Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304

Благоприятная возможность не заставила себя долго ждать Как уже упоминалось выше, в начале 1254 года брат Александра Ярослав, который был союзником Андрея в 1252 году, бежал из своей вотчины в Твери и после короткого стояния на Ладоге двинулся на Псков Из Пскова в 1255 году он был призван в Новгород членами враждебной Александру группировки, которые изгнали Василия и посадили вместо него на княжеский престол Ярослава. Ответ Александра последовал незамедлительно: он собрал войско и пошел на Новгород. Новгородский летописец сообщает о существовании двух различных группировок в городе. С одной стороны, были «великие» бояре, сторонники Александра, с другой — «меньшие» бояре, ведомые посадником Ананьей Феофилактовичем, которых поддерживали простые люди («чернь»), зажиточные горожане («житьи») и купцы — именно они добились изгнания Василия и приглашения Ярослава, который, к слову сказать, бежал из города при первых признаках опасности. Александр немедленно объявил свое требование: выдать «ворогов». Обе стороны, стянув дружины, провели веча в разных частях города, на которых выработали свои программы и обсудили контртребования. Сначала «меньшие» бояре были полны решимости «стати всем, любо живот, любо смерть за правду новгородьскую, за свою отчину», тогда как «великие» бояре готовились «побети меншии, а князя [Александра] въвести на своей воли». Так или иначе, кровопролития не произошло, возможно, благодаря вмешательству архиепископа. Столкнувшись с решительным противодействием со стороны «меньших» бояр, Александр снял свое условие о выдаче всех «врагов» и потребовал только, чтобы ему был выдан Ананья. Если же требование не будет удовлетворено, угрожал Александр, то он больше не будет новгородским князем («ино аз вам не князь»), другими словами, разорвет свой договор с городом и пойдет на Новгород войной («ратью»). В процессе переговоров, на которые от Новгорода были посланы архиепископ и тысяцкий, Александр смягчил требование: Ананья обязан был оставить должность посадника. Это компромиссное решение было принято. Посадником был назначен ставленник «великих» бояр Михалко Степанович, внук сторонника Суздальской земли Твердислава. Александр с триумфом вошел в город, где его встретил «архиепископ Далмат со всем иереискымь чиномь», и «седе. на своемь столе» Однако, когда Александр уезжал из Новгорода, он не стал назначать своего сына наместником на целый год, Александр мог доверить новому посаднику поддержание порядка в Новгороде.

Трудно переоценить значение событий 1255 года в Новгороде На этот раз это была не просто очередная стычка между враждующими группировками по вопросу о том, кто должен стать князем в Новгороде и кто должен быть приглашен для защиты его границ. Это было эхо кризиса 1252 года, когда встал вопрос: каким должно быть отношение русских к татарам — бороться или подчиниться Удивительна в этой связи очевидная сила оппозиции Александру Три дня, отделявшие последнее требование великого князя от предпоследнего, город балансировал на грани войны. Обе стороны в полной боевой готовности ожидали начала сражения, и «меньшие» бояре, которых явно поддерживало большинство горожан, были готовы положить свои жизни «за правду новгородьскую». Очень важен и тот факт, что именно Александр и «великие» бояре были вынуждены в конце концов пойти на компромисс. Восстание новгородцев продемонстрировало Александру опасность положения внутри страны и силу оппозиции его политике уступок Нельзя исключить, что только в результате событий 1255 года он позволил Андрею вернуться из Швеции. Случайно или нет, но в единственном источнике, сообщающем о возвращении Андрея, в «Истории» Татищева, это эпизод помещен после описания событий в Новгороде

Хотя Александру удалось мирно решить проблемы со своими братьями и вернуть их в отчий дом, его противоборство с Новго-

родом было далеко от завершения. Вскоре произошло еще более серьезное выступление оппозиции против великого князя На этот раз оно имело прямое отношение к поддержке Александром действий татар: в 1257 году состоялась первая упоминаемая в источниках татарская перепись Руси. Перепись началась со «всей земли Суздальской», другими словами, охватила все княжества, подчиненные великому князю владимирскому, и районы Мурома и Рязани. В единственном источнике, зафиксировавшем это событие (Лаврентьевской летописи), не упоминается о каком-либо сопротивлении, просто сообщается, что переписчики («численици») сосчитали («исщетоша») население, чтобы определить размеры дани и число военных слуг, назначили ответственных за группы в десять, сто, тысячу и сто тысяч человек («десятники, и сотники, и тысящники, и темники») — по-видимому, русских, а не татар, поскольку летопись не упоминает об их национальности, — и освободили духовенство от переписи.

Само собой разумеется, что татары не собирались ограничивать перепись Суздальской землей, Муромом и Рязанью. То же самое должно было произойти с Новгородом, и летом того же года в город пришло известие о предстоящем прибытии численников и их намерении наложить дань на горожан, а также установить таможенный налог («тамга»), очевидно, в форме процента на купеческий капитал. Эта новость вызвала в городе волнения. «Смятошася люди черес все лето», — сообщает летописец. Установлению порядка не способствовало и то, что бывший посадник Ананья «умре» (был убит?) 15 августа, а его преемник Михалко Степанович был казнен в начале зимы — оба эти события явились, несомненно, прямым результатом «смуты». Явно напрашивается вывод, что Михалко был убит в отместку за смерть его предшественника. Летописец, сторонник Ананьи и «меньших» бояр, добавляет к описанию гибели Михалки горький пересказ Притчи Соломона 28.10: «Аще бы кто добро другу чинил, то добро бы [для него] было; а копая под другом яму, сам ся в ню въвалить». Сын Александра Василий и его советники также были на стороне «меньших» бояр. Как только татарские переписчики, сопровождаемые самим великим князем, прибыли в Новгород, Василий бежал в Псков.

Если Александр ожидал, что перепись окажется простым делом, то он глубоко заблуждался. Татары стали «просити… десятины, тамгы», но встретили резкий отказ. Вместо этого новгородцы осыпали татарских численников дарами для хана и каким-то образом убедили их уехать. Дружина Александра была слишком малочисленна, чтобы обеспечить перепись силой. Однако князь остался в городе после отбытия численников и определил соответствующее наказание своему сыну, советникам своего сына и непокорным новгородцам. Василий был взят под стражу в Пскове и с позором отправлен обратно в Суздальскую землю. Некто Александр, по всей видимости воевода личной охраны Василия, был казнен вместе со своей дружиной, а тем, кто «Василья на зло повел», отрезали носы либо выкололи глаза. И снова летописец добавляет умозаключение, на этот раз иронического свойства: «Всяк бо злыи зле да погыбнеть». Оставив по себе жесто-