Ричард Данн - Эпоха религиозных войн. 1559—1689
- Название:Эпоха религиозных войн. 1559—1689
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Центрполиграф
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9524-4968-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ричард Данн - Эпоха религиозных войн. 1559—1689 краткое содержание
Профессор истории Пенсильванского университета Ричард С. Данн положил в основу своей книги водоворот религиозных событий в Европе в эпоху абсолютизма. 130 лет между 1559 и 1689 гг. были эпохой протестантско-католической борьбы, проявившей все расширяющуюся пропасть между Западной и Восточной Европой. Гражданская война во Франции, восстание в Нидерландах против Филиппа II, шотландский бунт против Марии Стюарт, испанская атака Англии, Тридцатилетняя война в Германии, пуританская революция, Славная революция в Англии — все это религиозные конфликты, но вызванные одновременно и другими причинами. Идеологическое противостояние, активно распространившееся с прекращением династических войн между Габсбургами и Валуа, наложило отпечаток практически на все стороны европейской жизни: на политику партий, на социальную структуру, на науку, философию и искусство…
Эпоха религиозных войн. 1559—1689 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
И Декарт, и Бэкон многое сделали для описания нового метода науки. В своем «Новом Органоне», изданном в 1620 г., Бэкон высказал идею о том, что настоящий ученый (не такой, как Аристотель) работает по индуктивному методу, двигаясь от частей к целому, от экспериментов к аксиомам, которые, в свою очередь, приводят к новым опытам. Бэкон призывал ученых проводить эксперименты так систематично, как это только возможно, чтобы подготовить разум к открытиям. Хотя сам он не был экспериментатором, Бэкон считал, что эмпирический, индуктивный метод по праву пользуется успехом у химиков и биологов. Но этот метод не был принят крупнейшими учеными того времени. Размышления математиков, астрономов и физиков были более абстрактны, чем считал Бэкон.
Наиболее важным прорывом в науке XVII в. стало появление дедуктивного похода, как раз таким образом Кеплер вывел свой закон о движении планет. Поэтому понимание науки Декарта оказалось чрезвычайно важным. Он был великим математиком. Он создал аналитическую геометрию и уточнил закон инерции Галилея. В «Рассуждении о методе» (1637) он описывает правила для абстрактных, дедуктивных исследований, как раз подходящих для математиков. Настоящий ученый, согласно Декарту, интересуется не конкретным феноменом, как в законах, которыми объяснялась природа. Чтобы узнать секреты природы, он должен исследовать самые простые элементы среды и уже по ним разгадать, что дает конкретный феномен. Метод Декарта был намного ближе бэконовского к интеллектуальному процессу, который начали Коперник, Кеплер и Галилей.
И Бэкон, и Декарт были философами новой науки, но не без своих минусов. Концепция Бэкона была слишком утилитарной, Декарт слишком зависел от экспериментов. Дефекты Бэкона были более серьезными. То, что он опирался на материальные данные, мешало ему увидеть революцию в астрономии и физике. Он не смог оценить труд мыслителей, которые работали с абстрактными явлениями. Он почти оклеветал Галилея за то, что тот выразил движение в виде формулы. Бэкон желал бы, чтобы Галилей продемонстрировал все на примере реальных движущихся тел. Декарт ушел в противоположную крайность. Он обвинил Галилея в том, что его эксперименты абстрактны. Декарт считал, что его новая философия объясняет, как и почему существует Вселенная, намного лучше, чем эксперименты Галилея.
Декарт разделил природу на два противоположных элемента — дух и материю, или мыслящую субстанцию и протяженную субстанцию. Он не стремился исследовать мыслящую субстанцию, которая включала душу и дух, как считали теологи и церковь. Но его концепция протяженной субстанции позволила ему объяснить каждый аспект существования человека в терминах механизма. Согласно Декарту, вся Вселенная заполнена бесконечной материей. Каждый материальный объект может быть математически вычислен, имеет длину, ширину и высоту. Для таких сил, как гравитация или магнетизм, просто не оставалось места. Объяснение Декартом движения на основе механистических принципов выглядело как столкновение видимых частиц, предметов. «Дайте мне протяженность и движение, — восклицал он, — и я построю Вселенную». Картезианство было популярно среди интеллектуалов XVII в., которые потеряли веру в старое учение о природе Аристотеля и Птолемея. Это была новая ветвь науки. Декарт внес значимый вклад в физиологию, доказав, что человеческое тело является машиной, работающей по тем же законам, что и космическая машина. Проблема была в том, что он объяснял все довольно жестко. Он был более гениальным, нежели Аристотель, но столь же догматичным. Еще до завершения века картезианство сменилось ньютоновским представлением о мировой машине.
