Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2)

ской власти, теперь абсолютно изменился и объясняет следующее: хлеб у нас стоит 275 р. фунт, а мы получаем 83 р. в день, пайка уже не дают два месяца, завод никакой пользы не приносит именно потому, что все рабочие усматривают несправедливое к ним отношение, буквально все заняты своими кустарными изготовлениями, как-то: зажигалки, лемехи для плуга и пр. обиход крестьян на хлеб. Заказы учреждения, если и бывают, так тоже поощряются подачками продуктов ввиду явного саботажа со стороны рабочих. Из всего завода сочувствующих Советской власти найдется человека 4--5, все, которые ранее поддерживали, относятся пассивно. Ни на какие собрания не ходят, за исключением вопросов продовольственных. Печатники настроены еще хуже --оппозиционно... Все жалуются на лишение свободы и, главное --продовольственный вопрос".

Из подобного положения закономерно вытекала перемена политических симпатий рабочих. Как сообщали в ЦК РКП (б) из Смоленска: В начале 1920 года проходили выборы в городской Совет. Коммунисты избирались за редким исключением, почти целиком голосами красноармейцев. Рабочие почти во всех предприятиях отдали голоса меньшевикам и беспартийным. Аналогичная картина в сводке отдела ЦК о партработе в Тульской губернии за апрель 1920-го: В Туле на Оружпатронных заводах происходили забастовки, причина --продовольственные затруднения. Компартия на заводе не имеет веса, влияние имеют меньшевики.

Но эти факты относятся к 1920 году, когда политический накал настроений рабочих по мере общего угасания гражданской войны заметно снизился. В 1919 году социалистическим партиям, стоящим в оппозиции большевизму, удавалось поднять значительные рабочие массы на выступления с политическими требованиями.

Сильнейшие волнения происходили в Петрограде накануне и во время работы VIII съезда РКП (б). 10 марта десятитысячное собрание Путиловского завода по инициативе левых эсеров при 22 против и 4 воздержавшихся приняло резолюцию, в которой большевики обвинялись в измене заветам Октябрьской революции, в установлении самодержавия ЦК партии, правящего при помощи террора. В резолюции выдвигалось множество требований демократического характера, а также требование освободить заключенную в дом сумасшедших Марию Спиридонову.

После этого Питер забурлил. 19 марта в присутствии 4000 человек на собрании Александровских вагонных и паровозных мастерских Николаевской ж. д. принимается обращение к красноармейцам и матросам с призывом о помощи. "Спасайте питерских рабочих. Больше недели славный Путиловский завод ведет борьбу против большевистских провокаторов, палачей и убийц. Большевистская власть расстреляла общее собрание завода "Треугольник". Большевистская власть расстреляла общее собрание рабочих Рождественского трамвайного парка. Сотни арестованных путиловцев, сотни арестованных рабочих всех питерских фабрик и заводов томятся в большевистских застенках. Матросы и красноармейцы в рабочих не стреляют, зато пьяные латышские и китайские наймиты, а также большевистские коллективы проливают пролетарскую кровь... На фабриках и заводах -- повсюду пулеметы и броневики. Стоит стон и плач жен и детей сотен расстрелянных и арестованных рабочих..."

Даже если учесть тот неизбежный эмоциональный всплеск и возможные преувеличения, присущие подобного рода документам, намного понятней становится значение самого VIII съезда РКП (б) и его решений.

В период активного наступления деникинской армии, 9 июля, когда в газетах публикуется написанное Лениным и утвержденное ЦК обращение "Все на борьбу с Деникиным!", по сообщениям частных корреспондентов из Москвы "в Сокольниках рабочие устроили демонстрацию за Учредительное собрание. Положение обостренное..." "В Сокольниках 9 июля рабочие ходили с белыми флагами с лозунгами "Долой кровавую бойню, дайте хлеба!". Они хотели идти в центр, но их не пропустили...".

Судя по всему, рабочие массы, пережившие белогвардейские режимы, испытали такой же "перелом в сознании" как и крестьянство, в конечном счете отшатнувшись от контрреволюции. Но несмотря на это отношения рабочих с большевистской властью по-прежнему были весьма далеки от гармонии. С исчезновением реальной политической альтернативы большевикам ослабевают и политические мотивы продолжающихся рабочих выступлений, акцентированных более на экономических требованиях.

"На днях здесь бастуют печатники и на казенном трубочном заводе предъявляют требования повышенной платы, продуктов и все вместе просят свободной торговли, -- писали из Самары в марте 20-го. -- Бросают прок

ламации с призывом "Долой коммунистов-бюрократов!". Сейчас на Советской улице разгоняли забастовщиков, кавалерия дала залп и нагайками начала крыть как в старое время".

Любопытно, что в 1920 году наблюдаются некоторые новинки в приемах "умиротворения" окрепшей властью рабочих выступлений. Нередко выступления заканчивались для части рабочих сдачей их в солдаты. Как докладывал в Москву председатель Екатеринославского губисполкома, в сентябре рабочие выступили против организации продотрядов. Особенно "соглашательскую" резолюцию вынесли рабочие трамвая. "Мы решили принять курс железной политики не только по отношению к кулаку, но и к особенно зарвавшимся группам рабочих. С этой целью в качестве пробного шара... мы закрыли трамвай, рассчитали всех рабочих и служащих, часть из них отправили в концентрационный лагерь, часть на фронт (призывной возраст), а иных прямо в губчека. Это подействовало благотворно и приток рабочих в продотряды усилился". "Пробный шар" оказался успешным, за ним последовало множество других "шаров".

Разумеется, история рабочего класса в период гражданской войны не исчерпывается подобного рода случаями противостояния рабочих и большевистской власти. Хорошо известны примеры активного, добровольческого участия рабочих масс в мероприятиях партии и правительства. Тем не менее, они не в состоянии заслонить массу противоположного материала и оградить проблему о характере власти, сложившейся после Октябрьской революции, от необходимости пересмотра.

Пришедший в историческую науку из области пропаганды и уже прочно устоявшийся термин "советская власть", ни в коем случае не может претендовать на адекватное отражение той структуры политической власти, которая установилась со времен гражданской войны. Фактический отказ от советской организации государственного управления произошел весной 1918 года и с этого времени начался интенсивный процесс создания эффективного централизованного аппарата власти по партийным каналам. Прежде всего это выразилось в повсеместной организации большевистских партийных комитетов. Как подчеркивалось в циркуляре ЦК РКП (б), необходимо создание партийно-организационного аппарата "могущего быстро проводить в жизнь мероприятия центра". Так, например, оформление почти всех уездных партийных