Александр Дюков - Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос

Однако достичь этого было возможно только при создании соответствующих управленческих структур. Существующие ведомственные системы управления партизанским движением не могли взять на себя выполнение этих функций по причине ограниченности сфер своей деятельности и наличия конкурирующих структур.

Кроме того, события весны 1942 г. показали, что эффективность ведомственных структур достаточно сомнительна. Даже 4-е Управление НКВД СССР испытывало серьезные трудности при обеспечении растущих партизанских формирований; [246] ОГБ. Т. 3. Кн. 1. С. 104, 227; Попов А. Ю. 15 встреч с генералом КГБ Бельченко… С. 185–186. схожие, но значительно большие трудности испытывали органы военной разведки, спецотделы политуправлений. Эти значительные проблемы, однако, не шли ни в какое сравнение с катастрофой, постигшей органы партийного руководства партизанским движением. Весной 1942 г. немецкие спецслужбы нанесли сокрушительный удар по минскому подполью; было казнено 405 подпольщиков и партизан, в том числе 28 руководящих работников месте с секретарем подпольного горкома. Тогда же на Украине были захвачены и впоследствии казнены руководители подпольных партийных организаций Харькова, Днепропетровска, Киева, Винницы, Славуты и других городов. В Литве еще в марте 1942 г. погибли две оперативные группы ЦК КП(б) Литвы во главе с секретарем ЦК И. Мескупасом-Адомасом, были уничтожены Паневежская и Шауляйская подпольные организации. Организаторские группы, забрасываемые в тыл противника партийными органами, гибли практически повсеместно. [247] Партизанское движение… С. 39–40. Любопытно, что именно в это время противником был создан специальный орган для борьбы с партизанами — «Зондер-штаб «Р»», возглавлявшийся бывшим белогвардейским офицером, кадровым сотрудником германских спецслужб майором Б. А. Хольмстоном-Смысловским. (См.: Дробязко С. И. Эпопея генерала Смысловского // Материалы по истории Русского Освободительного движения. М., 1999. Вып. 4. С. 120–121). Те из подпольщиков, кто не попал под удар германской контрразведки, сразу уходили в партизанские отряды; там было гораздо безопаснее и имелось больше возможностей нанести вред врагу. Руководить войной во вражеском тылу «из подполья» было уже практически невозможно.

Таким образом, противнику удалось нанести партийной системе руководства партизанским движение удар, ставивший под вопрос ее дальнейшее существование. Одной из немногих партийных структур, занимавшихся партизанским движением более или менее эффективно, оказалась опергруппа ЦК КП(б) Белоруссии на Калининском фронте, возглавляемая П. К. Пономаренко. [248] РАВО. Т. 20 (9). С. 181. См. также воспоминания в сб.: Партийное подполье в Белоруссии… Витебская, Могилевская, Гомельская, Полесская области… С. 33–35 и т. д.

Наличие этих параллельных структур не способствовало эффективному руководству партизанами и вызывало множество малоприятных инцидентов. «Бывало и так: одни насаждали в тылу врага агентуру, другие, сами того не зная, ее уничтожали». [249] Старинов И. Г. Мины замедленного действия… С. 145.

Кризис ведомственных систем управления усугублялся еще и тем, что партизанские отряды, действовавшие на оккупированной территории, тесно взаимодействовали друг с другом; [250] ОГБ. Т. 3. Кн. 1. С. 220–228, 266–267, 291, 420–423, 522–524; Кн. 2. С. 58–60. сохранить замкнутый, ведомственный, характер при выполнении одних и тех же задач было невозможно. Таким образом, партизанское движение приобретало единый характер, что ставило вопрос о едином же управлении им.

