Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

Нашла отражение в резолюции тема, звучавшая во многих выступлениях, — об ответственности прессы за публикацию недостоверных или задевающих честь и достоинство гражданина материалов. В то же время недвусмысленно было заявлено о недопустимости сдерживания критических выступлений средств массовой информации или преследований за критику. Предлагалось периодически публиковать в печати подробную информацию о всех доходах и расходах партии. Я такое предложение поддержал.

По ходу работы конференции неоднократно раздавались требования подробнее освещать деятельность высших органов партии. Аргументы приводились веские: чтобы исключить рецидивы культа личности, проникновения на ответственные посты перерожденцев, коммунисты должны знать, что происходит в Политбюро, каковы амбиции отдельных членов руководства. Просили, в частности, объяснить, как получилось, что на пост Генерального секретаря был избран смертельно больной не популярный в партии Черненко, «рассказать правду» о Гришине и Романове.

Оценивая итоги конференции, я сделал для себя вывод, что в КПСС нарастает дифференциация, сильно дает о себе знать критическое отношение к перестройке. Позже мы столкнулись, по сути дела, с прямым саботажем со стороны значительной части «секретарского корпуса» и партаппарата. Тем большее значение приобретали итоги конференции, как бы повышаясь со временем в цене. Она авторитетно закрепила курс реформ, «освятила» практически все выношенные нами идеи, узаконила график преобразований политической системы. Справедливо будет сказать: из XIX партконференции вышли все наши реформы.

Своей открытостью и свободомыслием конференция вызвала потрясение не только в стране, но и на Западе. Она показала, что отныне у нас голос народа — не пустой звук, его волей будет определяться выбор путей развития и формирование властных структур. Укрепился дух и поднялось настроение у всех искренних поборников демократических преобразований.

Сужу и по себе. Партконференция стала для меня своеобразной точкой отсчета. Появился как бы рубеж, который позволил говорить о том, что было «до» и что должно быть «после». В «до» остались колебания, боязнь оторваться от изживших свой век, но все еще не утративших ореола идеологических постулатов («Кумир поверженный — все Бог», это Лермонтов), отправиться в дальнее плавание с опасностью «бунта на борту». А в «после» следовало вложить огромные усилия, чтобы в полной мере использовать предоставленный конференцией редкостный в нашей истории шанс для настоящей реформы. Нельзя было терять ни дня, ни часа — время, нам отпущенное, было строго лимитировано.

«И пусть нам общим памятником будет…»

На двух заседаниях Политбюро (4 и 21 июля) обсуждались вопросы, связанные с реализацией решений партконференции.

Открывая заседание, я сказал, что мы допустим большую ошибку, если не обратим внимания на проявившееся на партконференции недовольство ходом экономической реформы, деятельностью министерств, положением в торговле, на транспорте и особенно продовольственным снабжением. Наша пропаганда помогла сформироваться в умах людей большим ожиданиям, а они не оправдываются. А какой накал вызывают в обществе очереди! Вся страна в очередях: в магазинах, ожидании автобуса, в различных конторах, за визами, справками. Люди убивают время, чтобы решить простой вопрос, измотаны, издерганы. И это перестройка! Отсюда вывод — самая активная работа должна быть сейчас направлена на развертывание радикальной экономической реформы и решение насущных вопросов жизни людей. В комплексе мер — продолжение работы по ликвидации привилегий в обслуживании номенклатуры.

Большой упор был сделан на правительственные ведомства, их неповоротливость и безответственность в решении этих проблем. Но тут возникла проблема взаимоотношений между отделами ЦК и Совмином. Я решительно поддержал Рыжкова в том, что надо отказаться от опеки советского аппарата со стороны отраслевых отделов партийных комитетов. Было решено до конца года реорганизовать партийный аппарат.

Крупный разговор развернулся по вопросам аграрной политики. Ни 1965, ни 1982 годы не дали решения сельскохозяйственной проблемы. Организационные меры, огромные средства, вкладываемые в сельское хозяйство, не принесли должной отдачи. Я выступил за новые подходы в аграрной политике.

— Нужны коренные экономические преобразования, и не только на заброшенных хуторах, в убыточных колхозах, а вообще в деревне. Пока не снимем все тормоза, ничего не будет. То, что Николай Иванович предлагает на отдаленное будущее, надо делать сейчас. Желает человек взять ферму в аренду — никто не имеет права отказать. Всякие «задания» по заготовкам допустимы только на добровольной основе, когда что-то предлагается взамен, то есть дело ведется экономически. Не приказ, а договор. Бюрократов к этому не подпускать. Думать, как быстрее двинуть аренду, индивидуальный труд. Пусть люди зарабатывают — в Нечерноземье, на Ставрополье, везде. Никонов все думает, что вопрос можно решить приказами сверху, одним выделением финансов и техники. А надо создавать атмосферу, в которой будет возможность действовать инициативно.

И еще — формировать общественное мнение, так как до сих пор на делового человека у нас смотрят как на рвача. В Китае людям просто дали землю, сказали: что хочешь, то и делай. И при всей их бедности за 4 года получили прибавку в 100 миллионов тонн зерна. Мы ничего не достигнем, если будем только горланить: надо, надо, надо! А вот наладим новые экономические отношения — и продукты появятся, и удовлетворение у крестьян, и людей столько не понадобится в сельском хозяйстве. План, который нам здесь представлен, не годится. С таким планом впору подавать в отставку. Обещать людям, что продовольственный достаток будет через 10–15 лет! Нет, надо за 2–3 года изменить формы труда на селе. Конечно, сельскому хозяйству, пищевой промышленности нужны машины, удобрения, ресурсы. Их надо находить, в том числе в оборонке. Мы услышали приговор народа на XIX партконференции — никто не может его игнорировать. В продовольственном вопросе у нас нарушена безопасность государства.

Перечитывая эти свои высказывания, укрепляюсь в мысли, что нельзя, ошибочно, если не преступно, мерить безопасность одной обороной да вылавливанием иностранных шпионов. История знает несчетное число примеров, когда вооруженные до зубов государства рушились из-за того, что народ, в особенности крестьянство, истощались поборами.

Реализации решений партконференции был посвящен специальный Пленум ЦК. При обсуждении доклада на Политбюро неожиданно возникла острая дискуссия в связи с резким выступлением Рыжкова в защиту органов управления, которые, как он сказал, «подавлены» прессой.