Анна Корниенко - Лжеправители

Будучи глубоко в тылу белых войск, Алеша Пуцято заявил, что он не кто иной, как спасшийся цесаревич Алексей Николаевич Романов. Вот как это произошло: 13 сентября в Бийск из села Кош-Агача пришла телеграмма, адресованная непосредственно главнокомандующему от имени наследника Алексея Николаевича. Начальник почтово-телеграфной конторы Бийска Горшков, разумеется, заинтересовался необычной телеграммой и для проверки попытался связаться с полковником Дроздовским в Кош-Агаче. Полковник отказался говорить с ним, ссылаясь на занятость, но, по мнению исследователей, скорее всего он просто не доверял новоявленному «наследнику престола». Служащий той же конторы Семенов, однако, успел пообщаться с человеком, пославшим телеграмму, и позднее вспоминал об их разговорах следующим образом. Неизвестный позвонил ему задолго до начала всей этой истории и затребовал сведения о поездах, идущих на Омск, и о том, все ли безопасно на железной дороге.

Служащий не мог дать ему однозначного ответа и потому решил узнать обо всем необходимом на вокзале. Семенов поинтересовался именем собеседника, но тот отказался назвать себя, ссылаясь на то, что служащий немедленно донесет на него властям.

Когда Семенов, заинтригованный этой тайной, дал ему честное слово не делать ничего подобного, неизвестного, у которого явно чесался язык поговорить с кем-нибудь о своем «чудесном» прошлом, словно прорвало. Незнакомец заявил, что верит Семенову, поэтому признается в том, что он – тот, кто был заключен в тобольскую тюрьму, тот, который два года тому назад потерял своих дорогих папу, маму и сестер. Тот, кто, несмотря на свои молодые лета, должен был выносить унижения и оскорбления. Тот, кто с помощью неких «друзей» бежал, в конце концов, из Тобольска, воспользовавшись чьими-то документами. Затем, кое-как выдержав экзамены, был назначен чиновником в Кош-Агач. Он – цесаревич Алексей!

Не в силах остановиться, новоиспеченный «цесаревич» жаловался потрясенному Семенову, что тот просто не может себе представить, что ему пришлось вытерпеть. Все его коллеги по службе якобы удивлялись, когда несчастный «княжич» при каждом бранном слове падал в обморок и в течение длительного времени не мог прийти в себя. «Алексей» сетовал на то, что не мог видеть, когда начинали при нем есть с ножа или руками давить мух. Дальше Семенов слушать новоявленного «наследника престола» отказался, решив, что имеет дело с сумасшедшим, о чем немедленно дал понять своему собеседнику. После чего, памятуя о клятве, забыл об услышанном.

Однако «цесаревич» объявился снова, дал телеграмму на имя Колчака и в очередном разговоре сообщил Семенову, что вне зависимости от того, верит или нет он его словам, имя, которое он сейчас носит, – Алексей Пуцято.

Больше Семенову общаться с претендентом не довелось. Сомневаясь в полученной информации, Горшков, тем не менее, довел ее до сведения начальника Томского почтово-телеграфного агентства. 17 сентября тот приказал передать все имеющиеся сведения прокурору Барнаульского окружного суда по Бийскому уезду и уполномоченному командующего войсками Омского военного округа по Бийскому району. На следующий день распоряжение было выполнено.

23 сентября Горшков получил письмо от жены начальника почтово-телеграфного отделения Онгудай Марии Михайловны Федоровой, умолявшей спасти Алексея Пуцято, которому якобы угрожает расстрел по наговору начальника Кош-Агачской конторы Одинцова. Таким образом Одинцов, по ее словам, пытался спасти себя от обвинения в подлоге, разоблаченном претендентом. Вследствие этого Одинцов под любым предлогом не желает выпускать Пуцято из Кош-Агача. Горшков передал и эти сведения в Томск и попросил дальнейших распоряжений.

И они поступили. Самозванец покинул Кош-Агач и в срочном порядке был отправлен в Омск. Там его уже ждали. На вокзале был выстроен почетный караул, который возглавлял военный министр Омского правительства генерал Иванов-Ринов, известный своими монархическими взглядами. По воспоминаниям зрителей, военный оркестр заиграл «Боже, царя храни» и генерал пригласил в свою машину юного «наследника престола», одетого в военную форму без знаков различия.

Вопрос о том, знал ли генерал Иванов, что имеет дело с самозванцем, или нет, остается открытым. В любом случае «Алексея» можно было использовать в политической игре.

Как бы там ни было, самозванец устроился со всеми удобствами в дорогой квартире в центре города, после чего бесконечной чередой потянулись банкеты, молебны, выезды в театры и, конечно же, богатые посетители, с радостью готовые жертвовать на нужды новоявленного «цесаревича» деньги.

По воспоминаниям современников, начальник местного почтового отделения на коленях поднес новоявленному цесаревичу хлеб-соль, а окружавшие его люди наперебой заверяли «спасшегося наследника престола» в своей вечной преданности.

Версия Пуцято о его чудесном спасении выглядела следующим образом: на одной из станций между Екатеринбургом и Пермью ему удалось бежать, причем произошло это в 1917 году. В дальнейшем его приютили некие «преданные люди», затем он пробирался на восток и, лишь оказавшись в тылу у белой армии, рискнул назвать свое «настоящее имя».

Однако новоявленному претенденту очень крупно не повезло. Дело в том, что в Омске в это же самое время находился бывший преподаватель цесаревича швейцарец Пьер Жильяр.

Жильяр сопровождал царскую семью до Екатеринбурга. Там его и всех сопровождавших отделили от царских детей, причем на свободе остались только иностранные подданные. Все же граждане России были отправлены в тюрьму. Жильяру и остальным было приказано вернуться в Тобольск, но доехать им удалось только до Тюмени, потому что в город вступили белые войска. В дальнейшем Жильяр вернулся в Екатеринбург и, убедившись, что «дом особого назначения» был заколочен и пуст, начал собственное расследование. Он присоединился к следователю Сергееву, а затем к сменившему его Николаю Соколову, проводившему официальное дознание о гибели царской семьи. Наступление частей Красной армии прервало работу, и Жильяру вместе с белогвардейцами пришлось срочно эвакуироваться в Омск, где он остановился во французской миссии.

Вероятно, Колчак опасался волнений, которые могли стать следствием слухов о спасенном «цесаревиче», и потому, чтобы окончательно убедиться, тот ли человек Пуцято, за кого он себя выдает, пригласил Пьера Жильяра на очную ставку. Сам швейцарец в своей книге «Трагическая судьба Николая II и его семьи» вспоминал, что встретился с мальчиком, выдающим себя за цесаревича. Швейцарец и раньше знал, что по Омску ходят упорные слухи о цесаревиче Алексее, которому якобы удалось выжить.