Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2)

Вместе с тем в это время еще оставались представители старой партийной гвардии октябрьского и послеоктябрьского периодов, которые пользовались непререкаемым авторитетом в партии и государстве. Они занимали ведущее положение в руководстве местных партийных и советских организаций. Так, к XVI съезду партии летом 1930 года из 1329 руководящих работников, представляющих 165 округов, 1178 (88 %) вступили в партию до 1920 г. Они решительно поддерживали большинство ЦК в борьбе как против сторонников Л. Д. Троцкого, так и сторонников Н. И. Бухарина. Но именно эти представители старой партийной гвардии партийного руководства второго эшелона в 1930--1934 гг. оказывали сопротивление режиму личной власти Сталина в партии и государстве.

Власть Советов на местах все больше и больше становилась эфемерной. Они выполняли указания местных

партийных органов. Общее число членов сельских Советов к 1929 году увеличилось и составило 1 447 927 человек. Бумажный поток захлестнул местные Советы, доходя до фактических размеров. В докладной записке ЦИК СССР об организации работы Советов за 1929 год указывалось, что только в Хмельницкий сельсовет на Украине за один день поступило 55 различных бумаг, требующих немедленно исполнения. Большинство поступающих бумаг имело грозные предупреждения вплоть до "предания суду", а в циркуляре Краснодарского РИК, разосланного на места, настоятельно требовалось обеспечить зверское наступление на "кулака". По тому же Краснодарскому РИКу за 9 месяцев 1928 года прошло 20.000 бумаг. В одном из аульских сельсоветов Адыгейской области секретарь Совета две недели сидел только за составлением и заполнением различных форм статистической отчетности по организационно-массовой работе Советов. В докладной записке обращалось внимание, что окружные и районные работники не учитывают, что число работников на местах ограничено, и к тому же все они, как правило, малограмотны. Поэтому в практике грубый нажим вместо разъяснительной работы применялся как правило. Председатель одного из райкомов прямо заявил инструктору ЦИК СССР: "Нас пугают, и мы пугаем".

Это особенно ярко проявилось в период коллективизации. Несложную механику работы местных Советов вскрыл председатель Совнаркома РСФСР С. И. Сырцов, выступая 20 февраля 1930 года на собрании партийной ячейки Института Красной Профессуры: "Ведь если долго возиться с крестьянином, да убеждать его, да прорабатывать практические вопросы, тебя, глядишь, и обскачет соседний район, не теряющий времени на эти "пустяки". Так зачем же долго возиться с крестьянином? Намекни ему насчет Соловков, насчет того, что его со снабжения снимут, или заставь голосовать по принципу "кто за коллективизацию, тот -- за Советскую власть, кто против коллективизации, тот -- против Советской власти".

Не лучшим образом обстояло дело и в высшем законодательном органе ЦИК СССР. Об этом, в частности, свидетельствуют материалы заседаний фракций ВКП (б) в ЦИК СССР. Здесь предварительно обсуждались вопросы, выносимые на заседания сессий ЦИК СССР. При подготовке нового бюджета на 1929 год бюджетная комиссия, заседавшая несколько месяцев, подготовила проект, который был представлен на заседании Политбю

ро, где внесенные поправки, по сути, свели на нет всю работу профессионалов. Когда на заседании фракции ВКП (б) А. Курц заявил, что он категорически против того, чтобы Политбюро выступало в качестве инстанции, вносящей окончательные поправки к бюджету, Н. А. Скрипник заявил следующее: "Ведь мы сейчас работаем в советском органе, и нам становиться на почву некоторого противостояния руководящих советских органов руководству партийных органов нельзя. Политбюро, руководя всей партийной работой, сочло необходимым изменить предложения бюджетной комиссии. С какой стати, какое мы имеем право, даже будучи несогласными с тем или иным постановлением Политбюро, становиться на путь жалобы на Политбюро во фракцию ВКП (б) сессии ЦИК СССР? С какого времени фракция ЦИК Союза стала судьей Политбюро?"

Среди членов ЦИК СССР утверждалось мнение в необходимости централизации, создании единых союзных органов, способных решать все задачи республик, краев и областей. "Чем больше мы будем развиваться по пути коллективизации и строительства социализма, чем больше мы будем обогащаться, тем более мы будем нуждаться в едином центральном органе... земля и воля одинаково нуждаются в единой, твердой и железной руке Коминтерна и Союза", -- говорил М. Цхакая на заседании фракции ВКП (б) в ЦИК СССР.

Однако было бы неверным утверждать, что такие настроения в Советах отражали полностью мнение народных масс -- интеллигенции, рабочего класса, крестьянства. В мае 1929 года в Москве получила хождение по рукам анонимная платформа за подписью "Голос Масс". Она была адресована членам ЦК и ЦКК ВКП (б). В ней отмечалось, что каждого честного коммуниста волнует мысль о внутрипартийном положении и о положении Советской власти. "Партию в течение пяти лет трясет как в лихорадке внутрипартийной борьбы. То "левый" уклон, то правый, а если теперь еще какой-либо появится, то и назвать не знаем как, к сожалению, только две стороны. Огромная энергия идет на это дело. В развернутом документе давалась характеристика всех перипетий борьбы против Троцкого, Бухарина, Рыкова и Томского. Выскочки, карьеристы, подхалимы с головокружительной быстротой поднимаются по лестнице вверх. Треплятся где надо и где не надо, а на деле фактически сплетничают, подхалимничают перед начальством, тем самым выходят в люди. Доберутся до ответственных работников и творят, что им ле

вая нога подскажет. Никакие вожжи не действуют. Ведь выше сидит человек, который сам почище этого. Как восставать против него... Круговая порука налицо, и нынешним режимом ее не устранить".

В качестве основных требований выдвигались немедленное отстранение Сталина от руководства партией, возвращение к ленинским принципам партийного руководства. Кроме этого предлагалось провести чистку партии от карьеристов и примазавшихся элементов, восстановить ленинский состав ЦК. Поиски ОГПУ авторов этой платформы не дали результатов.

К этому времени уже определилась генеральная линия руководства. Она была направлена на форсированное осуществление индустриализации и коллективизации сельского хозяйства. Волевыми решениями Сталина были завышены плановые показатели первого пятилетнего плана, неоправданно расширялся фронт капитального строительства. Эта практика получила своеобразное "теоретическое" обоснование в статье Сталина "Год великого перелома". Она выдвигала в качестве основной задачи -- наступление социализма по всему фронту.

Переход к форсированной коллективизации и индустриализации вновь сопровождался "чрезвычайщиной". Решением ЦИК СССР от 14 декабря 1929 года сроком на три месяца был объявлен неблагополучным по бандитизму Сибирский край. Уполномоченным по борьбе с бандитизмом был назначен полномочный представитель ОГПУ по Сибири Л. М. Заковский. При нем была создана специальная тройка для внесудебного рассмотрения дел по статьям 58 и 167 УК РСФСР.