Неизвестен Автор - Сборник статей, материалов и документов - Был ли Сталин агентом охранки

И это мы услышали от человека, который имел все основания бояться проникновения убийцы в собственный дом и который знал, что в это время Зборовский находится в Соединенных Штатах. Стенограмма его показаний о Зборовском -- она была опубликована в 1962 году после принятия решения о возбуждении судебного дела против Зборовского -- занимает 17 печатных страниц. В процессе дачи этих показаний Орлов называл и другие имена и тем самым позволил по-настоящему оценить существо и действия службы государственной безопасности Советского Союза.

Разоблачения продолжались. В апреле 1956 года "Лайф" опубликовал написанную Орловым статью, в которой рассматривался так и не решенный вопрос о том, был ли Сталин осведомителем Охранки, то есть царской тайной полиции. Орлову сообщил об этом его родственник Зиновий Кацнельсон, который в феврале 1937 года в Париже поведал ему, что те, кто участвует в антисталинском заговоре, в том числе и он сам, располагают неопровержимыми документами, свидетельствующими о контактах Сталина с Охранкой, и готовятся распространить их среди членов партии.

14 и 15 февраля 1957 года Орлов снова давал показания перед Подкомиссией по внутренней безопасности, на заседании которой председательствовал сенатор МакКлеллан, разоблачая многочисленных советских тайных агентов и их действия и особо подчеркивая активность НКВД в Соединенных Штатах. И снова он говорил честно и ничего не утаивал. На архиважный вопрос сенатора МакКлеллана, "каким образом мы можем побудить сотрудников советских служб перейти на нашу сторону", Орлов дал совет, который остается не менее важным сегодня, чем в тот день, когда он его произнес:

"Я бы посоветовал, чтобы ответственный государственный чиновник... на пресс-конференции или где-нибудь еще сделал заявление о том, что тем, кто выйдет из преступных сговоров, тем, кто хочет порвать со своим прошлым и перейти на сторону свободного мира, помогут получить иммиграционную визу для въезда в эту страну, помогут устроиться и обеспечат неприкосновенность, несмотря на ответственность за проступки, которые они могли совершить в этой стране... Предлагать какие-либо деньги такому человеку было бы нехорошо, потому что людей, которые пришли к решению порвать со своей страной, со своими семьями... не следует соблазнять деньгами. Они будут чувствовать себя оскорбленными. А они не хотят, чтобы на них смотрели как на предателей, они не хотят выглядеть предателями в собственных глазах".

С 1962 по 1965 год Орлов работал над своей второй опубликованной книгой: "Руководство для разведывательных и партизанских действий". Она была напечатана издательством "Мичиган Юниверсити пресс" в 1963 году. Почти за тридцать лет до того он написал первый вариант этого пособия по использованию разведывательной техники при различных обстоятельствах для предполагаемого в Москве обучения нелегалов. Теперь у него была совершенно иная цель: вооружить Запад знаниями, показать, как работают службы советской государственной безопасности не ради защиты Кремля, а ради проникновения в тыл защитников демократии. Одна глава, например, называлась "Щели в броне агента". Концепции советской оперативной деятельности -- политической, диплома

тической, экономической, промышленной и военно-разведывательной, поиск агентов влияния, дезинформация и проникновение в чужие правительства и разведывательные службы, проанализированные в этом руководстве, и поныне лежат в основе практической деятельности КГБ в Соединенных Штатах и в свободном мире.

Орлов был также занят изучением советского законодательства и написанием собственных мемуаров. Ему было по душе спокойствие, присущее научной деятельности. Раз-другой у него возникали основания считать, что он вычислен советской властью и на время помещен под наблюдение. Он и его жена продолжали жить настороже. Их двери всегда были на замке. Незнакомые визитеры допускались с большой осторожностью. Мария очень нервничала от этих досадных ограничений. Она мечтала о той свободе, которую их друзья воспринимали как нечто само собой разумеющееся.

До 14 ноября 1969 года все шло довольно мирно. В тот день раздался осторожный стук в дверь, хотя из домофона при входе в дом не донеслось ни звука. Генерал Орлов чуть приоткрыл дверь. Неизвестный посетитель быстро сказал по-английски, что принес письмо, как он предполагает, от одного из бывших подчиненных Орлова в Испании. Орлов взял письмо и, продолжая придерживать дверь, спросил у посетителя, кто он такой. Человек сказал: "Я Феоктистов. Мне хотелось бы поговорить с Александром Михайловичем". Поняв, что Феоктистов его не знает, Орлов ответил, что передаст Александру письмо, и захлопнул дверь. Мария, которая находилась в спальне, собираясь выйти, услышала кое-что из их разговора. Она метнулась мимо удивленного мужа, который собирался открыть письмо, и, захлопнув за собой дверь, очутилась на площадке, где встретилась с посетителем лицом к лицу. Феоктистов снова назвал себя и сказал, что он член советской делегации, прибывшей в Организацию Объединенных Наций в Нью-Йорке. Он даже вынул из кармана служебный пропуск и дал его ей. На пропуске было написано имя: Михаил Александрович Феоктистов. Она спросила, есть ли у него при себе оружие. Он ответил, что нет, и продолжал говорить о принесенном им письме и о том, что в нем содержатся известия о сестрах госпожи Орловой. "Я ничего не хочу слышать от вас о моих сестрах. Забудем про них". Настойчиво выполняя задание, Феоктистов обвинил госпожу Орлову в том, что она не любит своих сестер. Она объяснила ему, что предпочитает услышать о них из другого источника. Она также отвергла его предложение позаботиться о том, чтобы ее сестрам было передано любое письмо, которое она захочет написать. "Мне известны советские методы, -- сказала она. -- Я знаю, что советские

граждане сначала получают письма из заграницы, а потом их обвиняют в связях с иностранцами". Единоборство длилось почти два часа: Феоктистов настаивал, что должен повидаться с Александром Михайловичем, а Мария решила, что ничего подобного она не допустит. Наконец, нежеланный визитер весьма неохотно удалился. Позже он позвонил Орлову и упрекнул за отказ принять его. "Прочитал ли генерал письмо?" -- спросил он. Орлов в свою очередь спросил, кто писал это письмо. Феоктистов ответил, что некто "Проко-пук". На что Орлов заявил, что такого в Испании не знал. Феоктистов продолжал гнуть свою линию. Он заверил автора "Тайной истории сталинских преступлений", что в СССР все относятся к нему с уважением и даже восхищением и что никто не считает его врагом народа. Он также попросил автора дать ему экземпляр книги. Орлов, пожелав ему здоровья, повесил трубку. Как хорошо, что их подготовка к переезду в другой город была уже в полном разгаре. Однако Орлова беспокоил предстоящий переезд. У его Марии было больное сердце, и им хотелось быть поближе к одному знаменитому кардиологу, который лечил ее прежде. Двухчасовой словесный поединок с Феоктистовым мог отозваться серьезными осложнениями.