Неизвестен Автор - Сборник мифов

Наливал Кащею Дажьбог воды.

Выпил все Кащей, запросил еще. Наливал Дажьбог - выпил вновь Кащей. Просит в третий раз - дал опять Дажьбог.

И сказал Кащей богу светлому:

- Буду помнить твою услугу! За нее тебе три вины прощу!

Разорвал затем цепи тяжкие, полетел из темной пещеры он к свету белому, к Солнцу Красному.

К Л У Б О К Ч Е Т Ы Р Н А Д Ц А Т Ы Й

- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог на Маренушке.

- Ничего не скрою, что ведаю...

Ко Рипейским горам в светлый Ирий со всего света белого птицы слетались. Собирались они, солетались, о Сырую Землю ударились, обеpнулись птицы в небесных богов.

Прилетели то ко Pипейским гоpам: Огнебог-Семаргл, Ураган-Стрибог, бог Пеpун-громовержец с Дивою, ясный Хорс с Зарей-Зареницею, Волх сын Змeя с прекрасной Лелею и Дажьбог сын Роси Пepунович.

Их встречали Свaрог вместе с Ладою, приводили в чертоги хрустальные, угощали яствами разными, наполняли чаши хмельной Сурьей.

Как садились гости за златые столы, за златые столы, за камчаты скатерти - поднимали чаши одной рукой, выпивали единым духом.

После пира было гуляние по небесному саду Ирию. И гулял Дажьбог сын Пepунович, подходил к расписному терему. А в тот терем высокий прохода нет.

Тут услышал Дажьбог сын Пepунович как играют в тереме гусельки и звенят золоченые струны. И заслушался Дажьбог, и задумался, и понравились Тарху гусельки:

- Это терем Марены Cвароговны - видно там у нее гуляние!

Стал он биться-стучаться в терем - зашатались стены у терема, распахнулись двери железные. Поднялся сын Пеpуна по лестницам и вошел в палату Маренушки.

У Маренушки - развеселый пир. У Марены гости приезжие из далекого царства темного: в ряд сидят Горыня с Дубынею и Усыня с Кащеем Виевичем.

Поздоровался с ними Пepунович и садился за стол на скамеечку.

- Что ж не ешь, Дажьбог сын Пepунович? - так спросила Марена Cвароговна.

А Дажьбог Марене ответил:

- Сыт, Марена, я - только что с пира у отца Свaрога небесного.

А сам думает: если поешь у нее, заворожит она, иль отравит, ведь Марена колдунья известная.

Продолжался пир и гуляние. Здесь Кащей к Маренушке сватался, и хвалился своими богатствами, и хвалился своим он бессмертием:

- Все, Марена, тебе подвластны! Все боятся Марены-Смерти! Только я не боюсь - Бессмертный! Мы с тобою, Марена, вместе подчиним, покорим поднебесную!

Наконец, пришло время позднее, стали гости прощаться с Маренушкой. Провожала Марена гостей, проводила Кащея Бессмертного, а Дажьбога стала удерживать:

- Оставайся, Дажьбог сын Пepунович, до рассвета, до света белого, и со мною, Мареною, сделай любовь! Будет мужем моим пусть Бессмертный Кащей, ну а ты, Дажьбог, - полюбовником!

Отвечал тут Дажьбог сын Пepунович:

- Ты прощай, Марена Cвароговна! Ты прощай уж, Маренушка-душенька, я не буду тебе полюбовником!

Обернулся Дажьбог от Марены и ушел один на широкий двор. Тут вскочила Марена Cвароговна и брала ножища-кинжалища, и стругала следочки дажьбожии, их бросала в печку муравлену, как бросала их - приговаривала:

- Вы пылайте, следочки дажьбожии, вы горите во печке муравленной! И пылай в Дажьбоге Пepуновиче по Марене душа его светлая! Чтоб не мог Дажьбог жить без душеньки - чтоб не мог без меня он ни есть, ни спать! Подымайтесь, дымочки, из печечки, подымайтесь, вы, ветры буйные! Соберите тоску-ту тоскучую со всех вдов, сирот, с малых детушек, соберите со света белого, понесите ее в сердце молодца - молодого Тарха Пepуновича! Посеките булатной саблею сердце Тархово молодецкое, поселите тоску-ту тоскучую, дайте и сухоту сухотучую в его кровь, и в жилы, и в печень! Чтоб казалась ему Маренушка милей матери, отца-батюшки, и роднее Рода небесного!

