Александр Зимин - В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

Брак с Василисой Мелентьевой вряд ли был церковным. Русские источники, перечисляя поименно жен Ивана Грозного, о ней не говорят (исключая Хронограф XVII в.). Они или считают, что Грозный был женат всего шесть раз, или говорят о семи женах, но все равно имени Василисы не упоминают. Ж. Маржерет, И. Масса и П. Одерборн глухо пишут, что Грозный был женат семь раз [308] ПСРЛ, т. 34, с. 194, 229; Маржерет, с. 149; Масса, с. 21; Полосин, с. 206; Петрей, с. 166. С. И. Шаховской называет Марию Нагую шестой женой Грозного (РИБ, т. 13. СПб., 1909, стлб. 847). .

Грозный женился в седьмой раз осенью 1580 г. Супругу он выбрал из ближайшего окружения, составлявшего государев Двор. Мария Нагая была дочерью окольничего Ф. Ф. Нагого. Свадьба состоялась вскоре после ухода Батория из Великих Лук. По словам Горсея, Грозный женился, чтобы успокоить сына Ивана и бояр, взволнованных слухами о предполагавшемся бегстве царя в Англию [309] Гейденштейн, с. 162. См. свадебный разряд 7089 г.: Сахаров, с. 66–67; ДРВ, ч. XIII, с. 112–114; Щ, л. 612–614 об.; Севастьянова, с. 105. На церемонии бракосочетания царя присутствовали также М. А. Безиин и И. П. Татищев. . Очевидно, это рассуждение не что иное, как досужий домысел. Свадьба царя происходила в интимной обстановке. Присутствовали наиболее близкие к нему лица, в основном государев Двор. «В отца место» на свадьбе выступал царевич Федор, а наследник престола Иван — «тысяцким». В свадебном разряде жена царевича Федора упомянута, а жена царевича Ивана нет (его вторая супруга была уже пострижена).

В правящих кругах Русского государства в конце 70-х — начале 80-х годов происходили изменения, результаты которых выяснились не сразу. В 1578–1579 гг. состав бояр и окольничих не пополнялся, а уменьшался. В сентябре 1578 г. под Кесью были убиты боярин кн. В. А. Сицкий, окольничий В. Ф. Воронцов, а окольничий кн. П. И. Татев попал в плен. В феврале 1579 г. в Казани умер боярин кн. А. И. Ногтев. В сентябре 1579 г. в плену оказался окольничий Ф. В. Шереметев, а окольничий Б. В. Шеин был убит. Шереметев и Татев вернулись на Русь после заключения Ям-Запольского перемирия. Около 1580 г. с исторической сцены сходит кн. С. Д. Пронский [310] РК 1559–1605 гг., с. 160, 167; Щ, л. 553 об. Кн. С. Д. Пронский последний раз упоминается в разрядах летом 1580 г. (РК 1559–1605 гг., с, 174; РК 1475–1598 гг., с. 296, 303, 310). . Около 1581 г. окончилась карьера боярина П. В. Морозова и примерно тогда же — окольничего кн. Т. И. Долгорукова [311] П. В. Морозов последний раз упоминается в источниках в октябре 1580 г. (РИС, т. 2. М., 1838, с. 95), а Т. И. Долгоруков — в 1578/79 г. (РК 1475–1598 гг., с. 301). . В декабре 1581 г. последний раз упомянут в разрядах боярин кн. И. Ю. Голицын. Около 1583 г., очевидно, умирает боярин кн. В. И. Мстиславский [312] Лихачев. Поссевино, Прил., с. XCV. По Н. П. Лихачеву, И. Ю. Голицын умер до апреля 1582 г. (РИС, т. 2, с. 74, 91; Лихачев Н. П. Новое родословие князей Голицыных. СПб., 1893, с. 13–14). По Пространной редакции разрядов, 1 октября 1592 г. И. Ю. Голицын находился в Новгороде (Щ, л. 650). Но составитель отмечает: «инде» написано «7090». Опираясь на сообщение Поссевино о смерти новгородского воеводы (Коялович, № 289, с. 684, 831), Ю. Н. Мельников установил, что кн. И. Ю. Голицын умер до 29 января 1582 г. В. И. Мстиславский последний раз упомянут в разрядах в апреле 1582 г. (РК 1559–1605 гг., с. 191). . Думные чины давались в начале 80-х годов очень скупо. На радостях по случаю свадьбы царя боярином стал Борис Годунов (сентябрь 1580 г.). Боярином стал и вернувшийся из плена окольничий кн. П. И. Татев (к июлю 1583 г.), а окольничим — кн. Ф. М. Троекуров (к июлю 1581 г.) [313] Сахаров, с. 607; РК 1559–1605 гг., с. 196, 180. Сведения об окольничестве И. В. Годунова в 1580 и январе 1582 г. (Щ, л. 614; ЧОИДР, 1909, кн. 3, с. 56) ошибочны. В разрядах до ноября 1584 г. он упоминается без думного чина (РК 1559–1605 гг., с. 185, 186, 192, 214; РК 1475–1598 гг., с: 324). .

