Александр Зимин - Опричнина

После января 1565 г. русская армия разделилась на две части. Из наиболее преданных царю Ивану представителей дворянства создан был специальный опричный корпус, остальные служилые люди составляли земское войско. Опричники особенно широко использовались для карательных экспедиций внутри страны. Опричные полки составляли ударную силу во время наиболее ответственных военных кампаний (например, во. время осеннего похода царя в Ливонию в 1567 г.). Они отличились уже осенью 1565 г. под Волховом. Отдельные отряды опричников на правах самостоятельных воинских частей придавались земским войскам и выполняли наряду с чисто военными функциями полицейские обязанности, как бы страхуя тем от всяких неожиданных боярских измен на фронте. Сыграв значительную роль на первых этапах опричнины, гвардия царя Ивана IV, развращенная грабежами и насилиями, постепенно вырождалась в шайки мародеров и убийц. Это проявилось и во время неудачной осады Ревеля, и во время похода Девлет-Гирея на Москву в 1571 г., не говоря уже о диком разгроме Новгорода.

В военное искусство Ливонская война внесла много нового. Широко стала применяться как на южных окраинах, так и на западе система оборонительных крепостей. Для рейдов по тылам противника Иван IV охотно использовал отряды татарских феодалов, наводившие ужас на противников. В Ливонии, стране крепостей, находила все большее применение артиллерия. Взятие Полоцка в 1563 г. было во многом обусловлено успешными действиями русского «наряда» [1926]. В ходе многочисленных войн совершенствовалось боевое мастерство русских войск [1927]. О крупнейших полководцах М.И. Воротынском, А.Д. Басманове, И.И. Турунтае-Пронском, П.С. Серебряном с уважением говорят многие русские и иностранные современники.

Если изучать судопроизводство и право только по официальным актовым материалам, то можно прийти к выводу о том, что в 60-70-х годах XVI в. никаких существенных изменений в этой области не произошло. Действительно, продолжали действовать нормы судебника 1550 г. и «дополнительных статей» 50-х годов XVI в., по старым формулярам составлялись судные списки, протоколы судебных заседаний, тот же был состав судебных органов. Но годы опричнины характерны не этими фактами, а полным судебным произволом, господством внесудебной расправы, расцветом средневековых методов розыска с применением мучительных пыток, казнями множества оклеветанных людей. Вымогательство посулов [1928], оговор с целью поживиться имуществом осужденного были обычными явлениями [1929]. Особенно бесчинствовали опричники [1930]. Они не только могли обвинить любого земского в измене, их слова подчас было достаточно для того, чтобы взыскать любую названную ими сумму с должника. По словам Ричарда Джемса, «к ним не применялись никакие законы» [1931]. Совершенно ясно, что такое положение не могло долго продолжаться, ибо оно противоречило интересам основной массы феодалов.

Серьезные изменения произошли в годы опричнины в организации местного управления. К 1556 г. в результате отмены системы кормлений в Русском государстве наместничье управление было заменено выборным земским и губным. Однако в эту реформу жизнь уже вскоре внесла свои коррективы.

Земские органы управления сохранились главным образом в черносошных районах. В условиях Ливонской войны и татарских набегов на южные окраины страны необходимо было создать прочную военно-административную власть в южных, юго-западных и северо-западных районах страны. Такой властью и сделались наместники, все чаще и чаще бравшие на себя военные функции воевод.

У нас имеются сведения о наместниках в Новгороде, Орешке, Опочке, Красном, Волхове, Брянске, Мценске, Новгороде-Северском, Почепе, Пронске, Путивле, Рославле, Рыльске, Ряжске, Стародубе, Шацке [1932]. Наместники, как правило, ежегодно сменялись [1933]. Получение наместничества было сопряжено с сохранением кормленой системы. Это видно из дошедших до нас кормленой грамоты на г. Опочку и доходного списка на г. Ряжск [1934]. Правительство вынуждено было сохранить наместничества в пограничных районах, ибо оно было заинтересовано в организации там сильной единоначальной власти.

Наряду с наместниками в ряде городов мы встречаем воевод в Васильсурске, Воронеже, Дедилове, Курмыше, Михайлове, Одоеве, Орле, Полоцке, Пронске, Рославле, Смоленске, Солове, Туле, Чернигове.

Как видим, состав городов с воеводами (конечно, далеко не полный) близок к составу городов с наместниками. Иногда то или иное лицо прямо совмещало должность наместника и воеводы (так, например, было в Рыльске, Рославле и Новгороде-Северском) [1935]. Иногда в городе наряду с воеводой был и наместник (например, в Мценске [1936], Орешке, Ряжске). Часто воеводы исполняли уже чисто наместничьи функции [1937].

В Псков в 1567 г. двум воеводам придали специально князя Ивана Звенигородского к городовому строению для суда [1938].

В Новгороде с 1562 г. наместников не существовало [1939]. Власть там находилась в руках воеводы [1940]и царских дьяков [1941]. Впрочем, функции воеводы фактически совпадали с обязанностями наместника. Поэтому когда в январе 1572 г. царь Иван «наместникам велел жити по старине», то новгородский воевода П.Д. Пронский сделался опричным наместником [1942]. После перехода Торговой стороны Новгорода в опричнину (февраль 1571 г.) этой частью города стали ведать дьяк Алексей Михайлович Старого и Семен Федорович Мишурин [1943]. В январе 1572 г. царь взял в Москву дьяков Н.Ю. Шелепина и А.М. Старого, а на их место назначил: в опричнину — Василия Семеновича Нелюбова, в земщину — Ивана Дорофеевича Собакина [1944].

Среди городов с наместничьим и воеводским управлением мы не встречаем опричных. Правда, в посольских делах есть упоминания о том, что Ф.И. Умный-Колычев был «наместником суздальским», В.М. Юрьев — «наместником ржевским», П.В. Зайцев — «наместником козельским», Афанасий Вяземский — «наместником вологодским», но скрывалось ли что-либо конкретное за этой пышной титулатурой, в связи с недостаточностью сохранившихся источников определить очень трудно. То же самое можно сказать и о трафаретных формулах жалованных грамот [1945].

В общем же наместничья система переживала те же явления, что и весь государственный аппарат в целом. И здесь наблюдается воскрешение старых форм управления, которые наполняются новым содержанием: укрепление личной власти наместников-воевод на окраинах страны, которым все время грозила военная опасность, подготовляло введение воеводского управления, ставшего реальностью уже в XVII в.

В годы опричнины происходила проверка жизнеспособности органов местного управления, созданных в ходе реформ середины XVI в., и в первую очередь губных учреждений. Наряду с городовыми приказчиками губные старосты, как показал Н.Е. Носов, принимали самое деятельное участие в осуществлении опричной земельной политики. Они приискивали вотчины и поместья для выселенных из родовых гнезд земщиков, отмежевывали земли, по каким-либо причинам попадавшие на территорию государева удела, проводили обмен селами и т. п. С деятельностью губных органов мы встречаемся в Бежецком Верхе (1565–1566) и на Белоозере (1566–1568) [1946], в Велиже (1571–1572) [1947], Верее (1567) [1948], Владимире (1566–1571) [1949], Волоколамске (1564) [1950], Костроме (1565) и Кашине (1564) [1951], Мещере (1572) [1952], Переславле-Залесском (1566) [1953], Рузе (1566/67) [1954], Устюжне Железопольской (1567) [1955], Ярославле (до 1568/69 г.) [1956].