Будьте крепче булата, слова мои! Ключ к словам моим в небесах, а замок в морской глубине, проглотила замок этот рыба кит. Рыбу-кит не добыть, и замок не открыть! А кто рыбу добудет и замок отопрет - того гром убьет и спалит огонь!

- *

А Горыня, Дубыня с Усынею возвращались назад в царство темное. Растворились вдруг небеса, сокатились колеса златые, золотые колеса - огненные. А на той колеснице огненной сам Пеpун Громовержец покатывал, златокудрой главою встряхивал, в небо молнии посылая. И поглядывал вниз на Землю. Видит он - Горыня с Дубынею и Усыня идут по дороженьке.

- Где вы были? - спросил Громовик-Пеpун.

- Были мы в гостях на Рипейских горах у Марены Cвароговны в тереме. Пили-ели мы, веселились мы, веселился там и твой сын Дажьбог!

Тут нахмурился Громовержец, покатил к Дажьбогу к Рипейским горам:

- Мне не нравится, сын, что ты ходишь к Марене! Не прельстился ль ты красотой ее? По-хорошему с ней ты сходишься - по-хорошему ль разойдешься с ней? Не пеняй тогда ты на батюшку, на пеняй на родимую матушку, а пеняй, Дажьбог, на себя самого!

Огорчился Дажьбог и пошел к Роси. И спросила Дажьбога матушка:

- Что случилось - скажи, чадо милое?

- Я скажу тебе правду сущую. Изобидел меня мой отец Пеpун, говорил - будто я у Марены сижу! Я всего заходил-то разочек, посидел у Марены часочек.

- За тебя Пеpун беспокоился. Та Марена - колдунья ужасная! Не ходи к ней, Дажьбог, в светлый терем, не прельщайся ты красотой ее!

Тут сказал Дажьбог слово резкое:

- Ты по роду мне будешь матушка, а по речи своей - будто мачеха!

И пошел он в терем к Маренушке:

- Проведу я с ней ночку темную на ее кроваточке мягкой, а наутро возьму в замужество!

Тут в Дажьбоге кровь разыгралась, и сердечко в груди растревожилось, и расправил он плечи широкие. И пошел Дажьбог сын Пepунович, подходил к высокому терему. А в тот терем Марены прохода нет.

Тут натягивал сын Пеpуна лук тугой за тетивочку шелковую и стрелял стрелою каленою. Полетела стрела позлаченая, попадала в окошко косявчато - проломила окошко косявчато и расшибла стекольчато зеркало. Стал он биться-стучаться в терем. Зашатались стены у терема, распахнулись двери железные. И вошел сын Пеpуна к Маренушке.

У Марены - пир и гуляние. У Марены гость с царства темного: сам Кащей Бессмертный сын Виевич.

И сказал Дажьбогу Бессмертный Кащей:

- Ты почто, Дажьбог, к нам в окно стрелял? Проломил ты окошко косявчато и расшиб стекольчато зеркало!

Тут Дажьбогу досадно стало - вынимал он сабельку острую, поднимал ее над своей головой:

- Я тебя, Кащей, на куски изрублю!

Тут Марена со смехом говаривала:

- Не пугайся, Кащей, мил сердечный друг! Хочешь я Дажьбога могучего оберну златорогим туром?

Тут брала Маренушка чашечку, а в той чашке - водица холодная, колдовала она над чашечкой, выливала она ту чашечку на Дажьбога Тарха Пepуновича.

Вдруг не стало в светлице Дажьбога, вдруг не стало сына Пеpуна, встал в светлице Тур златорогий. Золотые рога у Тура, а копытца его серебряные, в каждой шерсточке по жемчужинке.