Филип Шафф - История Христианской Церкви Tом III Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

Liber de interpretatione nominum Hebraicorum, или De nominibus Hebr. (Opera, tom iii, 1–120). Клерик в своих Quaestiones Hieronymianae сурово критикует эту книгу.

Liber de situ et nominibus locorum Hebraicorum, обычно под заглавием Eusebii Onomasli‑con (urbium et locorum S. Scripturae). Opera, tom. iii, 121–290. См. также Clericus: Eusebii Onomasticon cum versione Hieronymi, Amstel., 1707, и современное, более удобное издание на греческом и латинском — F. Larsow and G. Parthey, Berlin, 1862.

Opera, viii, 1–820, включены греческие фрагменты. Добавляется также Chronicon Проспера Аквитанского (pp. 821–856), а также Apparatus, Castigationes et Notae, автор Arn. Pontac. Мы должны упомянуть также знаменитое отдельное издание Хроники Иеронима и ее продолжений: Joseph Scaliger: Thesaurus temporum Eusebii Pamphili, Hieronymi, Prosperi, etc., Lugd., Bat., 1606, ed. altera Amstel., 1658. Скалигер и Валларси с невероятным трудолюбием и тщательностью издали этот труд, что было очень тяжело из‑за многочисленных хронологических и других ошибок и искажений текста невежественными и небрежными переписчиками. Хроника Евсевия известна теперь и в армянском переводе: изд. Angelo Mai, Rome, 1833. Греческий оригинал утрачен, за исключением нескольких фрагментов у Синкелла.

Liber de illustribus viris, или De scriptoribus ecclesiasticis, часто упоминается под заглавием Catalogue. См. Opera, ed. Vallarsi, tom. ii, 821–956, вместе с греческим переводом Псевдо–Софрония.

Эту дату указывает он сам, cap. 135, где пишет о собственных трудах.

В самой первой главе он говорит о Втором послании Петра, что большинство отвергает его как поддельное «propter styli cum priore dissonantiam» . Ho тщательные исследования приводят к более благоприятному результату в том, что касается подлинности этого послания. В перечень Иеронима входят даже еретики, такие как Татиан, Вардесан и Присциллиан, а также иудеи Филон и Иосиф Флавий, как и языческий философ Сенека.

В самой первой главе он говорит о Втором послании Петра, что большинство отвергает его как поддельное «propter styli cum priore dissonantiam» . Ho тщательные исследования приводят к более благоприятному результату в том, что касается подлинности этого послания. В перечень Иеронима входят даже еретики, такие как Татиан, Вардесан и Присциллиан, а также иудеи Филон и Иосиф Флавий, как и языческий философ Сенека.

Opera, tom. ii, 1 sqq. В большинстве предыдущих изданий эти Vitae ошибочно помещены среди посланий. К тому же классу произведений принадлежит и перевод Regula Pachomii. Характерно суждение Гиббона (ch. xxxvii, ad Ann. 370): «Истории Павла, Илариона и Малха Иероним рассказывает восхитительно; единственный недостаток этих приятных сочинений — отсутствие правды и здравого смысла».

Все во втором томе изданий Vallarsi (р. 171 sqq.) и Migne (р. 155 sqq.).

Altercatio Luciferiani et Orthodoxi, или Dialogue contra Luciferianos. Люцифериане назывались так от имени Люцифера, епископа Калариса на Сардинии (ум. в 371), главы строго афанасьевской партии, которая произвольно рукоположила Павлина епископом Антиохии в оппозицию законному Мелетию (362), потому что последний был избран арианской или полуарианской партией, хотя и объявил немедленно после рукоположения о своей приверженности никейской вере. Позже Люцифер отпал от ортодоксии и основал новую группировку раскольников, которая приняла новацианские правила дисциплины, но в начале V века постепенно вернулась в лоно ортодоксальной церкви.

Помимо этого, Иероним перевел несколько посланий Епифания и Феофила Александрийского против сторонников Оригена, которые Валларси включил в собрание посланий Иеронима.

О покойном Иовиниане он говорит (Adv. Vigil., с. 1): «Ille Romanae ecclesicae auctoritate damnatus, inter phasides aves et carnes suillas non tarn emisit spiritum, quam cructavit». Он обещал своему бывшему другу Руфину, слова которого извратил и переиначил в угрозу убить его, подать на него в суд за оскорбление чести, а после его смерти в 410 г. писал, с недостойной радостью (в прологе к комментарию на Иезекииля): «Scorpius inter Enceladum et Porphyrionem Trinacriae humo premitur, et hydra multorum capitum contra nos aliquando sibilare cessavit». На основании полемических произведений Иеронима можно составить самое неблагоприятное впечатление о Руфине. Два аквилейских богослова, Фонтанини и Мария де Рубейс, почувствовали себя обязанными защитить Руфина от несправедливых обвинений. См. Zöckler, l . с, р. 266 f. Августин в послании к Иерониму (Ер. Hieron.у 110, с. 10) называет «magnum et triste miraculum» тот факт, что дружба между Иеронимом и Руфином превратилась в такую вражду, и предлагает им помириться, но напрасно. Однако такую перемену легко объяснить, потому что ненависть — это лишь извращенная любовь. Следует помнить, что и Руфин не щадил Иеронима и обвинял его в нечестивости худшей, чем языческая, когда тот в чрезмерном аскетическом рвении назвал Павлу, мать монахини Евстохии, «тещей Бога» (socrus Dei). См. его Ер. xxii, с. 20, ad Paulam.

См. особенно Dial adv. Pelag., 1. ii, с. 4 (tom. ii, p. 744).

He случайно несколько произведений Пелагия, его комментарий на послания Павла (с некоторыми исправлениями), его Epistola ad Demetriadem de virginitate. его Libellus fidei, обращенный к папе Иннокентию, и Epistola ad Celantiam matronam de rations pie vivendi (вероятно, также написанное им), оказались по иронии истории среди произведений Иеронима, как свойственные ему по духу и цели.

«Difficile inter epulas servatur pudicitia. Nitens cutis sordidum ostendit animum». Так писал он к двум дамам, матери и ее дочери, в Галлии, Ер. 117, с. 6 (tom, i, 786). Святой Антоний, патриарх монахов, и другие святые пустынники были того же мнения, мылись редко и причесывались только раз в год, на Пасху (хотя как раз на Пасху‑то им и следовало быть особенно святыми, то есть, по их понятиям, особенно неряшливыми). Как это непохоже на современный принцип, гласящий, что чистоплотность близка к благочестию! Мы, однако, должны судить об этом католическом аскетическом цинизме с точки зрения древности. Даже Сократ, исходя из принципа, что свобода от потребностей божественна, пренебрегал нижним бельем и обувью и удовлетворялся жалким плащом. Но он не отрицал чистоты и упрекал своего ученика Антисфена, который упорно носил грязный и рваный плащ: «Друг мой, тщеславие сочится через дыры твоего плаща». Человек от природы грязен и ленив. Чистоплотность и трудолюбие — плод дисциплины и цивилизации. В этом отношении Европа ушла вперед Азии, а тевтонская раса — вперед латинской. Итальянцы говорят об англичанах и американцах, что те зря тратят мыло. Использование мыла и бритвы — это проверка на принадлежность к современной цивилизации.

См. также его труд «Против Иовиниана», 1. i, с. 7, 10, 12, 13, 15, 16, 26, 33, etc., и некоторые из его аскетических посланий. Отдельные его высказывания о браке казались оскорбительными даже его друзьям–монахам.