Мамед Ордубади - Тавриз туманный

Царское правительство, - было написано в этой прокламации, разочаровалось в Сардар-Рашиде, который не сумел справиться с возложенными на него обязанностями и в связи с этим решило призвать Гаджи-Самед-хана обратно в Тавриз. В то же время революционный комитет предупреждал население о наступлении на город отряда, возглавляемого Гаджи-Мирза-агой Биллури.

В тот день, когда прокламация была расклеена на стенах домов, Тутунчи-оглы нашел меня в конторе Мешади-Кязим-аги и сообщил, что Махру ждет меня дома по очень важному делу. Когда я приехал, Махру встретила меня с очень серьезным видом и показала копии, снятые ею с последних писем Сардар-Рашида.

Первое было адресовано министру внутренних дел тегеранского правительства.

"Ваше превосходительство!

Сегодня в городе распространяются листовки, из которых нам стало известно, что царское правительство собирается вернуть Гаджи-Самед-хана Шуджауддовле в Тавриз. Русский консул ничего не сообщал об этом провинциальному правительству его величества шаха. Покорнейше прошу Ваше превосходительство сообщить нам свои соображения по данному вопросу"

Сардар-Рашид наивно надеялся на помощь Тегерана, забывая, что судьба Азербайджана решается не там, а в Петербурге. Но он знал, что тегеранский кабинет будет его защищать, потому что для осуществления его политики Сардар-Рашид на посту губернатора удобнее, чем Гаджи-Самед-хан.

Второе письмо было написано царскому консулу.

"Господин генерал!

В одной из прокламаций, расклеенных на стенах города, мы наткнулись на известие, которого совсем не ожидали. Возвращение Гаджи-Самед-хана в Тавриз не может не подорвать авторитет человека, который под покровительством его величества императора взял бразды правления Азербайджанской провинцией в свои руки, человека преданного Вам и Вашему правительству. Мне очень хотелось бы узнать мнение господина консула по этому поводу"

Третью копию Махру-ханум сняла с ответа консула, в котором он отчитывал Сардар-Рашида:

"Господин губернатор! Первым долгом хочу напомнить о том, что Вы не предпринимали и не предпринимаете никаких мер, чтобы пресечь появление бесчисленных листовок и прокламаций, которые роняют достоинство Вашего превосходительства не только в глазах народа, но и императорского правительства.

Мы давно своими силами прекратили бы эти безобразия, если бы общественность не сочла наши действия вмешательством во внутренние дела Азербайджана и подрывом Вашего авторитета.

Мы надеемся, что Вы немедленно примете все необходимые меры дабы сделать невозможным дальнейшее появление подобных листовок, которые есть не что иное, как средство пропаганды, направленной против императорского правительства. Я хотел бы напомнить его превосходительству, что хладнокровное отношение к этой пропаганде может подвергнуть опасности дружбу, которую мы питаем к нему. Если безобразия и хаос в Тавризе будут продолжаться, его превосходительство может потерять положение, которое он занимает в данное время.

Что же касается возвращения Шуджауддовле, то этот вопрос целиком относится к компетенции штаба действующей армии его величества. Приезд Гаджи-Самед-хана в доверенную Вашему превосходительству провинцию никоим образом не связан с административными делами Азербайджана, а потому сообщать Вам об этом мы сочли излишним.

Шуджауддовле приезжает в Тавриз в качестве царского офицера и будет командовать армейскими частями, ибо, как Вашему превосходительству небезызвестно, согласно Туркманчайскому договору, царское правительство обязано защищать территориальную целостность Ирана, если какое-нибудь государство нападает на него. Сейчас создалось как раз такое положение: турецкие войска заняли Савудж-булаг, вступили в Иран, тем самым нарушив его суверенитет. Верное своим обязательствам, русское правительство будет защищать его от посягательств Турции. По прибытии в Тавриз Гаджи-Самед-хан немедленно будет направлен на фронт".

Четвертое письмо было, пожалуй, самым интересным. Оно было обращено к Гаджи-Мирза-аге Биллури и Кербалай-Гусейну Фишенкчи.

"Господа!

С помощью всевышнего вы высоко подняли флаг ислама. Да поможет вам в вашей трудной борьбе наш великий сосед - турецкое правительство, проявляющее такую горячую заботу о процветании нашей веры. Мы надеемся, что нашим братьям по религии удастся освободить мусульманские земли от посягательств неправоверных. Их благородная инициатива заслуживает самой высокой похвалы и наполняет наши сердца радостью и верой в светлое будущее.

Ваш покорный слуга от души желает успеха их оружию и с молитвой обращается к творцу вселенной, чтобы он ниспослал им победу. Мы выражаем нашим братьям по религии полное сочувствие и обещаем выполнить свой долг перед нашими освободителями.

Милостивые государи должны сообщить мне, чем я могу быть полезным. Я был бы очень благодарен, если бы вы сообщили, на какое число бойцов нужно приготовить провиант и казармы. Может быть, нашим братьям, идущим нам на помощь, понадобится амуниция, соблаговолите сообщить и об этом.

С нетерпением ждем наших дорогих и желанных гостей.

Преданный вам Сардар Рашид".

Это письмо лишний раз показывало подлинную сущность этого предателя. Одним выстрелом он хотел убить двух зайцев: обезопасить себя в случае, если турки займут Тавриз, для чего он прикинулся их другом и доброжелателем, и выведать, какие отряды наступают на город. Это нужно было ему, чтобы выслужиться перед царским консулом. Пожалуй, это была основная цель, которую он преследовал своим письмом.

Я горячо поблагодарил Махру. Все, что мы узнали из этих писем, было весьма важно.

* * *

На следующий день, в сумерках, я сидел у камина и занимался с Меджидом. На улице было очень холодно. Давно уже старожилы не помнили таких морозов в октябре. От жаркого огня по всему телу разливалась приятная истома, я уютно устроился в кресле, лениво задавал Меджиду вопросы и не очень внимательно слушал, что он мне отвечал.

Вдруг в комнату, запыхавшись, вбежал Гасан-ага. Не заметив меня, он обратился к Нине:

- Где дадаш*?

______________ * Дадаш - старший брат.

Я отозвался вместо нее.

- Дома, дома! Заходи. Какие новости?

- Только что я проходил мимо консульства. Гаджи-Самед-хан приехал туда в сопровождении двух офицеров.

- Садись, обогрейся, потом отправляйся прямо в резиденцию Сардар-Рашида, посмотри, что там делается. Интересно, как он реагирует на приезд Гаджи-Самед-хана.

Гасан-ага ушел. Я снова занялся с Меджидом, ожидая Тутунчи-оглы, но он что-то запаздывал. Мы должны были отправить его в Савудж-булаг. Он пришел лишь в начале второго.

- В городе волнения. Появление Гаджи-Самед-хана переполошило всех. Враги его с семьями поспешно уезжают. Освобожденные из тюрем после его отъезда и эмигранты, возвратившиеся с чужбины, бегут, боясь его мести и гнева. Зато сторонники и приспешники Гаджи-Самед-хана распоясались во всю, кричат, ликуют, толкутся у русского консульства. В городе безвластие. Ни одного полицейского или жандарма не видно на улицах. Нужно быть начеку. Я поручил ребятам ближайшие несколько дней держаться поближе к вам и оберегать вас.