Неизвестен Автор - Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки

Письма, которые Сталин посылал из Сольвычегодска, действительно перехватывались Охранкой и направлялись в парижскую заграничную агентуру особым отделом, возглавлявшимся "нашим другом" полковником Ереминым. Письмо Ленину, а другое -- московским большевикам -- мне показались невероятными, выходящими за рамки установленного для Сталина Охранкой статуса. В письме Ленину (или Центральному Комитету) он обращается не к Ленину в Париже, а к Охранке в Санкт-Петербурге. Таким же образом посланное им несколько дней спустя письмо в Москву было направлено не туда, а в Охранку. Сталин прекрасно знал, что его письма будут перехватываться и читаться Особым отделом. Так и происходило спустя несколько дней после отправки им писем. В одном из них, я думаю, он просил восстановить его на работе в качестве агента Охранки; он красноречиво писал о запутанности революционных дел. В письме в Москву он в грубом критическом тоне высказывался в адрес Ленина ("пусть ползают по стенам"), по существу напоминая ведущему его дело офицеру, вероятно, Еремину, что действительно не уважает Владимира Ильича. Однако в то время Охранка не считала необходимым пользоваться услугами Сталина. В конечном счете Малиновский и другие хорошо работали. Имея достаточно

информации, чтобы исключить возможность того, что Сталин будет "петь" в стиле мафии, они вполне профессионально решили повременить с ним. Другими словами, к 1911 году установилось "мексиканское противостояние", причем как Сталин, так и Охранка обладали взаимно компрометирующей и изобличающей друг друга информацией.

Полковник Еремин был особым объектом моих исследований. Имеется мало сведений о нем после отъезда в Финляндию, а его окончательная судьба покрыта тайной. Я просмотрел досье в университете Хельсинки, но не смог обнаружить чего-либо существенного. Все же меня не покидала настойчивая мысль о том, что он и Белецкий знали о Сталине, вероятно, им руководили. Пять лет назад я разговаривал с Владимиром Веселаго, возможно, последним оставшимся в живых сотрудником департамента полиции. Он занимал скромную должность в справочном отделе. Веселаго утверждал, что Белецкий, старый друг семьи, поведал ему, что Сталин был агентом Охранки. Обстоятельства весьма запутанные, но слишком естественные, чтобы выдумывать их. Кроме того, Веселаго в его годы, находясь в Лос-Анджелесе, не думал о мщении. Он умер через несколько месяцев после наших разговоров.

Я согласен, что документ Еремина основан на документе Охранки и написан офицером, который был хорошо знаком с делопроизводством департамента полиции и сохранил основные канцелярские принадлежности (бумагу, чернила, марки, печати и т. д. ), когда бежал через Сибирь в Китай или Японию.

Несомненно, что ранний период жизни Сталина представляет наибольшую важность. Его наследники, конечно, копались в бумагах, и то, что они нашли, вызвало у них отвращение. Несомненно, Вы читали доклад Хрущева в 1963 году, в котором он затронул вопрос о Сталине, отметив, что некоторые люди выражают сомнение в том, являлся ли тот марксистом. Он позже упомянул Житомирского, хотя и на другом съезде. Насколько я могу судить, это первое упоминание агента Охранки советским партийным руководителем в публичной речи начиная с 1920 года.

Что-то возбуждает интерес к Сталину. То, что он не достоин покоиться рядом с Лениным, возможно, придает достоверность тому тезису, что он был агентом полиции.

В этом отношении я хочу, чтобы Вы знали, что наша переписка останется личной и конфиденциальной, причем ничто написанное Вами не будет предано огласке. Я знаю, что Вы считаете мои собственные письма сугубо частными.

Искренне, Смит

4. Кеннан -- Смиту

Институт исследования современных проблем

Принстон, Нью-Джерси 08540 Институт исследования международных проблем

25 октября 1966 г.

Дорогой г-н Смит,

Спасибо за Ваше письмо от 11 октября.

Письмо Сталина Малиновскому -- действительно самый интересный документ. Вы, вероятно, помните, что Давид Шуб в своей биографии о Ленине категорически заявил, что именно Малиновский по поручению Ленина назначил Сталина членом Центрального Комитета после Пражской конференции. Это заявление не было в буквальном смысле правильным (Малиновский вряд ли мог получить такой карт-бланш; возможно, между Центральным Комитетом и Русским бюро произошла путаница), и Борис Николаевский, как вам, несомненно, известно, тоже склонялся к тому, чтобы поднять это на смех. Он приписал кооптацию Сталина рекомендации Орджоникидзе, что представляется более вероятным. Однако заявление Шуба было до настоящего времени единственным встретившимся мне предположением о каких-либо доброжелательных связях между Сталиным и Малиновским.

Официальная сталинская историография утверждает, конечно, что именно Малиновский выдал Сталина полиции в феврале-марте 1913 года, вскоре после возвращения последнего из Вены. Это утверждение появилось в книге Бадаева "Большевики в государственной Думе", которая выдержала много изданий при жизни Сталина и явно тщательно редактировалась и не один, а много раз самим Сталиным. Я никогда не придавал большого значения этому, как свидетельству, потому что это выглядело так, будто Сталин выдает себя за жертву главного известного провокатора в партии и, как я помню, там не приводилось никаких свидетельств, подкрепляющих это заявление. Однако оно могло быть вполне правдивым.

Свидетельство того, что Сталин и Малиновский лично общались в то время, является поэтому совершенно новым обстоятельством, заслуживающим дальнейшего тщательного исследования, равно как и вся проблема поездки Сталина в Вену. Мысль о том, что эта поездка имела последствия для его будущих отношений с Трояновским, Бухариным а, возможно, также и с Троцким, кажется более чем вероятной. (Кстати, предательство г-жи Трояновской, которую арестовали в Киеве сразу после ее прибытия из Вены в том же феврале 1913 года, всегда приписывалось исключительно Малиновскому. Теперь это под вопросом. ) Такое впечат

ление, что эта поездка в Вену сознательно замалчивается в официальных биографиях Сталина, вышедших при его жизни. И статья о национальных проблемах, которую, как предполагают, он там написал, всегда поражала меня тем, что представлялась в высшей степени маловероятным плодом собственноручного творчества. Меня интересует, не написал ли Бухарин для него часть статьи. Это, согласно анализу Бухариным характера Сталина, могло бы объяснить последующую враждебность к нему Сталина.

Удивительная вещь -- официальный отчет об аресте Сталина 23 февраля (8 марта) 1913 года, приведенный Бадаевым, содержит заявление о том, что в то время Сталин "только что завершил один из своих очередных побегов из ссылки". Это очевидная неправда. Он только что возвратился из Вены. Хотел ли он скрыть поездку в Вену? Или это было, как подозревали некоторые, легкой формой ссылки, в которую послал его в то время Ленин?