Влияние «опричной части» знати было прочно в дворцовых учреждениях. После Бориса кравчим стал кн. Д. И. Шуйский, его «свояк». Близок к Годунову был и оружиичий Б. Я. Бельский (с августа 1577 г. во всяком случае). Дворец с 1576 г. возглавлял бывший опричник кн. Ф. И. Хворостинин. В 1577 и 1579 гг. сокольничим был И. И. Бобрищев-Пушкин, а ловчим — И. М. Пушкин. В 1577 г. на Земском дворе служили И. И. Мятлев и Я. Г. Наумов, а казначеями были П. И. Головин (с 1576 г.) и И. П. Татищев (март 1582 г.) [314] Вельяминов-Зернов, ч. 2, с. 67; Зимин. О составе, с. 199, 204. См.: АГР, т. I, № 82 (октябрь 1576 г.); ЛОИИ, акты до 1600 г., № 355 (1576/77 г.); АМГ, т. I, № 26 (1576/77 г.); АФЗХ, ч. II, № 369 (июль 1579 г.); Садиков. Очерки, с. 82 (1576 г.); РК 1475–1598 гг., с. 292; АИ, т. 1, с. 271. .

Видную роль при дворе играли думные дворяне. В их число входили в 1576 г. Б. Я. Бельский, М. А. Безнин, Д. И. Черемисинов (с сентября 1580 по декабрь 1582 г. был в плену), Б. В. Воейков, И. П. Татищев и В. Г. Зюзин. Они оставались в этом чине и в 1577 г. [315] Лихачев Н. П. Думное дворянство в Боярской думе XVI столетия. — Сб. Археологического института, кн. 6. СПб., 1898, отд. II, с. 8–10; РК 1475–1598 гг., с. 259–260, 276, 279. Не названный в 1577 г. И. П. Татищев продолжал оставаться думным дворянином, судя по упоминанию 1582 г. (АИ, т. 1, с. 271). Д. И. Черемисинов, И. П. Татищев и Б. В. Воейков названы думными дворянами и в 1583 г. (Сб. РИО, т, 38. СПб., 1884, с. 103–104). В 1579 г. думным дворянином стал Р. М. Пивов [316] РК 1475–1598 гг., с. 292. Р. М. Пивов вместе с В. Г. Зюзиным упоминается как думный дворянин и в 1581 г. (Савва, с. 397; Сб. РИО, т. 38, с. 103–104). . Все они были на свадьбе Грозного в 1580 г. [317] Щ, л. 613, 614 об. Думным дворянином с 1572 г. был Р. В. Алферьев, но он обычно именовался печатником (по исполнению главной обязанности) и только в 1584/85 г. — думным дворянином и печатником. В 1581 г. дворянином числился кн. Д. П. Елецкий [318] РК 1475–1598 гг., с. 248, 260, 277, 358, 362; Успенский Ф. И. Наказ царя Ивана Васильевича Грозного князю Елецкому с товарищами. Одесса, 1885, с. 7. Р. В. Алферьев и в 1582 г. также назван думным дворянином (Савва, с. 398). [264] . Среди 12 «сенаторов», которые докладывали царю важные дела, А. Поссевино называет Б. Я. Бельского с братом Невежей, В. Г. Зюзина, И. П. Татищева, Б. В. Воейкова и М. А. Безнина, [319] Поссевино, с. 49; Савва, с. 145. В числе «сенаторов» названы были еще И. Ф. Мстиславский с двумя сыновьями, Н. Р. Юрьев, А. и В. Щелкаловы. . т. е. думные дворяне составляли почти половину этих наиболее близких к царю лиц.

По-прежнему влиятельной фигурой был А. Ф. Нагой. Именно он вместе с Богданом Бельским стоял у царского трона, на котором в 1581 г. восседал Грозный во время приема польских послов. Ему же царь поручил в 1582 г. выспросить у англичан про свою предполагаемую невесту Марию Гастингс [320] ЦГАДА, ф. 79, кн. 13, л. 22; Скрынников. Россия, с. 67; Сб. РИО, т. 38. с. 3–4. . «Деликатность» поручения ясна уже из того, что царь в это время женат был на племяннице Нагого. Но, конечно, по мере укрепления у царя мысли о необходимости породниться с английской королевой влияние Нагого должно было падать. К тому же, поскольку его старший брат был все еще окольничим, путь в высшие думные чины А. Ф. Нагому был практически закрыт.