Владимир Мещеряков - Арест Сталина, или заговор военных в июне 1941 г.

В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности...».

На юге советско-германской границы, в полосе Киевского особого военного округа (Юго-Западного фронта), которым командовал генерал-полковник М. П. Кирпонос, живых генералов, вступивших в бои с немцами 22 июня, осталось меньше. Тем не менее, и они вспомнили, когда получили приказ на приведение войск в готовность к отражению немецкого удара.

Генерал армии М. А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО): «13 или 14 июня я внес предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волын-ского укрепрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5-й армией.

Однако на следующее утро генерал-полковник М. П. Кирпонос в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г. К. Жуков приказал выводить войска на рубеж Ура, соблюдая меры маскировки...».

Генерал армии И. Х. Баграмян (бывший начальник оперативного отдела штаба КОВО): «...Оперативные резервы осуществляли выдвижение из районов дислокации: стрелковые корпуса — за пять дней до начала войны, но выйти не успели; механизированные корпуса — 22 июня...».

Генерал-майор П. И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 2б-й армии): «...20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: «Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года».

Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения...»

Полковник П. А. Новичков (бывший начальник штаба 62-й стрелковой дивизии 5-й армии): «Части дивизии на основании распоряжения штаба армии в ночь с 16 на 17 июня выступили из лагеря Киверцы. Совершив два ночных перехода, они к утру 18 июня вышли в полосу обороны...»

А вот что написали оставшиеся в живых генералы Западного (Белорусского) особого военного округа (Западный фронт), которым командовал изменник Д. Г. Павлов.

Генерал-лейтенант Г. В. Ревуненков (бывший начальник штаба 37-й стрелковой дивизии 3-й армии): «17 июня 1941 года я, командир 1-го стрелкового корпуса генерал-майор ФД. Рубцов и командир дивизии полковник

А. Е. Чехарин были вызваны в штаб округа. Нам объявили, что 37-я сд должна убыть в полевой лагерь под Лиду, хотя было ясно, что передислокация совершалась в плане развертывания войск на государственной границе. Приказывалось иметь с собой все для жизни в лагере.

Два полка выступили из Лепеля походным порядком, а части Витебского гарнизона были отправлены железной дорогой. Эшелоны составляли по принципу удобства перевозки, поэтому штаб дивизии следовал без батальона связи, а боеприпасы находились в заключительном эшелоне.

О начале войны узнали в 12 часов 22 июня на станции Богданув из речи В. М. Молотова. В то время части дивизии еще продолжали путь, связи с ними не было, обстановку ни командир, ни штаб не знали...».

Генерал-майор Б. А. Фомин (бывший заместитель начальника оперативного отдела штаба ЗапОВО): «...До начала боевых действий войскам запрещалось занимать оборону в своих полосах вдоль госграницы.

К началу авиационного удара (в 3 ч. 50 мин. 22 июня) и артподготовки (в 4 ч. 22 июня) противника успели развернуться и занять оборону госграницы: в 3-й армии — управление 4 ск, 27 и 56 сд; в 10-й — управление 1 и 5 сд, 2,8,13 и 86 сд; в 4-й — б и 75 сд. В процессе выдвижения подверглись нападению: в 3-й армии — 85 сд, в 4-й — 42 сд».

Генерал-майор П. И. Ляпин (бывший начальник штаба 10-й армии): «Судя по тому, что за несколько дней до начала войны штаб округа начал организовывать командный пункт, командующий войсками ЗапОВО был ориентирован о сроках возможного начала войны. Однако от нас никаких действий почему-то не потребовал...».

В связи с этими фактами возникает вопрос: почему Генштаб РККА и его начальник Г. К. Жуков не проверили исполнения своего распоряжения о приведении войск в готовность к отражению немецкого удара в военном округе изменника Павлова? Почему не сделали того, что делали в Киевском и Прибалтийском военных округах, — не проверили занятие дивизиями своих полос обороны в Западном ОВО? Что это — оплошность или тоже измена? В любом случае становится понятно, почему Жуков с таким рвением клеветал, доказывая, что на 22 июня 1941 года в Белоруссии войска не заняли обороны по вине Сталина...

Из-за измены Павлова и, мягко скажем, непонятной нераспорядительности Генштаба РККА и Жукова план «Барбаросса» у немцев получился в Белоруссии только в полосе Западного фронта. Только здесь, проведя последовательно два стремительных окружения советских армий, немцы смогли меньше чем за месяц, 16 июля 1941 года, ворваться в Смоленск.

А на Юго-Западном направлении, которым командовал маршал Буденный, немцы к этому времени не смогли окружить не только ни единой советской дивизии, но и оттеснили войска Красной Армии только до старой границы СССР. На Северо-Западном направлении, которым командовал маршал Ворошилов, у немцев тоже не получилось окружений — советские войска отходили, ведя жестокие оборонительные бои и контратаки. К примеру, 18 июля 1941 года в районе города Сольцы был разгромлен и отброшен более чем на 40 км немецкий 56-й танковый корпус, которым командовал Э. Манштейн, будущий фельдмаршал, считавшийся лучшим оперативным умом немецкого Генштаба. Выдающийся немецкий ас Германии Г. Рудель вспоминал, что когда они, наконец, перелетали на аэродромы, с которых могли бомбить Ленинград, то в двух авиагруппах их 2-й бомбардировочной эскадры из 80 летчиков, начавших войну, осталось в живых всего 30.

Но в Белоруссии, с ее обилием лесов, болот и рек, местность для обороны была намного выгоднее, нежели в Прибалтике или на Украине. И если бы не предательство Павлова, немцы бы здесь никогда не прорвались и не вышли бы на оперативный простор, позволивший им чуть позже окружить часть войск Юго-Западного фронта под Киевом и занять Украину.

В 1941 году Красная Армия потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести почти 3,2 млн. человек. И большая часть их крови лежит на генеральских уродах «пятой колонны» в Красной Армии.