Зураб Авалов - Присоединение Грузии к России

Когда турки были вытеснены из всей Восточной Грузии, персияне поставили в Карталинии своих должностных лиц, которыми бывали и перешедшие в ислам представители грузинской династии. Крайнее напряжение платежных сил, чудовищные реквизиции — все это побуждало население к неоднократному противодействию. Иногда это навлекало гнев Надира, иногда удавалось жалобами вызвать присылку контролеров и т. д.

В 1737 г., перед своим походом в Афганистан, Надир велел изменническим образом захватить многих первейших князей Карталинии и Кахетии, а также Теймураза. Все они участвовали в походе и отличились при взятии Кандагара. Затем шах потребовал сына Теймуразова, молодого Ираклия, который и сделал с ним поход в Индию. Легко понять, что, забирая с собой грузинскую знать, Надир желал иметь надежных заложников.

Но главные осложнения с грузинами были еще впереди. Несколько позже, во время дагестанского похода Надира, когда требования и поборы персиян превзошли крайнюю — даже по тамошним условиям — меру, брожение в Грузии сильно увеличилось [49] Дело в том, что Надиру пришлось долго возиться с Дагестаном, по соседству с Грузией. .

Тогда-то образовалась лига князей верхней Карталинии, под главным руководством могущественного феодала Гиви Амилахвари; поборник православия, одновременно авантюрист, ловкий политик, упрямый и властолюбивый — это славный экземпляр старогрузинского магната.

Все недовольные персидским гнетом переходили на его сторону; вся верхняя Карталиния, долины Ксанская и Арагвы повиновались ему. Он привел в состояние обороны многочисленные укрепления этих местностей, в том числе Сурамский замок; посылая своих агентов в Дагестан, он вербовал на свою службу многие тысячи лезгин, целые партии которых являлись к нему, предводительствуемые своими беладами, т. е. вожатыми. Политическое значение лиги заключалось, помимо противодействия Надиру и смут, вызываемых в стране, в том особенно, что лиге явно покровительствовала Турция — помогала ей людьми и особенно деньгами. Все это имело более чем серьезный характер, особенно когда явились самозванцы, выдававшие себя за детей шаха Гуссейна, т. е. за законных наследников иранского престола (в противоположность узурпатору Надиру). Этих самозванцев поддерживали именно турки и лига.

Последнюю надо было уничтожить, и вот Надир посылает одного за другим ханов с войском, но все неудачно. Ярости его не было пределов. Этот повелитель стран от Каспийского моря до Инда принужден был вести долгие переговоры с человеком, который, сидя в своем замке, требовал от «шахиншаха» письменного обещания не причинять ему зла. Наконец, дошло до того, что, когда Амилахвари согласился дать заложников, Надир велел отослать их обратно, требуя полной сдачи [50] «На всем пространстве моих владений, — сказал Надир, взял ли я у кого-нибудь заложников в обеспечение службы? Если он (т. е. Амилахвари) покорился, пусть придет и исполняет мои приказания; если же нет, пусть его уничтожать немедленно». Chronique de Papouna Orb(eee)lian, p. 72. .

Но персияне не умели этого добиться, и только со вмешательством Теймураза в дела лига постепенно распадается. Кахетинский владетель отлично понял, что, уладив эту неурядицу, он неминуемо выиграет в свою пользу немало, и он не ошибся. Строго говоря, Гиви Амилахвари уступил лишь увещаниям Тамары, супруги Теймураза. Затем он отправился в почетную ссылку в Хорасан [51] Ib., p. 97. Перед самой смертью Надир-шах в гневе на Теймураза вызвал Амилахвари из «ссылки» и думал было отправить его в Грузию в качестве правителя, но по смерти Надира он остался в Персии, именовался там Шах-кули-хан и в звании кулар-агаса играл видную роль в персидских смутах, а затем вернулся на родину и умер в 1754 г. .

А Теймураз и сын его Ираклий своими победами над лезгинами, действиями против самозванцев и утверждением спокойствия в Карталинии оказали Надиру большую услугу, и он их неоднократно и щедро вознаграждал. Наконец в 1744 г. окончательно отдана Карталиния — Теймуразу, Кахетия — Ираклию. С тех пор начинается совместная деятельность отца и сына на пользу родины, что прекратилось со смертью Теймураза в 1761 г., когда Карталиния и Кахетия объединились под скипетром Ираклия.

Всматриваясь в отношения Надира в Грузии, мы видим на протяжении всего лишь двенадцати лет все приемы, к каким персидская политика принуждена была прибегать в течение веков, в разное время и при разных условиях. Казалось, будто история дает грузинам последний повторительный урок — напоминает им еще раз в кратких выразительных чертах то, что они издавна знали. Овладение силой оружия, насильственные выселения, управление через ханов-персиян, ханов-грузин, признание законных владетелей, неумолимые поборы денежные, натурою, вербовка, отбивание заложников, жен и детей, — все это пускалось в ход, включая сюда и истинную щедрость, которую Надир иной раз проявлял, порой же обнаруживал способность внимательно расследовать дело и давать ход жалобам.

До самой смерти Надира (в 1747 г.) приходилось считаться с его капризами.

Тем не менее 1744 г. — светлый год в грузинской истории. Возобновлен обряд коронования царей в Мцхете, чего не было, начиная с 1632 г., когда вступил на карталинский престол мусульманин Ростом [52].

Как будто новое веяние пронеслось по стране; старая Грузия еще хочет жить; через 60 лет ее уж не будет, но пока она дает знать о себе — да еще как! Много еще впереди битв, много крови, много побед, но скоро конец этому безмерно тернистому пути.

Видная роль, сыгранная Грузией среди соседних стран в XVIII веке, успехи ее оружия, известность, выпавшая на долю Ираклия II, могут быть поняты только в связи с историей Персии.

Со смертью Надир-шаха, как это всегда бывает в случаях такого сказочного возвышения, наступили безначалие, путаница, которыми, надо им отдать справедливость, Теймураз и Ираклий воспользовались с большим искусством. Их политике открывалось широкое поприще в хаосе враждующих между собой областей и ханов.

Соединенными силами Теймураза и сына его позже трудами Ираклия достигнуто то значение, какое Грузия приобрела в делах этой части Азии. Преемник Надира, Адиль-шах, родственник Теймураза [53], благоволил грузинам, которые, в свою очередь, были его сторонниками, зная, что при таком шахе отношения их к Персии будут чистой идиллией. Но Адиль не продержался и года, так же как и следующий за ним «шах» Ибраим. Затем один за другим появляются искатели престола, опирающиеся на большее или меньшее число приверженцев, но их искания были всегда гадательными, только возвышение Керима, хана Ширазского, из племени зендов, привело к сравнительно прочному и спокойному порядку вещей. Одно время выдвинулся афганский Азад-хан, действовавший со своими дружинами в Адербейджане, но Ираклий, помогая Эривани, отбросил афганца за Аракс [54].