Джойс Тилдесли - Египет. Возвращение утерянной цивилизации

В течение нескольких столетий Египет и Греция имели тесные политические и экономические связи. Обе страны были частью торгового пути-кольца Средиземноморья: корабли плыли против часовой стрелки из Мемфиса, через Дельту, вдоль Левантийского побережья, затем на запад, мимо Турции и Греции, а затем к Африканскому побережью и назад на восток в Мемфис. Мы не знаем, когда установились первые экономические связи, но во времена Нового царства торговля велась уже достаточно активно, а возможно, существовала и до этого. Египетские товары (не антиквариат, а обычные продукты, например, хлопок и зерно) регулярно привозили в Грецию, в то время как греческие диковинки, включая вино и масло, отправлялись в землю фараонов. Люди тоже путешествовали. Ко времени правления Саисской династии в египетской армии уже служило много греческих наемников, а в 610 г. до н. э. в Навкратисе, в восточной части Дельты, рядом с Саисом появилось целое греческое поселение. Древняя цивилизация начала привлекать путешественников, которые, в силу освященной веками традиции, оставляли на храмах и гробницах надписи. Когда Гомер в VIII в. до н. э. писал «Одиссею», он сказал, что царь Менелай был среди тех первых посетителей, кто задержался в Египте на пути домой с Троянской войны.

Историк Геродот из Геликарнаса (прибл. 484–420 гг. до н. э.) путешествовал в эту страну вскоре после окончания Саисского периода, странствовал по Дельте и, возможно, побывал даже на юге, в Асуане, хотя по его работам можно сделать вывод, что он никогда не был в Фивах. Свои приключения он описал в десятитомнике «История», весь второй том которой, «Евтерпа», посвящен его собственным впечатлениям от поездки на землю фараонов. Его работа – занимательная смесь истории, географии, экономики и антропологии, переплетенная с рассказами о посещении нескольких самых древних мест Египта и разбавленная субъективным мнением писателя. Нынче подобные приемы доставляют авторам удовольствие не меньше, чем более 2000 лет назад.

Геродот, привыкший к патриархальной греческой культуре, где мужчины участвовали в общественной жизни, в то время как женщины оставались дома, занимаясь прядением из шерстяных нитей, озадачен и даже шокирован явным отличием народа Египта:

Не только разница в климате, так не похожем на климат всего другого мира, не только реки этой страны не похожи на другие реки, но и люди, в большинстве их манер и традиций, абсолютно противоположны другим представителям рода человеческого.

Например, женщины ходят на рынок за покупками, в то время как мужчины сидят дома за ткацким станком; а еще, пока во всем мире направление станка вверх, у них вниз. Женщины несут поклажу на плечах, а мужчины на голове. Женщины писают стоя, а мужчины сидя. Чтобы облегчиться они идут в дом, а чтобы поесть – на улицу… Женщина не может стать жрицей, не важно бога или богини, а мужчины могут служить жрецом у обоих.

Сыновья не обязаны поддерживать своих родителей, если сами не захотят, а дочери должны, независимо от их желания… Тесто они месят ногами, а грязь убирают руками. Они единственные на свете (а также те, кто переймет у них эту традицию) практикуют обряд обрезания. Мужчины там носят два одеяния, а их женщины – одно. [5] Геродот. История, книга 2. Эта и все последующие цитаты из Геродота основаны на пер. на англ. язык Дж. Роулинсона (Лондон, 1858), который, очевидно, понимал, что информация о мочеиспускании и испражнении может оказаться слишком грубой для его впечатлительных читателей, и упустил ее из своего перевода.

Как любой благовоспитанный путешественник, Геродот оплатил посещение пирамид Гизы, которые он назвал гробницами давно почивших царей Египта. Там он слушал рассказы гидов, и вот что ему запомнилось:

Хеопс (Хуфу) наследовал трон и дал волю своей злобе. Он закрыл все храмы и запретил египтянам совершать жертвоприношения, заставив их вместо этого работать на строительстве пирамиды. Некоторые из них должны были тащить каменные блоки вниз по Нилу с каменоломен в аравийских горах; другие принимали эти блоки после того, как те проделали долгий путь в лодках по реке… Сотни тысяч мужчин трудились не покладая рук, а каждые три месяца им присылали пополнение. Десять лет потребовалось лишь на то, чтобы построить дорогу для транспортировки камней…

Злоба Хеопса достигла таких масштабов, что когда он потратил все свои сокровища и захотел еще, то послал свою дочь в публичный дом, чтобы она, среди прочих женщин, добыла ему определенную сумму денег – не могу сказать сколько, так как мне этого не сообщили. Она достала деньги и тогда же решила возвести свой собственный монумент. Девушка потребовала, чтобы все мужчины страны принесли ей в подарок по камню. Из этих камней она построила пирамиду… [6] Там же.

Для некоторых Геродот навсегда останется почтенным «Отцом истории», так его первым назвал римский политический деятель Цицерон. Его работы пользовались уважением, ибо поражали богатством деталей и способствовали сохранению ораторской традиции, которая иначе была бы безвозвратно потеряна. К примеру, размышления Геродота о мумификации, где он во всех подробностях описывал этот процесс, начиная со смерти и заканчивая завертыванием в бинты, оказались просто бесценными и, как недавно показал научный анализ, совершенно верными:

Процесс бальзамирования выглядел следующим образом. Сначала с помощью железного крюка через ноздри извлекали мозг. Каким-то раствором вымывали из черепа все, что там еще могло остаться. Затем сбоку острым эфиопским лезвием делали разрез и вынимали все содержимое брюшной полости и тщательно промывали ее… После этого туда помещали чистейшую размягченную мирру, кассию и много других специй, кроме ладана, а затем зашивали разрез. Далее тело на несколько дней помещали в углекислый натрий и закрывали. Через определенное время (очень важно было не пропустить нужный момент) труп обмывали и обертывали с головы до ног хлопковыми бинтами, покрытыми смолой… И наконец, тело возвращали родственникам, которые помещали его в деревянный гроб, имеющий форму человека, и ставили его в гробницу. [7] Там же.

Другие, не столь доброжелательно настроенные люди, называли Геродота «Отцом лжи», выражая сомнения по поводу многих его рассказов и даже предполагая, что он вовсе не был путешественником, а писал все сидя дома в кресле. Это неверное суждение. В то время как Диодор важно заявлял, что «мы должны выбросить из истории сказки, выдуманные Геродотом и некоторыми другими авторами, писавшими о Египте, сознательно предпочитавших выдумку реальным фактам», Геродот сам критиковал ленивых историков, полагающихся на сомнительные источники: «Греки рассказывают много сказок о том, как нужно вести научные исследования». Он действительно описывал некоторые совершенно неправдоподобные вещи, а иногда был просто в корне неправ. Почти все его истории при внимательном изучении грешат домыслом. Нет никаких свидетельств того, что Хуфу был жестоким правителем. Великую пирамиду строили вовсе не 100 000 человек, трудившихся в жестоких условиях, а 20 000 свободных рабочих, получавших за свой труд хорошее вознаграждение. Но Геродот не был всеведущ – он был всего лишь чужеземцем, писавшим об удивительной стране. Его ошибки вполне можно простить. У него не было справочников, он получал информацию от жрецов и писарей, которых встречал во время своего путешествия, и очень часто подобные «эксперты» сами ошибались. А порой такие источники просто поддавались искушению, как и современные гиды, ввести доверчивого чужеземца в заблуждение.