Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304

Однако простое присутствие баскака в русском войске в 1269 году и близко не может сравниваться по значимости с двумя инцидентами, когда русские фактически призвали татарские отряды в помощь для решения своих политических споров. В 1270 году, в начале великого мятежа в Новгороде, Ярослав, обиженный упорным нежеланием новгородцев пригласить его своим правителем, послал в Орду тысяцкого Ратибора Клуксовича с перечнем жалоб на новгородцев и с просьбой прислать военную помощь. Согласно «лживому слову» Ратибора, как выразился небеспристрастный летописец, новгородцы проявляли неповиновение хану, а именно отказывались участвовать в уплате дани, которую Ярослав

171 и его люди якобы пытались собрать. Ратибору удалось убедить хана в злодеяниях новгородцев — вряд ли он мог подобрать более убедительный аргумент для татарских властей в Сарае, — и в помощь Ярославу было послано войско. Оно повернуло обратно на полдороге благодаря действиям Василия Ярославича, брата Ярослава, который отправился в Орду в сопровождении двух новгородских бояр. «Новгородци прави, — сказал он хану, — а Ярослав виноват». Хан поверил Василию и приказал войску возвращаться в Сарай. Новгородский кризис был вскоре разрешен вмешательством митрополита, и татарские войска не применялись для того, чтобы убедить новгородцев подчиниться Ярославу. И все же была сделана первая запись о том, что русский князь обратился в Орду за военной помощью [121] НПЛ, с. 88–89. В 1270 г. два татарских посла снова исполнили церемонию возведения (посаженая} Ярослава на новгородский престол. — См.: ГВНП, с. 11. .

Три года спустя, в 1272 или 1273 году, два русских князя, Василий Ярославич, наследовавший после своего брата Ярослава великокняжеский престол во Владимире, и сын Ярослава Святослав Тверской, сражались против княжившего в то время в Новгороде Дмитрия Александровича, объединив свои силы с татарскими отрядами. Это была полномасштабная война с Дмитрием и Новгородом. И снова присутствовал Амраган, «великий баскак владимирский». «Князь велики Василей Ярославичь… с великим баскаком володимерским… и со [своим зятем] князем Айдаром и с многыми татары царевыми воеваша Новгородцкиа власти (волости, земли) и возвратишася со многим полоном в Володимерь» [122] Только в Ник (ПСРЛ, т. 10, с. 151). Запись под 1273 годом — подробная и мало похожая на чисто литературный вымысел — отражает, вероятно, несохранившийся новгородский или тверской источник. Айдар также упоминается под 1269 годом (там же, с. 147) как зять Амрагана. . В это же время другой татарский отряд под началом Святослава также атаковал район Новгорода. «Князь велики тферский Святослав Ярославич… иде с татары царевыми, и воеваша Новогородцкиа власти: Волок, Бежичи, Вологду, и со многимъ полоном возвратишася во Тферь» [123] Снова об участии татар упоминается только в Ник (там же). Ср: НПЛ, с. 322. . Давление было в самом деле столь сильным, что новгородцы заставили Дмитрия Александровича сдать город Василию. «Смутишася новогородцы, — пишет Никоновская летопись XVI века, — и бысть страх и трепет на них, гла-голюще: „Отьвсюду намъ горе! Се князь велики володимерский, а се князь велики тферский, а се великий баскак царев (ханский) с татары и вся Низовскаа (т. е. Суздальская) земля на нас"» [124] ПСРЛ, т. 10, с. 151, Ср.: НПЛ, с 322. . Еще бы новгородцам не испытывать страха и трепета: дело ведь было не только в том, что создалось очень запутанное положение, — привлечение татарской военной помощи слишком хорошо напоминало те времена, когда князь воевал против князя с помощью печенегов, половцев и других степных кочевников в течение трех предшествующих столетий, что не в последнюю очередь способствовало губительному ослаблению Русского государства.

Как бы нестабильность власти двух наследников Александра Невского ни доказывалась примерами нарастающего участия татар в русских делах, она еще ярче иллюстрируется теми огромными трудностями, с которыми оба они столкнулись на северо-западе — в Новгороде и в меньшей степени в Пскове. Как всегда, твердая власть над Новгородом была жизненно важна для каждого, кто правил во Владимире, — жизненно важна для экономики Суздальской земли и жизненно важна для обороны северо-западных границ, — а события последних пятидесяти или около того лет показали, как трудно зачастую было великому князю добиваться и сохранять эту власть. Правда, Ярослав Всеволодович и его семья начиная с 1233 года были признаны единственными поставщиками князей для Новгорода: никогда больше не стоял вопрос о том, чтобы призвать или принять кого-либо из представителей других княжеских родов, даже из числа других потомков Всеволода III. И действительно, великий князь всегда добивался успеха за счет грубого военного давления. Но снова и снова стычки между ведущими новгородскими родами, или недовольство деспотичным правлением, или несогласие по вопросам обороны земли приводили к внутреннему сопротивлению и вынуждали очередного великого князя покидать город.

Если в первые тридцать лет XIII века мы фиксируем признаки движения к независимости Новгорода, то во вторые тридцать лет новые настроения стали очевидными — они выражались в решительных попытках сопротивления наиболее невыносимым проявлениям княжеской власти. Как было показано в предыдущей главе, Александр Невский при всем своем влиянии и опыте в новгородских делах испытывал огромные трудности в осуществлении твердой власти над городом; только благодаря поддержке «великих» бояр ему удалось разрешить кризис 1255 года, и только за счет военной силы (и угрозы военных репрессий со стороны татар) он преодолел последовавшие в 1257 и в 1259/60 году кризисы.

И все же при всем очевидном стремлении новгородцев ограничить княжеские полномочия и твердо противостоять его власти еще слишком рано говорить о Новгороде как о «республике». Правда, договорные отношения между великим князем и городом возникли не позднее времени княжения в Новгороде Ярослава Всеволодовича, если не еще раньше. Но тем не менее влияние князя на военные, юридические, экономические и административные вопросы жизни Новгорода в течение большей части XIII века было еще столь существенным, что, воспользовавшись выражением выдающегося историка Новгорода В. Л. Янина, можно говорить только о «двоевластии», о каком-то разделении власти между городом (посадник, тысяцкий), архиепископом и князем. Однако для того, чтобы понять, в какой степени была ограничена власть великого князя во второй половине XIII века, необходимо изучить отношения между Владимиром и Новгородом во время правления Ярослава Ярославича и Василия Ярославича.

В течение последних трех лет правления Александра Невского в качестве великого князя и почти целого года после его смерти Новгород не знал никаких внутренних неурядиц. Никто не пытался прогнать князя. Летопись сообщает нам прозаические (если не считать военных действий в 1262 году) данные о жестоких морозах, строительстве и ремонте церквей и о разрушительном пожаре — обычные события, которые летописец имел обыкновение записывать в спокойные времена или когда ничто во внешнем мире не вызывало его любопытства. Когда Александр в начале 1260 года закончил перепись, он чувствовал достаточную силу, чтобы оставить юного сына Дмитрия в княжеских палатах в качестве символического представителя в напоминание новгородцам о своем близком присутствии в Переславле или Владимире. И хотя новгородский летописец сообщает, что Дмитрий возглавлял в походе крупное соединенное войско, захватившее Юрьев осенью 1262 года, фактическим главнокомандующим был брат Александра Ярослав, а последовавший договор с немцами подписал сам Александр [125] НПЛ, с. 312; ГВНП, № 29, с. 56–57. .