Александр Зимин - В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

Смерть Ивана Ивановича и перспектива перехода трона к слабоумному Федору заставили Грозного задуматься о судьбах престола. Ведь сын Дмитрий у Марии Нагой родился только 19 октября 1582 г. [347] ПСРЛ, т. 34, с. 194. Царем овладела навязчивая идея породниться с английской правящей династией и с ее помощью возобновить войну за Ливонию. Весной 1582 г. он направил в Лондон своего доверенного Ф. А. Писемского для переговоров о брачных планах царя. В невесты Грозный избрал племянницу Елизаветы Марию Гастингс, о которой рассказал английский доктор Роберт Якоби (Роман Елизарьев), прибывший в Москву 25 ноября 1581 г. Царь поручил Б. Я. Бельскому, А. Ф. Нагому и дьяку А. Щелкалову — своим ближайшим советникам — подробно расспросить Якоби о Марии [348] Сб. РИО, т. 38, с. 3; Севастьянова, с. 108–109. . Пикантность сватовства состояла в том, что у царя была жена. Но подобные мелочи не смущали Грозного, коль скоро он считал, что речь идет о государственных интересах, а их он всегда отождествлял с собственными.

Одновременно со сватовством царя Ф. А. Писемский должен был добиваться заключения с Англией военного союза (стоять «на всякого недруга заодин»), а также вести переговоры о приглашении в Россию мастеров и ратных людей [349] Сб. РИО, т. 38, с. 4–8; Толстой, № 41, с. 189; № 42, с. 192–193; Севастьянова, с. 108–109. Отчет Писемского см.: Путешествия русских послов XVI–XVII вв., с. 100–155. См. также: Willan Т. S. The early history of the Russia company. 1553–1603, p. 157–163. Английские мастера приезжали в Россию и ранее. Так, в 1581/82 г. «заложили город земляной в Ростове, а мастер был немчин, агайских (английских? — А. З.) немец. О[т]тово для опыту делали пять сажен валу» (Тихомиров. Заметки, с. 61; Сб. РИО, т. 38, с. 371). . Королева охотно соглашалась отпустить в далекую «Московию» ратных людей и мастеров, но настаивала, «чтоб государь поволил» торговать в России одним англичанам. О Марии Гастингс королева уклончиво говорила, что ее племянница «не красна» лицом, к тому же «неможет добре». Вот когда она выздоровеет, тогда царю будет послан ее портрет («парсон»). Слухи о предполагаемой (теперь уже восьмой!) женитьбе Грозного быстро распространились по стране. Позднее их связывали с кознями Бомелия, уговаривавшего якобы царя «бежати в Аглинскую землю и тамо женитися» [350] ПЛ, вып. 2, с. 262. .

23 июня 1583 г. в бухту св. Николая в устье Северной Двины прибыл английский посол Д. Боус [351] ЧОИДР, 1884, кн. 4, с. 96; Севастьянова, с. 109–111. Наказ Боусу датирован маем 1583 г. (Толстой, № 45, с. 202–211; № 46, с. 213–215; № 47, с. 216–217; № 48, с. 218–219). Писемский прибыл в Москву 5 августа (Сб. РИО, т. 38, с. 12). См. также: Willan Т. S. Op. cit., р. 163–169. . Навстречу ему высланы были доверенные царя думные дворяне М. А. Безнин и Д. И. Черемисинов. 15 октября посол въезжал в пределы Москвы. На первом торжественном приеме, 24 октября, присутствовали окольничий С. В. Годунов, кн. И. В. Сицкий, казначей П. И. Головин и те же думные дворяне. К переговорам приступили 30 октября. Их вели Н. Р. Юрьев и Б. Я. Бельский, а также дьяки А. Щелкалов и С. Фролов, представлявшие, как уже отмечалось, две группы знати — земскую и опричную (дворовую). Речь шла о широком круге вопросов, начиная от заключения военного союза и сватовства Ивана IV и кончая условиями английской торговли в России и приглашением мастеровых людей. Затянувшиеся заседания (30 октября, 6 и 28 ноября, 8 и 18 декабря, 12 января 1584 г.) не дали ощутимых результатов. В придворных сферах отношение к англичанам было не однозначным. Б. Годунов благоволил к ним. Земская часть знати (во главе с Н. Р. Юрьевым и А. Щелкаловым) решительно возражала против предоставления англичанам исключительных привилегий в торговле, склоняясь к поддержке их соперников — голландцев. Дело дошло до того, что А. Щелкалова отстранили от ведения переговоров [352] Сб. РИО, т. 38, с. 82, 85–86, 96, 98, 112, 116, 129, 132; Севастьянова, с. 108–111; РК 1559–1605 гг., с. 201; ЧОИДР, 1884, кн. 4, с. 96, 103–104. .

