Андрей Потрашков - Древний Рим

Парфянское войско, выступившее навстречу Крассу, представляло собой личную армию главы одного из семи знатных семейств, Суренов, владетелей провинции Систан. Настоящее имя этого полководца неизвестно, поэтому римские историки прозвали его родовым именем Сурена. Известно, что к тому времени ему не исполнилось и тридцати лет, но он уже считался опытным воином и вторым по влиятельности человеком в Парфии после царя. Сурену сопровождала свита, в количестве 10 тысяч человек, включая слуг, рабов, наложниц и погонщиков 1000 верблюдов, а также его личная дружина из 1000 отборных всадников-катафрактариев с 6000 конных лучников. Кроме того, к его армии присоединились войска сатрапа (наместника) Силлака, разгромленного в прошлом году Крассом.

Основное же парфянское войско, во главе с царем Ородом, направилось для завоевания Армении, так что надежды на поддержку обещанных ему 10 тысяч армянских катафрактариев у Красса уже не было.

Хотя Красс уже давно не командовал войсками (последний раз это было в 70 году до н. э., когда он разгромил Спартака), у него были все основания чувствовать себя уверенно. Римляне до этого уже сталкивались в сражениях с тяжеловооруженной кавалерией и конными лучниками и выходили победителями. Но тогда легионы действовали на пересеченной местности, что давало им неоспоримое преимущество. Теперь же римляне оказались в родной для парфян стихии, среди равнины, великолепно подходившей для конных атак. Кроме того, Сурена использовал тактическую хитрость: чтобы Крассу показалось, что враг немногочислен и слаб, он приказал парфянам построиться колоннами, так что римляне могли видеть только головные отряды. Парфянский полководец велел также катафрактариям закрыть свою броню кожами и тканью, чтобы она не сверкала на солнце. Когда же парфяне приблизились к римлянам, Сурена подал сигнал и под бой барабанов катафрактарии сбросили свои накидки, открыв броню. Это должно было привести легионеров в замешательство, но желаемого эффекта не получилось. Легионы твердо держали позицию. Катафрактарии отступили. Тогда в дело вступили парфянские лучники. Окружив римлян со всех сторон, они стали выпускать тысячи стрел из своих мощных луков, которые пробивали римские щиты и доспехи. Не выдержав ураганного огня, римляне отступили. Вот как это описал единственный, более или менее объективный историк – грек Плутарх: «Парфяне, заняв позиции на некотором расстоянии друг от друга, стали пускать стрелы со всех сторон сразу, ведя неприцельный огонь, – плотные ряды римлян не давали им промахнуться, даже если бы они захотели, стреляя залпами из больших мощных луков, изогнутых таким образом, чтобы посылать стрелы с большой силой».

Красс надеялся, что со временем у парфян иссякнут стрелы и он сможет отдать приказ своим людям перейти в атаку, но когда он увидел, что многочисленные верблюды Сурены нагружены не чем иным, как мешками со стрелами, он приказал своему сыну, командовавшему правым флангом, вступить в бой.

Публий повел в атаку при поддержке пехоты 1000 галльских всадников. Парфяне, казалось, обратились в бегство. Но это был только хитрый маневр. Увлеченный преследованием врага Публий не заметил, как вместе со своими галльскими всадниками оказался один на один с превосходящими силами парфянских катафрактариев и конных лучников. Публий бросил галлов в отчаянную атаку. Бой был неравным. Несмотря на проявленное галльскими воинами мужество, почти все они были перебиты. Плутарх так описывает их последний бой: «… они хватали пики и стаскивали всадников с лошадей, хотя их трудно было сдвинуть с места из-за огромного веса брони. Многие из них (галлов) спрыгивали с коней и, подныривая под брюхо вражеских лошадей, поражали их в живот, а те, обезумев от боли, вставали на дыбы, сбрасывали седоков и падали, подминая своих седоков и самих галлов. Но галлы больше всего страдали от жары и жажды, к которым были непривычны, и большая часть их лошадей была уничтожена, напоровшись на пики врага».

Остатки галлов, забрав с собой тяжело раненного Публия, отступили к пехоте на холм, где еще некоторое время сдерживали противника. В конце концов, в живых осталось около 500 человек, которые сдались в плен. Публий Красс и все командиры его отряда покончили с собой.

Тем временем Красс двинулся на помощь сыну, но, увидев насаженную на пику голову Публия, пришел в отчаяние. Парфяне вновь пошли в атаку при поддержке лучников. Римляне предприняли контратаку, но были отброшены катафрактариями, которые производили своими копьями-контосами страшное опустошение в рядах противника. Плутарх говорит, что таким копьем можно было пронзить одновременно двух человек в доспехах. Бой продолжался до наступления ночи. В темноте римляне отступили в Карры, бросив на произвол судьбы 4 тысячи раненых, которых парфяне перебили. На следующий день Сурена начал осаду города и римляне вновь попытались отступить. Во время осады Сурена предложил Крассу провести переговоры о возможности заключения перемирия. Тот согласился и выехал навстречу парфянскому военачальнику, сопровождаемый небольшим эскортом. Это была ловушка. Парфяне внезапно напали на отряд Красса, он был схвачен и убит. Его отрубленная голова была доставлена ко двору царя Орода. Парфянский владыка в это время наслаждался трагедией Еврипида «Вакханки», в которой в качестве реквизита и приказал использовать голову римского полководца. Так бесславно закончил свою жизнь Марк Лициний Красс.

В результате этого разгрома на поле боя осталось лежать более 20 тысяч римских солдат, 10 тысяч попало в парфянский плен. Вернуться удалось менее чем 10 тысячам человек. Первая война с Парфией была проиграна Римом.

После этих событий парфяне попытались вторгнуться в римскую Сирию, но были отбиты. Войны между Римом и Парфией продолжались с перерывами и переменным успехом до 226 года, когда парфяне были разгромлены персами, под началом новой династии Сасанидов. Единственным по-настоящему полезным для Рима результатом этих войн стало появление в начале III века н. э. в римской армии своих частей тяжелой кавалерии, обученной сражаться тяжелым копьем-контосом и стрелять из тугого парфянского лука.

Это поражение стало не только отправной точкой римско-парфянского противостояния, оно еще и породило одну из интереснейших загадок древней истории – вопрос о римских легионерах в… Китае.

Рим и Китай были двумя величайшими военными державами Древнего мира. Римляне завоевали все Средиземноморье, и точно так же китайцы при династии Хань (200 до н. э. – 200 н. э.) завоевали все лучшие земли окружавшего их мира. Если армии этих двух держав имели соприкосновение, то это могло произойти только в Центральной Азии, потому что римляне не отходили на дальнее расстояние к востоку от Средиземного моря, а китайцы редко продвигались к западу от Памира. Возможность такой встречи не была установлена до настоящего времени, потому что единственное свидетельство заключается в одной странной фразе из китайского исторического произведения I века.