Артем Корсун - Серые кардиналы

Известно, что, если горячим пропаренным полотенцем провести по лицу больного, покрытому инфекционной сыпью, а потом приложить к лицу намеченной жертвы, то заболеет и тот, чье лицо было вытерто, и тот, кто брал салфетку в руки… Те, кто умел складывать два и два, чтобы получить четыре, получил нужную сумму. Однако предпочитали помалкивать. Вообще делали вид, что не умеют считать даже до двух, не то чтобы еще складывать какие-то числа!

Ослабленный венерическими заболеваниями организм императора не был способен долго сопротивляться болезни, и менее чем через две недели он умер. А вот Ли Ляньин смог оправиться от страшной болезни и …вернуть благоволение Цыси. И неудивительно – их слишком многое связывало кроме страсти, они нуждались друг в друге. И кто кроме Ли Ляньина мог так эффективно выполнять самые коварные планы Цыси? В общем, Ли Ляньину было суждено прожить еще 36 лет и даже пережить свою императрицу.

А императорский ли сын был орудием убийства евнуха, или евнух-предатель искупил предательство смертью путающегося под ногами и мешающего править императора – мы, вероятно, уже не узнаем. Однако Цыси придерживалась той точки зрения, что во имя желанной цели хороши любые средства.

Оставалась одна проблема – строптивая невестка Алутэ, которая объявила о своей беременности. Если бы невестка Цыси родила наследника, он бы со временем получил право занять трон. Это не устраивало Цыси. Однако еще одна смерть в императорской семье была бы вызовом знатным фамилиям. Поэтому Цыси создала совершенно невыносимую жизнь для невестки, практически арестовав ее в собственных покоях, разумеется ее верный евнух проследил за всем.

В это же время Цыси приняла беспрецедентное решение и смогла провести его в жизнь с помощью лести и угроз. Она настояла на избрании наследником престола четырехлетнего Цзай Тяня, сына великого князя Чуня, брата покойного императора Сяньфэна и родной сестры Цыси Дафэн. Племянник был наилучшим вариантом для нее, однако оставалась проблема Алутэ, которая могла разрешиться от бремени мальчиком и претендовать на регентство. Цыси откровенно намекнула отцу невестки, что в интересах империи его дочь должна умереть. На тот момент молодая вдова была сломлена постоянными унижениями, евнухи Ли Ляньина лишили ее всех нарядов, ее служанки куда-то исчезли, даже еду не приносили вовремя. Поговорив с отцом, она полностью отказалась от еды, но так как она, возможно, была уже отравлена ртутью, то умерла быстро и мучительно.

Цзай Тяню дали императорское имя Гуансюй, что означает «бриллиантовый наследник». Цыси вновь стала регентшей и всецело отдалась власти, предвкушая несколько лет полного, не разделенного ни с кем блаженства.

Во время болезни главного евнуха безвестная наложница, ставшая камнем преткновения, исчезла, и ничего не мешало возрождению полной близости между Цыси и Ли Ляньинем. Добившись полного доверия вдовствующей императрицы, евнух, по существу, стал ее личным менеджером. Он имел ничем не ограниченный доступ к дворцовой казне и смог возвести коррупцию в систему. Даже мелким чиновникам было известно: любое продвижение по должности имело фиксированную стоимость, за определенную сумму можно было перепрыгнуть через несколько ступенек карьерной лестницы и даже отменить смертный приговор. За должность дао-тая (начальника области) платил 70 тысяч лянов; маньчжуры, чтобы приобрести должность чиновника третьего класса в императорском дворе, должны были уплатить 130 тысяч лянов. Один высокопоставленный чиновник был освобожден от тюремного заключения и восстановлен в прежней должности за взятку в 100 тысяч лянов. Цыси и Ляньина объединяла и ненасытная жадность: оба они познали бедность и нужду, поэтому умели ценить деньги. Полученные с чиновников и аристократов деньги Ли Ляньин вкладывал в разнообразные торговые предприятия. Через подставных лиц двор активно сотрудничал с иностранцами, хоть Цыси оставалась приверженцем крайней ксенофобии.

