Мария Згурская - 50 знаменитых загадок Средневековья

Православную церковь новый правитель не обижал: Лжедмитрий отвел патриарху и архиереям постоянные места в Боярской думе. По воспоминаниям современников, царь охотно председательствовал в думе, где остроумно и быстро решал запутанные дела, а заодно не прочь был упрекнуть бояр в невежестве и предлагал съездить в Европу, чтобы поучиться там чему-нибудь полезному.

Из воспоминаний практически всех — как дружелюбно настроенных к новому царю, так и его заядлых недругов — предстает образ человека умного, живого, веселого и любознательного, охотно перенимавшего европейские новшества, простого в обращении, сплошь и рядом ломавшего устаревшие традиции. Великодушие и щедрость хорошо сочетались в нем с умением завоевывать людские симпатии. При этом Лжедмитрий совершенно не был жесток.

Ярче всего это иллюстрирует случай с Шуйским. Вскоре после венчания Лжедмитрия на царство Василий Иванович Шуйский развернул бурную деятельность: стал по ночам собирать доверенных лиц, главным образом из влиятельного московского купечества, и убеждал их, что новый царь — самозванец, намерен продать Русь полякам, уничтожить православную веру, а посему его следует свергнуть. Братьев Шуйских сотоварищи быстро арестовали, однако Лжедмитрий отказался судить их сам и передал дело собору из духовенства, бояр и представителей прочих сословий. Собор приговорил Василия Шуйского к смертной казни, а его братьев Дмитрия и Ивана к ссылке.

Лжедмитрий помиловал всех и вернул Шуйских ко двору — что его впоследствии и погубило…

Что касается «продажи Руси полякам» и «уничтожения православной веры» — ни малейших следов подобных предприятий не смогли отыскать и самые ярые недруги Лжедмитрия. Наоборот, все свидетельствует, что Лжедмитрий собирался царствовать всерьез и надолго, не уступая и пяди земли былым «покровителям». Очень быстро в Москву приехал польский посол Гонсевский, официально — чтобы поздравить царя с восшествием на престол, а неофициально — напомнить о данных Сигизмунду обязательствах. Посол получил, как говорится, от ворот поворот. От территориальных уступок (которые некогда обещал) Лжедмитрий отказался, уверяя, будто «недостаточно крепко сидит еще на царстве, чтобы принимать такие решения». Войну со Швецией, как ранее обещал королю, тоже не развязал — по тем же причинам. Более того, потребовал, чтобы впредь в официальных посланиях его именовали императором. По дипломатическим правилам того времени это означало, что московский царь требует от короля Сигизмунда признать Речь Посполитую стоящей на ступеньку ниже России…

Примерно так же обстояло дело и с Юрием Мнишеком, мечтавшим стать русским магнатом. Лжедмитрий щедро наградил его деньгами (поведение молодого царя убеждает, что он был искренне влюблен в Марину), но вместо обещанных в полное владение Новгорода и Пскова не пожаловал будущему тестю ничего.

Вслед за тем настала очередь папы римского разочароваться в своем протеже. Когда он собрался было направить в Москву посла, официально, с верительными грамотами, первым, кто воспротивился этой идее, был король Сигизмунд, и он сумел папу отговорить. Вместо посла в Москву выехал молодой итальянский дворянин Алессандро Рангони, племянник одного из папских нунциев.

Лжедмитрий устроил ему пышную встречу с пушечной пальбой и колокольным звоном, угостил на славу в Кремле — и побыстрее выпроводил назад. Далее начинается затягивание игры — папа еще питает какие-то надежды, а Лжедмитрий с деланным простодушием сетует на устоявшийся порядок вещей, который он в одиночку переломить не в состоянии.

В сентябре папа пишет Лжедмитрию пространное письмо, убеждая, что католическая вера — единственно правильная. В своем ответе Лжедмитрий вовсе не касается вопросов веры, а решает насущные проблемы — просит папу повлиять на германского императора, чтобы тот выступил против турок совместно с русскими, а кроме того, вновь заявляет о твердом намерении величаться императором. И наконец, просит у папы инженеров, специалистов в военном деле, пушечных дел мастеров.

Позже в Москву возвращается иезуит Лавицкий, служивший «дипкурьером» между Москвой и Ватиканом, но в ответ на новые напоминания о былых обещаниях Лжедмитрий просит, чтобы Лавицкий разместил где-нибудь в Европе заказ… на печатание православной литературы на славянском языке. Более того, в Кремле Лавицкий встречает среди ближайшего окружения царя лютеран, братьев Бучинских, которые по прямому указанию Лжедмитрия готовят посольство в протестантскую Англию, чтобы нанять там военных и технических специалистов. Он также узнает, что Лжедмитрий только что послал православным иерархам во Львов, находящийся под юрисдикцией короля Сигизмунда, богатые подарки и грамоту, в которой хвалит их за защиту православия; а еще потребовал, чтобы православную веру приняла его невеста Марина.

Настал момент, когда и король Сигизмунд, и папа римский больше были не в состоянии обманывать себя. Обоим стало совершенно ясно, что своих обещаний новый царь выполнять не собирается. Единственное, чего от него удалось дождаться, — это устройство для находящихся в царской свите католиков домового костела (Лжедмитрий резонно заявил боярам: если они сами в свое время разрешили живущим в Москве лютеранам устроить церковь и открыть школу, чем хуже поляки и литовцы, которым негде молиться?). Но, похоже, на этом все и кончилось. Марина Мнишек, прибыв в Москву, вынуждена была принять причастие по православному обряду, а по меркам того времени, это был крайне важный и многозначительный шаг…

И вот тут-то начинаются сложнейшие политические игры. Князья Шуйские и Голицыны через верных людей вступают в переписку с королем Сигизмундом, сетуя, что тот навязал им в цари совершенно неподходящую и недостойную личность, а посему они, князья, намерены в ближайшее время свергнуть самозванца и на его место посадить… сына Сигизмунда, Владислава!

По всем юридическим нормам, князья совершают государственную измену. Что бы ни было в прошлом, на данный момент Лжедмитрий — законный, легитимный государь, венчанный на царство главой православной церкви, приглашенный на трон Земским собором из представителей всех сословий. Шуйские и Голицыны — государственные преступники…

Однако короля Сигизмунда такие тонкости не заботят, потому что под ним шатается трон. В Речи Посполитой возникла сильная оппозиция, недовольная Сигизмундом из-за его женитьбы на австрийской принцессе, эрцгерцогине Констанции Габсбург, в чем многие справедливо усматривают будущее усиление «немецкой партии» в стране. Посланцы оппозиции уже побывали тайно в Кремле и предложили Лжедмитрию… корону Речи Посполитой! Лжедмитрий дал согласие. Разведка Сигизмунда узнала об этих переговорах и о плане создания единого московско-польско-литовского государства с царем Дмитрием на престоле.