Бэкон и Декарт помогли создать необходимую атмосферу, благодаря которой ученые были признаны обществом. После 1650 г. стало намного проще находить деньги на оборудование и эксперименты. Открытия делались быстрее и быстрее распространялись. Что более важно, стало возможным общение ученых разных стран. С тех пор как университеты отказались от новой науки, ученые чувствовали себя некомфортно в их стенах. Бэкон убедил ученых сформировать свои собственные научные сообщества, где они могли бы свободно обсуждать все новые идеи. Галилей принадлежал к самому первому такому обществу, академии Линчей в Риме. К 1650 г. аналогичные общества появились во Флоренции, Париже и Лондоне. На протяжении последующих 10 лет под патронажем правительства в Англии и Франции появляются еще более серьезные научные объединения. В 1662 г. Карл II основал Королевское общество. Кольбер спонсировал создание Академии наук в 1666 г. Многие известные личности XVII в. были тесно связаны с этими структурами. Члены обществ слушали доклады, делились инструментами, проводили исследования и записывали свои результаты в научные тома — прототипы современных журналов. Членство в таком обществе было признанием профессионализма. Карл II, кстати, работал в химической лаборатории.
Популярность новой науки среди дилетантов вызывала смех. В «Виртуозе» Томаса Шадвелла, популярного английского писателя 1676 г., ученый муж по имени сэр Николас Джимкрак описан как шарлатан. Он переливал кровь овец в тело человека (этот эксперимент был на самом деле предложен Королевским обществом), чтобы вырастить на нем шерсть. Он рассматривал сражения армий на Луне через телескоп. Он читал Библию при фосфорном освещении. Когда скептик спросил его, почему он лежит на столе, имитируя движения плавающей лягушки, он ответил следующее:
«Джимкрак. Я плаваю на суше.
Скептик. Вы будете практиковаться на воде, сэр?
Джимкрак. Никогда, сэр. Я ненавижу воду, я никогда в нее не полезу, сэр.
Скептик. Тогда от плавания нет никакого толка.
Джимкрак. Я рассматриваю только особую сторону плавания. Мне не интересна практика, я мало что делаю для пользы, это не мое. Знания — вот моя цель».
На самом деле «Виртуоз» делал особый акцент именно на утилитарной части новой науки, а не на теоретической. Карл II и Кольбер мечтали о технологическом прорыве. Многое было сделано для развития промышленной механики, судомоделирования, экспериментов с новыми рецептурами пива и т. д. Во второй половине XVII в. самые крупные исследования были посвящены более абстрактным предметам.
Сэр Исаак Ньютон
Удивительный гений англичанина Исаака Ньютона (1642–1727) вознес научную революцию до высшей точки. Ньютон был отнюдь не привлекательной личностью. Он был очень рассеянным профессором: он забывал есть, когда работал, и ему приходилось напоминать о необходимости публиковать свои открытия. Он страдал паранойей и уверял, что коллеги крадут его идеи. Он тратил много времени и сил на алхимические исследования, не говоря уже о вычислении дат библейских событий. Но когда Ньютон обратился к физике и астрономии, только Галилей среди ученых XVII в. смог сравниться с ним по богатству воображения и дисциплине. Только Галилей разделял его мастерство по управлению научным инструментарием, экспериментами, теориями. Ньютон был более сильным математиком, абстрактно мыслящим. Как многие ученые, он больше всего создал будучи молодым человеком. В 1665 г., когда он был студентом Кембриджа, учебное заведение накрыла эпидемия бубонной чумы. И около двух лет Ньютон был вынужден провести на уединенной ферме его матери в Линкольншире. В этом месте он начал свои эксперименты в оптике, таким образом первый раз выделив учение о свете в отдельную ветвь физики. В математике он изобрел дифференциалы и интегралы. В механике он начал формулировать свои законы всемирного тяготения и движения. «В те дни, — вспоминал он позже, — я был на пороге своих изобретений и занимался математикой и философией более, чем когда бы то ни было».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: