Артем Корсун - Серые кардиналы

Зимой 1912 года германский археолог Людвиг Борхардт приступил к раскопкам остатков очередного дома разрушенного городища. Лопаты наткнулись на обвалившуюся крышу мастерской ваятеля. Внутри царил хаос, следы погрома были явными. Вскоре археологам стало ясно, что они обнаружили мастерскую скульптора. Незавершенные статуи, гипсовые маски и скопления камней различных пород – все это ясно определяло профессию владельца обширной усадьбы. Среди находок внимание ученых привлек фрагмент ларца с надписью «Хвалимый царем начальник работ скульптор Тутмос». Очевидно, так звали начальника мастерской, ведущего скульптора Ахетатона, произведения которого представлялись на одобрение царя. В одной из комнат поместья работы производились с особой осторожностью – это было небольшое помещение, где скульптор хранил свои лучшие творения.

6 декабря Борхардта попросили срочно прийти на место раскопок. В нескольких сантиметрах от стены в кирпичной пыли виднелась часть скульптуры. Инструменты были отложены в сторону, археологи работали руками. Среди мусора и вековой пыли лежала неизвестная скульптура. Оказалось, это выполненный из известняка и раскрашенный бюст царицы в натуральную величину. Телесный цвет затылка, красные ленты, спускающиеся вдоль шеи, высокий синий церемониальный головной убор супруги фараона. Наконец бюст был поднят. Трудно найти слова, чтобы передать все великолепие этого портрета царицы Нефертити. Древним скульптором точно схвачены черты утонченного лица с нежным овалом и его выражение – смесь горделивости, ума, приветливости и собственного достоинства. Лебединая шея, прекрасно очерченный небольшой рот, прямой нос, миндалевидные глаза, полные мистической притягательности. В правом глазу сохранилась вставка из горного хрусталя со зрачком из черного дерева. Широкие тяжелые веки слегка закрывают глаза, придавая лицу выражение сосредоточенной созерцательности и легкой усталости. Скульптор сумел передать следы прожитых лет, разочарования, каких-то тяжелых переживаний. Может быть, портрет был создан после смерти одной из дочерей Нефертити, царевны Макетатон. Высокий синий убор обвит «золотой» повязкой, украшенной «самоцветами». На лбу когда-то находился урей – священная змея, считавшаяся в Египте символом царской власти. Тонкая длинная шея словно гнется под тяжестью убора. Голова выдвинута немного вперед, и это движение придает равновесие всей скульптуре. На пожелтевших листках своего дневника Людвиг Борхардт, увидев портрет Нефертити в первый раз, записал всего одну фразу: «Описывать бесцельно – смотреть!»

Не менее прекрасна и другая головка, предназначавшаяся для небольшой статуи царицы. Она была найдена в развалинах той же мастерской Тутмоса. Высота ее 19 см, она сделана из песчаника теплого желтого оттенка, хорошо передающего цвет загорелой кожи. Скульптор по каким-то причинам не закончил работу, он не доделал уши, не отполировал поверхность камня, не прорезал орбиты для глаз. Но, несмотря на незавершенность, головка производит огромное впечатление. Увидев ее хотя бы один раз, забыть ее, как и описанный выше цветной бюст, уже невозможно. Царица изображена здесь еще юной. Чуть улыбаются губы с милыми ямочками в углах. Лицо полно задумчивой мечтательности – это мечты молодости о будущем счастье, о предстоящих радостях, успехах, мечты, которых уже нет на первом портрете. Чтобы оценить гений скульптора, головку надо медленно поворачивать, и тогда при меняющемся освещении выступают все новые, едва отмеченные детали, придающие памятнику ту силу жизненности, которая отличает работу мастера.

Тысячи посетителей Государственного музея в Берлине стремятся к Нефертити, воплотившей в своем нетленном образе идеалы женственности, царственности и величия, победившие тысячелетия. Ее образ, наряду с пирамидами и таинственной улыбкой сфинкса, стал одним из бессменных символов древнеегипетской цивилизации. Она, почитавшаяся как живая богиня современниками, проклятая и забытая потомками, вновь «царствует» в нашем мире, напоминая о нескончаемой борьбе человека со временем и провозглашая неизменный идеал красоты. Если другие царицы Египта прошли перед учеными словно тени, то Нефертити предстала из плоти и крови со всеми своими страстями и страданиями.

Точное происхождение Нефертити никогда не было установлено и маловероятно, что оно будет точно определено без какого-либо разумного сомнения. Можно только попытаться предложить возможный ответ на эту интригующую загадку.

Обстоятельства ее рождения неясны и загадочны, как ее полуулыбка. В течение долгого времени египтологи предполагали, что по своему происхождению Нефертити не была египтянкой, хотя ее имя, которое можно перевести как «Пришедшая красавица», исконно египетское. Одно время была популярна версия, что она происходила из месопотамского государства Митанни, страны яростных солнцепоклонников. Браки правителей часто заключались не по симпатии, а по политическим соображениям. И 15-летнюю принцессу по имени Тадухепа привезли в египетский город Фивы, в обмен на тонну украшений из золота, серебра и слоновой кости. Там она и получила новое имя Нефертити.

Но оказалось, что в реальности принцесса Тадухепа была ее более поздней удачливой соперницей, той, что сменила Нефертити у трона и ложа Эхнатона – его второй супругой по имени Кийа. Именно для нее, принявшей по традиции египетское имя, Эхнатоном был выстроен роскошный загородный дворцовый комплекс Мару-Атон. На изображениях пиров она, практически ставшая соправителем, иногда показана в короне царя! Вероятно, Кийа была матерью принцев Сменхкара и Тутанхатона, ставших мужьями старших дочерей Эхнатона и Нефертити.

Победила теория о египетском происхождении Нефертити. Скорее всего, она не принадлежала к царскому роду. Быть может, она была дочерью Аменхотепа III и, следовательно, приходилась сводной сестрой своему мужу. А возможно, Нефертити была дочерью Эйе, тесно связанного с царским родом через свою сестру Тейе – жену Аменхотепа III и ставшего фараоном после Тутанхамона, по этой версии своего зятя.

Согласно теории о родстве Нефертити и Эйе, она была племянницей Тейе и двоюродной сестрой мужа. Как уже упоминалось, Эйе, как и его супруга Тия, происходили из среды провинциального жречества (Тия была родом из города Коптоса). Упоминание о подобном родстве отнюдь не льстило бы царице Нефертити. Возможно, поэтому Тия в официальных надписях именовалась всего лишь «кормилицей Нефертити, великой супруги царя», в то время как Мутноджемет, младшая сестра Нефертити, имевшая статус придворной дамы, открыто именовала Тию матерью. Значит, она была матерью и для Нефертити, или Мутноджемет и Нефертити были единокровными, а не единоутробными сестрами, то есть у них был один отец – Эйе.