Джойс Тилдесли - Египет. Возвращение утерянной цивилизации

С помощью лома Картер и Мейс вытаскивали блоки из стены, затем передавали их Каллендеру и далее по цепочке рабочих, и аккуратно складывали их рядом с гробницей. Два часа спустя «стена из чистого золота» предстала пред ними во всей своей красе: практически всю погребальную камеру занимала огромная, но очень хрупкая позолоченная усыпальница, украшенная голубой мозаикой, ее двойные двери были заперты на засов, но не опечатаны Картер сразу снял замки и открыл двери – внутри оказалась еще одна золотая рака, на этот раз – запертая и опечатанная, а еще покрытая тонким льняным покровом, украшенным золотыми цветами. Стало ясно, что все эти раки – а всего их было четыре – придется разобрать, чтобы добраться до саркофага.

Гробница привлекала людей. Те, кто имел возможность приехать в Египет, так и делали, несмотря на то, что им не много разрешали увидеть. Тем, кто не мог себе позволить совершить путешествие в Долину, пришлось довольствоваться одеждой в египетском стиле, аксессуарами и печеньем. В то время даже здания строили с оглядкой на Египет – например, на Западе в то время появилось множество новых кинотеатров, напоминающих египетские строения. В Луксор хлынул поток туристов, и экспедиция оказалась словно в осаде – зеваки и журналисты постоянно крутились вокруг гробницы, превращая жизнь археологов в настоящий кошмар.

Пытаясь сократить количество репортеров, которые следили за каждым движением и, конечно, в надежде вернуть часть многих тысяч фунтов, потраченных на раскопки, лорд Карнарвон подписал эксклюзивный контракт с «Таймс». Оказалось, что это была не очень хорошая идея – другие журналисты только пришли от этого в ярость. Говард Картер, который к тому времени находился в постоянном состоянии стресса, полагал, что выдержать все это будет невероятно трудно:

Гробница притягивала, как магнит. С самого раннего утра к ней начинали стягиваться люди. Визитеры приезжали на ослах, в повозках, кебах и чувствовали себя в Долине, как дома. Вокруг верхнего уровня гробницы стена была низкой, и вот здесь-то они и сидели, чего-то ожидая. Иногда их ожидания оправдывались, но чаще нет, терпение их казалось нескончаемым. Там они проводили все утро – читали, болтали, вязали, фотографировали гробницу и друг друга и были безумно рады, даже если им удавалось хоть мельком увидеть что-нибудь интересное… Иногда мы на самом деле волновались, что стена упадет, а толпа зевак низвергнется прямо в чрево гробницы. [114] Там же, с. 143–144.

Лорд Карнарвон проще относился к своей неожиданной популярности, но даже он понимал, что нужно сделать перерыв. В конце февраля 1923 г. раскопки закрыли на десять дней. Сделать это оказалось не простым делом – камеры следовало запереть, а всю гробницу вновь закопать, чтобы до нее не добрались воры. Но все знали: дело того стоит. Всем нужно было отдохнуть. Картер решил остаться в Луксоре, а леди Эвелин с отцом отправились на юг, чтобы провести несколько дней в Асуане.

Во время путешествия Карнарвона укусил в щеку москит, что часто бывало на Ниле. Но вскоре после возвращения в Луксор он случайно содрал болячку, когда брился опасной бритвой. Джордж обработал ранку йодом, но через некоторое время почувствовал себя плохо. Он не обратил на это внимания, и, несмотря на то, что здоровье его слабело день ото дня, поехал с леди Эвелин в Каир и поселился в отеле «Савой-Континенталь».

Здесь у него началось заражение крови, а вскоре и пневмония. Шансов выздороветь не было лорд не отличался хорошим здоровьем, и это было одной из причин, почему он когда-то направился в Египет. Из Англии приехала леди Карнарвон, а лорда Дорчестера, сына и наследника лорда Карнарвона, вызвали из Индии. 20 марта Говард Картер отправился в Каир, чтобы помочь леди Карнарвон и леди Эвелин. Но помочь он ничем не мог. 5 апреля 1923 г. в] час 45 минут Джордж Герберт умер от пневмонии. Его тело бальзамировали в Египте и отправили в Англию для захоронения. Уинифред Берклер наблюдала за тем, как тело ее любимого брата предавали земле в Бекон-Хилле, что в Хайклере:

Орган, музыка, хористы – всего этого на похоронах не было. Та контора, что предавала тело нашего дорогого брата земле, предложила устроить похороны в море. Воздух был наполнен весенним пением жаворонков. Они пели так страстно, что те, кто слышал их, никогда не забудут этого. Так мы и оставили его, с уверенностью, что его последний путь достоин его жизни. [115] Winifred Burghclere в цит. соч. Carter и Mace, с. 39.

Но она забыла упомянуть, что прекрасное пение жаворонков почти заглушил самолет, который наняла лондонская газета, освещавшая церемонию. О неожиданной смерти лорда Карнарвона писали все газеты, разжигая интерес к трагедии. Статьи напоминали эпическую драму. Вот что писала об этом Уинифред:

Если верно то, что весь мир без ума от любовных историй, то также верно и то, что, как тайно, так и открыто, мир любит романы. Поэтому нет сомнений, что открытие гробницы Тутанхамона пробудило к себе пылкий интерес, интерес, который распространялся и на ее исследователей, и, определенно, не угас после трагедии, произошедшей вскоре после триумфа. История, начавшаяся, словно пещера Аладдина, и закончившаяся, как греческий миф о Немезиде, не может не захватить воображения людей, погрязших в обыденности, но еще способных растрогаться от рассказов о пылких стремлениях и жестокой судьбе. [116] Там же, с. 1.

Западная Европа после первой мировой войны и последовавшей за ней масштабной эпидемии гриппа потеряла слепую веру в несокрушимую христианскую религию. Вместо этого люди стали интересоваться сверхъестественным и оккультным, включая египетскую религию. Теперь уже любой мог прочитать в переводе египетские тексты и заклинания, расшифрованные Шампольоном, но толкования текстов не было, и многие неверно понимали истинную природу теологии древней цивилизации. Многие верили, что египтяне обладали сильной магической силой, которую теперь пытаются пробудить люди, изучающие оккультные науки.

В то же время общественность все больше беспокоило то, что археологам не было никакого дела до прав мертвых. Лорд Карнарвон видел Тутанхамона и собирался показать его всему миру. А ведь это называется осквернением могилы, и не важно, что она древняя. Возможно, египтяне обладали тайными знаниями, которыми не пренебрегали для защиты своих мертвецов.

Вскоре все решили, что Тутанхамон каким-то образом убил лорда Карнарвона. Говард Картер не уставал повторять, что в гробнице фараона не было биологических ловушек или ядов, и она не проклята но все тщетно. Люди полагали, что Картер пытается скрыть доказательства. Всем известно: теории заговоров трудно опровергнуть. Мог ли лорд Карнарвон заразиться от москита, который сам был заражен от бальзамирующих жидкостей Тутанхамона? Нет – ведь до того, как в дамбе Асуана поднялся уровень подземных вод, в сухой Долине царей москитов не было. Мог ли он отравиться, вдохнув токсичный помет летучих мышей, скопившийся за столетия на полу гробницы? Нет, потому что в запечатанной усыпальнице летучих мышей не водилось. Может быть, его убило проклятье, наложенное на гробницу, или фейри, в которых верил даже Артур Конан Дойл? Нет, независимо от того, что говорят репортеры, никакого проклятья не существует.