Это осознавали и сами партизаны. «Хуже всего дело было с тем, что мы не знали, кто нами руководит, кому подчиняемся, мы не знали, с кем мы имеем дело и к кому мы должны обращаться. Подчинять нас находилось людей очень много, а если что-нибудь надо было получить, то не найдешь», — так характеризовал сложившееся положение один из партизанских командиров. [251] Пономаренко П. К. Всенародная борьба… С. 78.

Военное руководство, объективно заинтересованное в развитии насколько можно более масштабного партизанского движения, осознавало, что действия партизан могли быть эффективнее. В начале апреля 1942 г. Генштаб РККА отдал штабам направлений и фронтов распоряжение о необходимости использования диверсионных групп и партизанских отрядов для понижения маневренности противника, создания для него затруднений с подвозом и эвакуацией. [252] РАВО. Т. 23 (12). Кн. 2. С. 73–74. Распоряжение было в своем роде уникальным; по крайней мере, до этого Генштаб практически не обращал на партизан внимания. В марте — апреле 1942 г. командующий Западным фронтом Г. К. Жуков приказывал партизанским отрядам усилить боевые действия на коммуникациях противника; [253] Там же. Т. 20 (9). С. 233, 236–238. именно в этом были заинтересованы действующие войска. Тогда же армейские политорганы активизировали пропагандистские мероприятия на оккупированной территории. [254] Там же. Т. 17 (6). С. 128.

Определенный успех усилия армейцев принесли: например, в марте 1942 г. партизаны Орловской области нанесли по коммуникациям противника очень сильный удар.

Орловская область была оккупирована в начале октября 1941 г. Сокрушив войска Брянского фронта, 2-я танковая армия Гудериана ушла дальше — на Тулу и Москву. А перед командующим тылом армии встала нелегкая задача организации на захваченных территориях оккупационного порядка.

Анализ немецких документов, проведенный американскими историками, свидетельствует, что главной проблемой командующего тылом был недостаток войск. «После продвижения боевых частей дальше на восток ответственность за управление и обеспечение безопасности в этом регионе была возложена на командование тыловых частей второго эшелона. Имеющихся в их распоряжении сил едва хватало для занятия крупных центров и защиты главных линий коммуникаций». [255] Армстронг Дж. Партизанская война… С. 87.

Главными коммуникационными линиями были, естественно, железные дороги. В области их было немало. С запада в область вели две железные дороги: Гомель — Клинцы — Унеча — Брянск с юго-запада и Смоленск — Рославль — Брянск с северо-запада. Из Брянска железные дороги расходились по четырем направлениям. На юг шла железнодорожная ветка Брянск — Навля — Льгов — Харьков. От Льгова на восток уходила железная дорога к Курску. На юго-восток из Брянска шла железная дорога на Орел; на северо-восток — к Калуге, на севере — к Кирову и Вязьме. Еще одна железнодорожная ветка напрямую связывала Орел и Курск.

Значительная протяженность железных дорог сама по себе делала их защиту довольно-таки трудным делом. Ситуация усугублялась тем, что западная и юго-западная части Орловской области были покрыты густыми лесами, в которых находили укрытие «окруженцы» разбитого Брянского фронта, а также организованные местными партийными властями и органами госбезопасности партизанские отряды и диверсионные группы. Согласно отчету начальника 4-го отдела УНКВД по Орловской области, в общей сложности на оккупированной территории было оставлено 72 партизанских отряда общей численностью 3257 человек, 91 партизанская группа общей численностью 356 человек и 114 диверсионных групп численностью 483 человека. [256] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 88. Д. 481. Л. 104–106. Немаловажным было то, что в отличие от партизан приграничных областей, которых летом 1941 г. забрасывали в тыл врага практически без подготовки, у орловских партизан было время на слаживание. Больше половины из них к тому же прошли подготовку в специальных школах, в первую очередь — в возглавлявшемся полковником Стариновым Оперативно-учебном центре. Результат не замедлил сказаться: в течение октября — середины декабря распалось лишь 8 партизанских отрядов общей численностью 356 человек. [257] Там же.