Несмотря на исключительную оборотистость главного евнуха, денег все равно не хватало. У Цыси были поистине императорские прихоти, ей было мало драгоценностей и шелков, она желала получить прекраснейший в мире дворец и парк. Для реконструкции была избрана пришедшая в упадок летняя резиденция и парк Ихэюань, располагающиеся на берегах искусственного озера Куньмин. Это был парковый ансамбль с жилыми зданиями, храмами и павильонами, образец классического искусства пейзажной архитектуры. Во время Второй опиумной войны с англо-французской интервенцией в 1860 г. Летний дворец был полностью разрушен англичанами, когда объединенные англо-французские силы захватили Пекин. Восстановление его великолепия было бы сопоставимо со строительством Версаля, но Цыси страстно желала отстроить его с немыслимым даже для императорского Китая размахом. Увы, средств добытых Ли Ляньинем, не хватило, и по его совету императрица перевела в строительный фонд деньги выделенные на создание современного флота. 30 миллионов лян серебра (а это почти тонна) были потрачены в течении 10 лет, и вместо новых боевых судов, способных защищать страну от агрессии, Китай получил десятки дворцов. К чему суда, бороздящие океан? Императрица предпочла огромную мраморную ладью Цинъяньфан («Лодка чистой трапезы») – в императорском парке Ихэюань был построен дворец в виде корабля с загнутым вверх носом и кормой. А как следствие, в 1895 г. японская флотилия практически полностью уничтожила неподготовленный и устаревший военно-морской флот Поднебесной империи.

Цыси была готова на все для того, чтобы удовлетворить свои желания и безжалостно расправлялась с теми, кто стояли у нее на пути. Жестокость сочеталась в ней с хитростью, а хитрость со скрытностью. Цыси приступила к укреплению своей вертикали власти, в 1865 г. покончив с регентством Гуна. Ею была создана собственная шпионская сеть во главе с Ли Ляньином, опутавшая двор. Никакой заговор просто не мог осуществиться, поскольку Цыси так боялись, что иногда сами участники заговора сообщали ей о нем.

Впрочем, Ли Ляньин преуспел не только на почве создания разведсети во дворце, но и потворствуя сладострастию императрицы. В сексе Цыси была ненасытна, у нее было множество любовников, а о чудовищных нравах во дворце ходили легенды. Через спальню императрицы прошли тысячи мужчин, и не было бы таких извращений, которые остались бы неизведанными этой женщиной. Ляньин, по дворцовым слухам, привязывал к своему телу молодого мужчину и совершал с его помощью сексуальные действия, услаждая таким образом свою повелительницу. Однако Ли Ляньин вовремя понял, что Цыси нужна полноценная интимная жизнь и самолично нашел подходящего мужчину. Это был молодой красавец по имени Я о Баошэн, провалившийся на государственных экзаменах в Пекине. Юноша не пожелал возвращаться в провинцию, он шатался по ресторанам, зарабатывая на плошку риса пением непристойных песенок. Главный евнух тайком привел юношу во дворец и поселил в закрытых покоях. Здесь Яо Баошэна одели в красивый халат, научили изысканным манерам и элементарным медицинским знаниям. Судя по всему главный евнух без обиняков посвятил молодого авантюриста в суть интриги: Баошэна представят императрице как врача. Так и вышло. Императрица терпеть не могла главного лекаря Фан Шоу синя, медлительного рассеянного старика и с удовольствием допустила к себе обходительного красавца. Узнав о появлении во дворце неизвестного врача Яо Баошэна, Палата императорских лекарей выразила коллективный протест, но дело уже было сделано, Цыси назначила его главным врачом. Теперь Яо Баошэн много времени проводил в ее личных апартаментах: рассказывал многочисленные скабрезные истории из своего неиссякаемого репертуара, приносил непристойные картинки и любовные романы. Это возбуждало горячую натуру Цыси и дело зашло слишком далеко – вдовствующая императрица забеременела!