И при дворе Елизаветы не было единодушия по вопросу о характере взаимоотношений с Россией [353] См. об этом: Лурье Я. С. Английская политика на Руси в конце XVI в. — УЗ ЛГПИ им. А. И. Герцена, т. 61. Л., 1948, с. 124–136; его же. Русско-английские отношения и международная политика второй половины XVI в. — МСР, с. 432–433. [266] . Посол Боус принадлежал к числу противников русско-английского сближения. Если Иван IV хотел, чтобы Англия вступила в войну против Батория и иных недругов царя, то Елизавета не стремилась принимать какое-либо участие в вооруженных конфликтах за Ливонию на стороне России. Боус уклончиво заявлял, что королева может согласиться на заключение военного договора только в случае, если англичанам будет предоставлена монополия на морскую торговлю с Россией. В частности, все ее северные порты должны быть закрыты для купцов из других стран. Ссылаясь на болезнь Марии Гастингс и ее возможное несогласие переменить вероисповедание, Елизавета отказала Грозному в его матримониальных планах. Но Иван IV не терял надежды. Он загорелся идеей, подсказанной ему Боусом, найти какую-нибудь другую «племянницу» королевы и даже грозился, что если Елизавета не пришлет ему невесту, то он сам, забрав казну, поедет в Англию, где и женится на какой-нибудь родственнице королевы. Всерьез подобные заявления царя англичане, конечно, не принимали. Не дали результата и переговоры с Боусом, которые с начала февраля 1584 г. велись в узком кругу (с Б. Я. Бельским и С. Фроловым) [354] Сб. РИО, т. 38, с. 129–130, 105; Толстой, с. 209; ЧОИДР, 1884, кн. 4, с. 101. .

Переговоры с англичанами проходили в тревожной обстановке. Неспокойно было на западных рубежах. Предстояла война со Швецией. Продолжалось восстание в Казанской земле. На Рождество собраны были полки во главе с окольничим Ф. В. Шереметевым. В январе 1584 г. они должны были идти из Мурома «луговые черемисы воевать» [355] РК 1559–1605 гг., с. 201; ПСРЛ, т. 34, с. 229. Решение о походе принято было еще 7 ноября 1583 г. (Щ, л. 662; РК 1475–1598 гг., с. 340–341). . И вот в разгар всех этих событий после очередного приступа болезни 18 марта скончался Иван IV [356] РК 1559–1605 гг., с. 202 (18 марта); Щ, л. 133 (18 марта); ПЛ, вып. 2, с. 263 (18 марта); Безднинский летописец, с. 208 (18 марта); НЛ, с. 348 (19 марта); ПСРЛ, т. 14, с. 2 (19 марта), 34–35 (18 марта); т. 34, с. 194 (19 марта), 229; т. 31, с. 143 (19 марта); Изборник, с. 185 (19 марта); Тихомиров. Памятники XVI в., с. 93; Сб. РИО, т. 38, с. 133 (18 марта); Полосин, с. 210 (28 марта). В начале марта 1584 г. разосланы были по монастырям грамоты, в которых царь просил монахов молиться, чтоб бог его «от настоящия смертныя болезни свободил и здравье дал» (ДАИ, № I, № 129). .

Наиболее подробно рассказал о смерти Грозного Д. Горсей [357] Севастьянова, с. 112–113. . Незадолго до смерти царь приказал доставить к нему волхвов из Карелии. Распоряжение было исполнено, и 60 колдунов поселили под стражей в Москве. Ежедневно их посещал Б. Я. Бельский. Ему единственному дозволено было узнавать их ворожбу. Чародеи «по звездам» предсказали смерть царя в определенный день. Об этом Бельский доложить царю не осмеливался. Проведав о предсказании, Грозный впал в ярость и сказал, что «очень похоже, что в тот день они будут сожжены». Тем временем царю становилось все хуже. Он не мог ходить. Его выносили каждый день с сопровождающими, чтобы он мог любоваться своими сокровищами. Антрополог М. М. Герасимов, изучавший останки Ивана IV, установил, что Грозный страдал отложением солей в позвонках шеи и спины. Это почти лишало его подвижности и вызывало сильные боли. В костях скелета было обнаружено и значительное количество ртути — след старательного лечения. Оно, очевидно, было безрезультатным, так как царь вряд ли отказывал себе в удовольствиях [358] Герасимов М. М. Документальный портрет Ивана Грозного. — Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института археологии, вып. 100. М., 1965, с. 139–142. .