Эрик Дешодт - Аттила

Соратники подавлены.

Но теперь ему уже лучше. Гораздо лучше. Возможно, он выздоровеет. Но кто его знает. Возможно, его хватит удар. Нужно подготовить будущее империи, с которой завтра сможет сравниться только один Китай.

Подробнее: его преемником станет старший сын Эллак; ему будет помогать Онегесий; ему придется много разъезжать, чтобы обеспечить сплоченность империи, периодически наведываться во все ее части, царства и провинции. Эрнак, самый младший из сыновей, будет править Галлией и Италией, которые мы завоюем. Эдекон станет его наставником. Четыре остальных сына — Узиндур, Денгизих, Гейсм, Эмнедзар — получат во владение конкретные территории. А именно: от Одера до Днепра, от Днепра до Волги, от Паннонии до Черного моря, от Волги до

Аральского моря и вплоть до восточных границ империи. Если Эллак умрет, императором станет Эрнак. (Один вещун предсказал, что Эрнак скончается последним из его сыновей.)

Соратники поклялись выполнить эти распоряжения. На следующий день состоялся пир, на котором Аттила назвал день выступления в поход: 20 марта, из Сирмия.

«Поток гуннов течет через альпийские перевалы. Ты главнокомандующий империей, ты один способен ее спасти».

Послание Валентиниана доставили два крупных сановника в сопровождении почетной охраны. Аэций вскочил на коня. Он отправился в Рим, послав человека в Равенну с просьбой к императору тоже выехать туда. Рим выстоит за своими новыми стенами.

Из Рима он написал Марциану, сообщая, что займет позицию к югу от реки По, и заклиная перерезать гуннам пути к отступлению. Написал он и Авиту, умоляя второй раз просить вестготов о помощи. Но после Каталаунских полей вестготы убивали друг друга, и Авит даже не стал ничего предпринимать.

Аэций расставил свои войска к югу от По. Задача у него была противоречивая: выстроить как можно более длинный и как можно более широкий фронт. Затем он усилил гарнизон Аквилеи и нескольких других городов. К северу от По не было ничего.

Проспер Аквитанский напишет в своей «Хронике» за 452 год: «…жители, парализованные страхом, были неспособны обороняться».

Аттила прошел через Эмону (ныне Любляну) и Наупорт (Врхнику) в Словении, пересек Юлийские Альпы, перебил гарнизон так называемого лагеря Холодной реки, расположившегося по ту сторону перехода, не пощадив пленных, выдвинулся к Сонтийской заставе — второму эшелону римских войск, на реке Сонтий (Изонцо). На месте этой заставы теперь находится город Гориция.

Заставу смели в один момент, гарнизон перебили, как и у Холодной реки. После Сонтия на пути гуннов к Венетии больше не было никаких препятствий. От Венетии не осталось камня на камне. Потом Аттила повернул на Аквилею, остававшуюся у него в тылу и стоявшую на полуострове, разделявшем Адриатику между Далмацией и линией лагун, где три века спустя начнет подниматься Светлейшая республика Венеция.

Аквилея получила название Неприступной после неудачи вестгота Алариха, разграбившего Рим в 410 году. Это был самый красивый порт на Адриатике, крупный торговый центр и северо-восточные ворота Италии. Началась осада. Через месяц осаждающие не только не добились никаких успехов, но и начали голодать. Они так хорошо подчистили все окружающие поля, что есть там больше было нечего. Аттила посылал за провиантом команды фуражиров, которые уходили очень далеко, а привозили жалкие крохи. На пустой желудок осаждающие страдали животом. Стоны больных доносились даже до центра Аквилеи.

Прошел еще месяц — безрезультатно. Аттила уже собирался снять осаду, как до него сделал Аларих, после чего взял Рим. Но тут он увидел аистов, улетающих из города в поле. Это знак. Город обречен. Нужно проявить упорство.

Шли дни. Страдавших от диареи лечили кумысом. Катапульты продолжали метать камни. Саперы рыли подкопы. Наконец рухнула первая стена: пусть она была внешней, и ее крушение не позволило войти в город, всё равно приятно.

Однако радоваться было нечему: они застряли тут на три месяца, а император Востока зашевелился. Марциан послал легионы в Мёзию. Нельзя было терять ни секунды. Обстрел повели с удвоенной силой. Умножили команды саперов. Наконец рухнули и настоящие стены. Большая часть осажденных убежала на запад по берегу моря, к лагунам будущей Венеции. Гунны вошли в Аквилею и перебили всех остальных по приказу Аттилы, чтобы другим было неповадно. Вот что бывает с теми, кто ему сопротивляется.

Резни оказалось недостаточно: Аквилею стерли с лица земли.

Весть об этом поразила ужасом всех проживающих в долине реки По. Сто городов — Альтино, Падуя [55] Патавий (лат. Patavium). , Виченца, Местре, Арколе, Эсте, Ровиго, Феррара, хоть и лежавшая к югу от По, — были покинуты своими жителями, укрывшимися среди лагун. Другие открывали ворота и просили пощады. Никакой пощады. Смерть всем.

Гунны рассыпались по Ломбардии, Пьемонту и Лигурии, методично сея разрушения. Мантуя, Верона, Кастильоне, Кремона, Брешиа, Бергамо, Лоди, Павия, Милан, Комо, Новара, Верчелли, Чильяно, Мортара, Маджента, Виджевано были разграблены. Аэций не тронулся с места. Он оставался к югу от По, считая, вероятно, себя слишком слабым, чтобы прийти на помощь жертвам нового предприятия по уничтожению в Европе.

Аэций не двигался, но Онегесий не сидел на месте: он спокойно переправился через По между Кремоной и Пьяченцей [56] Плацентия (лат. Placentia). . Аттила назначил сбор своим ордам к югу от Мантуи, у слияния По и Минчио, на дороге, ведущей в Рим через Апеннины. Поскольку убийцы рассеялись по всей Северной Италии, на сбор ушло несколько недель. Он завершился около 20 июня 452 года. И Аттила объявил, что дальше они не пойдут. Ошеломление в рядах. А как же Рим?

Точно так же был ошеломлен Аэций, когда узнал о форсировании По Онегесием. Придя в себя, он принял два решения: гнаться за Онегесием и непременно раздробить его отряд, чтобы сосредоточить силы в ожидании Аттилы. Ибо он был убежден, что Онегесий командует передовым отрядом гуннов, а за ним подойдет Аттила с основными силами. Аэций поспешно собрал мощный заслон между Кремоной и Пьяченцей, где прошел Онегесий. А кстати, где он прошел? — попутно встревожился Аэций. Ибо его разведчики возвращались с пустыми руками или не возвращались вообще.

Обманывая их, Онегесий рассылал небольшие группы во всех направлениях, даже в самых невероятных, — например обратно к По, вместо того чтобы идти на юг. Эти группы не ограничивались своей ролью обманки. Они устраивали засады, дожидались преследователей и рубили их в капусту. Неуловимые гунны навязали Аэцию этакую партизанскую войну. Тот вызвал всю свою конницу с южного берега По для усиления отрядов преследования и разведки, чтобы понять, наконец, куда движется противник, полностью от него ускользавший. Всё тщетно.