостоятельного правления Хатшепсут. Очевидно, эта царица приказала расчистить канал, проложенный Сенусертом III, но занесенный илом и песком: ее флот, прибывший из Пунта, швартуется в Фивах. Рельефы подробно рассказывают о путешествии, о его результатах, о доставленных диковинных товарах, об оснастке и внешности всех пяти широкопарусных тридцативесельных кораблей, выстроенных Инени. При благоприятной погоде путь в один конец - примерно две тысячи километров - занимал два-три месяца. Поскольку суда плыли только днем, не более двенадцати часов в сутки, то их скорость не превышала полутора узлов, а наиболее вероятно, что она была еще меньше.

Корабли Хатшепсут в Пунте. Фреска из Дейр-эль-Бахари.

Благодаря усилиям предшественников Хатшепсут положение Египта ко времени ее царствования еще более улучшилось, чем это было при Яхмосе, и это позволило ей презреть пиратскую опасность в южных морях.

Египет получил длительную передышку, его корабли теперь бороздили морскую лазурь во всех направлениях. Тот факт, что в течение последующих трех столетий рынки Египта были наводнены товарами буквально всех известных тогда стран, позволяет предположить, что Тутмос специально занимался вопросами безопасности плавания, учредив нечто вроде морской полиции, как это делали впоследствии Родос и некоторые другие государства. На эту мысль наводит, между прочим, указание одной надписи, что каждый портовый город должен был постоянно иметь определенное количество кораблей, запасы строевого леса и наиболее ходовых товаров для продажи. Палестинские гавани контролировались Египтом и платили ему дань; в каждой из них сидел наместник Тутмоса, подотчетный только его величеству, и владыка Египта ежегодно объезжал свои владения, проверяя состояние дел.

В свободное от этих хлопот время фараоны XVIII династии вели оживленную переписку со своими соседями, особенно с Речену. В августе 1887 года крестьянка, занимавшаяся опылением своего сада, обнаружила в Телль-эль-Амарне (двести восемьдесят семь километров от Каира) дворец фараона-еретика Аменхотпа IV (Эхнатона). В нем нашли свыше трех тысяч аккуратно уложенных глиняных табличек, испещренных вавилонской клинописью. Это была часть дипломатического архива Эхнатона и его отца - Аменхотепа III. Вавилонский язык в эпоху Нового царства был международным языком, подобно тому, как во времена европейского Средневековья им была латынь, позднее французский, а теперь английский. Не в этих ли документах ключ к табличкам, найденным на берегах Иордана? Если в Египте обнаружены вавилонские тексты, почему бы в Палестине не оказаться табличкам, вывезенным египтянами из далеких походов и торговых экспедиций, например с Крита, и подаренным как диво местному правителю? Подробное изучение торговых, политических и особенно дипломатических связей Египта той эпохи наверняка даст ключ к расшифровке находки Франкена...

При Эхнатоне положение круто изменилось. «Суда плывут на север и на юг, все пути открыты... » - поют новые жрецы в гимне новому богу. Они выдают желаемое за действительное. На деле все обстояло наоборот. «Нерестилище» красноморских пиратов образовало дочернее предприятие в Море Среди Земель. Главным объектом своих устремлений они избрали древний Библ - самый большой и богатый город Благодатного Полумесяца. Дошло до того, что Библ был блокирован этими молодцами, ни в грош не ставившими авторитет сына Амона. Напрасно правитель этого города Риб-Адди шлет депешу за депешей в Ахетатон - новую столицу Эхнатона, требуя воинов, воинов, воинов. Фараон прочитывает таблички и складывает в архив, где их и обнаружили его отдаленные потомки. Из писем явствует, что пираты сделали своими главными базами Берит, Тир и Сидон - три города-крепости, расположенные примерно на равном расстоянии вдоль побережья страны Джахи, что позволяло контролировать его целиком. И на таком же расстоянии к северу от самого северного из них - Берита - красовалась жемчужина Благодатного Полумесяца - несравненный Библ с его Долиной Кедра (около четырех сотен деревьев уцелело здесь до нашего времени).

Пираты знают, что Библу покровительствует Египет. Их первые шаги робки. Но со временем, видя, что фараон бездействует, они наглеют все больше. Уразумев наконец, что его мольбы к фараону останутся гласом вопиющего в пустыне, Риб-Адди заключил союз с правителем Сумура, или Симиры, своим северным соседом. Симира согласилась дать ему хлеб, но у нее своих хлопот полон рот; ее пребольно щиплют пираты Ликии, стакнувшиеся с царем Кипра и использовавшие остров как перевалочную базу и убежище. Когда же Библ и Симира попытались объединить свои силы, финикийские пираты двинули свои эскадры к северу и для начала захватили два библских корабля, а вскоре в одной из стычек погиб правитель Симиры. Авторитет Риб-Адди упал столь низко, что по возвращении его из Берита, где он надеялся получить помощь, библосцы не пустили его в собственный город. Правителем Библа стал Или-Рабих, брат Риб-Адди.

Моряки по природе и купцы по призванию, финикияне разбойничали не только у себя дома, но и совершали плавания на запад. Свои торговые корабли они называли «морскими конями» - то ли потому, что их форштевни чаще всего были украшены резной крутогривой головой лошади, то ли по имени изобретателя этого типа судов - тирянина Гиппа, чье имя по-гречески означает «конь». По-видимому, вторая версия более поздняя и принадлежит грекам...