Артем Корсун - Серые кардиналы

Угрозы Гуна очень обеспокоили Цыси. Желая унять тревогу, она пошла к прорицателю, и – о ужас! – он предрек скорую смерть ее верному соратнику. Но привыкшая бросать вызов судьбе женщина решила действовать. Самое простое, по ее мнению, было бы удалить на время Ань Дэхая из Пекина, пока великий князь поостынет. Конечно, евнухам запрещено покидать столицу под страхом смертной казни, но Ань Дэхай может путешествовать инкогнито, под видом одного из доверенных чиновников. Благо, и повод подходящий нашелся: с юга прислали образцы шелка для обновления интерьеров дворца, и не один не устроил требовательную императрицу. Хорошо знающий вкусы императрицы Ань Дэхай должен был отправиться на юг и выбрать более подходящие. Поездка должна быть тайной, однако привыкший к роскоши и раболепному почтению к своей персоне Ань Дэхай не пожелал путешествовать скромно. Он разместился в огромной, богато украшенной лодке вместе с музыкантами, на другой лодке размещалась его обслуга. Этот кортеж привлек внимание губернатора, того самого Дин Баочжэня, который не забыл своего унижения во время первой аудиенции. Не решаясь самостоятельно решать судьбу евнуха, губернатор отправил депешу другому заклятому врагу Ань Дэхая – князю Гуну. Получив это сообщение, князь Гун отправился прямиком к сорегентше Цы-ань, которая тоже была сыта по горло высокомерием безродного евнуха. Вместе они составили предписание для губернатора Баочжэня, в нем повелевалось поступить согласно закону: без промедления казнить главного евнуха Ань Дэхая. Предписание было выполнено, Ань Дэхай был сразу же казнен.

После того, как Цыси узнала об этом, она поклялась избавиться и от Гуна, и от Цыань, но жизнь продолжалась, и место Ань Дэхая занял ее второй любимец Ли Ляньин.

Итак, Ли Ляньин пришел к власти в 1869 г., чтобы фактически негласно властвовать над Китаем целых сорок лет. Вплоть до своей смерти (по некоторым источникам, его отравили) Ли Ляньин с помощью интриг, вероломства, лести и подкупа преданно служил своей повелительнице, извлекая из этого огромные выгоды.

Его в шутку называли девятитысячелетним господином (в отличие от императора, называемого десятитысячелетним господином). Это был высокий, крупного телосложения человек. Сильные челюсти, крупный нос, колючие глаза, толстые губы и рельефный подбородок придавали его лицу особую выразительность. В отличие от покойного Ань Дэхая Ли Ляньин не кичился своим возвышением, напротив, приложил все силы дабы приобрести репутацию человека степенного, доброжелательного и весьма осведомленного в дворцовых делах, что способствовало росту его собственного авторитета среди придворных чиновников.

Ли Ляньин, выражаясь современным языком, создал себе имидж благочестивого ученого человека и имел в своем кабинете «четыре драгоценности»: библиотеку с конфуцианскими канонами, тушь, кисточку и тушечницу.

Но разумеется определяющим фактором успешной карьеры Ли было благоволение императрицы. Долгое пребывание среди ближайшего окружения Цыси позволило ему изучить ее характер и привычки. По выражению ее лица он безошибочно определял настроение своенравной повелительницы и знал, как в том или ином случае повлиять на нее. Ли Ляньин настолько сблизился с императрицей, что ему было позволена неслыханная честь разговаривать с ней сидя, в то время как всем остальным разрешалось разговаривать только стоя. Ему дозволялось первому обращаться к Цыси, если она не вызывала его на разговор, а иногда разрешала ему даже разделять с ней трапезу.

Главный евнух прежде всего отвечал за охрану личных покоев Цыси, и никто не мог войти в ее апартаменты без его разрешения. Ему было нелегко заслужить полное доверие Цыси, она постоянно подвергала его новым испытаниям. Например, однажды она стала жаловаться на постоянный упадок сил, который наверняка станет причиной ее преждевременной кончины. По древнекитайским религиозным воззрениям, больной человек мог восстановить свое здоровье, принимая лекарство, состоявшее из кусочка человеческого мяса от сына больного, его близкого родственника или преданного друга. Такое суеверие основывалось на убеждении, что божества, тронутые самопожертвованием, позволят больному вылечиться. Ли Ляньин сразу понял, на что она намекала – на мясо живого человека, и без колебаний отрезал кусочек мяса от своего бедра. Оно было сварено и подано императрице. Действительно, сиятельной императрице полегчало, а Ли Ляньин был осыпан всевозможными почестями и привилегиями.

Итак, наложница сомнительного происхождения получила то, что хотела – титул Великой императрицы и стала зваться Цыси Тайхоу – вдовствующая императрица Цыси. И традиционным кличем «Ваньсуй!» (что означало пожелание десяти тысяч лет жизни) приветствовали теперь ее. Конечно, Цыси понимала, что ее безграничная власть – лишь до поры до времени, пока не повзрослеет сын, однако пользовалась ею как могла.

Единственным препятствием стал ее пол – она была женщиной, которая по строгим законам Китайской империи должна уступить трон мужчине. Правила этикета создавали для нее серьезные препятствия. И тем не менее Цыси постепенно отбросила некоторые традиционные установления, сковывавшие ее действия.

Регентство Цыси должно было продолжаться вплоть до 17-летия наследника, которого при рождении назвали Цзайчунь – Императора Тунчжи (27 апреля 1856 – 12 января 1875) девятого императора маньжурской династии Цин, управлявшего Китаем с 1861-го по 1875 год.

Его правление, продолжавшееся в период его детства и юности, проходило в тени его матери, вдовствующей императрицы Цыси. Но сразу же после своего совершеннолетия и торжественной передачи ему власти Тунчжи умер. Причем, умер не только он – к предкам вместе с ним чуть было не отошел и евнух Ли Ляньин. Роковая случайность или коварный план Цыси, не прощающей предательства?

Взаимоотношения Цыси с собственным (?) сыном трудно было назвать теплыми. При жизни Сяньфэна малыш больше времени проводил с Цыань, которая обожала ребенка, но как только Цыси стала регентшей, мальчик был передан под опеку евнухов, душой и телом преданных Ли Ляньину.

С юных лет евнухи развращали наследника Тунчжи эротическими рассказами и порнографическими картинками. Его преданный евнух по имени Чжоу «тайком» выводил подростка из дворца через калитку для обслуги и водил на представления в театр для простолюдинов, где ставились вульгарные пьесы. Юноша любил посещать знаменитый книжный базар, однако его не интересовали ученые трактаты, он выискивал порнографические романы.