Мамед Ордубади - Тавриз туманный

Пока консул был в Тавризе, Сардар-Рашид скрывал свои гнусные планы в отношении Нины, ведь она работала в консульстве. Теперь, когда консульство выехало, и он не боялся, что будет из-за нее иметь неприятности, он открыто заявил Махру:

- Не очень-то задирай нос. Через пару дней в этом доме появится женщина, которая своей красотой затмит тебя.

ВСТУПЛЕНИЕ ХЕЛИМ-БЕКА В ТАВРИЗ

Русские солдаты ушли из города, войска Гаджи-Самед-хана были разбиты, и турки занимали город без боя. Мы тоже пока решили подождать. Толпы нищих, бездельников, женщин сомнительного поведения во главе с молами и городскими богатеями направлялись к кладбищу Кечил.

Многих из них разбирало любопытство. На ходу они заучивали приветствия, готовясь выкрикивать при появлении авангарда Хелми-бека:

- Да здравствуют спасители ислама!

- Да здравствует Эркен-паша!

- Да здравствует Биллури!

- Да здравствует Кербалай-Гусейн Фишенкчи!

- Привет освободителям!

По приказу Сардар-Рашида вступающим на территорию города солдатам подносились сухие фрукты, сладости, хлеб, выпеченный из теста, замешанного на масле.

В отряде, который вошел в Тавриз, не было и тысячи человек. Они были одеты кто во что горазд. Оружие было у всех разное. Тут можно было увидеть и винтовку, и ятаган. По походке было видно, что никто не проходил военного обучения. Позади везли пушки - трофеи после сражения с Гаджи-Самед-ханом. Собственная артиллерия отряда - несколько горных орудий и пулеметов - была навьючена на мулов.

Очень скоро встречающие поняли, что ждать от этого сброда нечего. Моллы и ахунды были сильно расстроены. Богачи, мечтавшие об освобождении Тавриза из-под влияния русских, не могли скрыть своего разочарования.

Приветственные крики слышались все реже. Даже бродяги не проявляли никакого энтузиазма.

Я стоял у Адъютантских ворот, наблюдая за церемонией встречи "победителей". Какой-то человек рядом со мной, не умолкая, выкрикивал два слова: "Да здравствует!" К кому относилось его приветствие, было непонятно.

- К кому ты обращаешься, почему не договариваешь? - не выдержал я.

Он посмотрел на меня и хитро улыбнулся:

- Пока сам не знаю. Посмотрим...

Постепенно все стихло. Отряд был уже в городе. Немного спустя показался штаб, состоявший из командира отряда Хелми-бека и политического комиссара Фовзи-бека. Далеко позади на старом полуразвалившемся фаэтоне ехали Кербалай-Гусейн Фишенкчи и Гаджи-Мирза-ага Биллури. Я приказал нашему кучеру подъехать к ним. Мы обнялись, расцеловались, и я предложил им пересесть в мою коляску. В город мы вернулись вместе.

Первый вопрос, который задал мне Гаджи-Мирза-ага был:

- Царский консул удрал?!

- Да.

- И русские подданные последовали за ним?

- Некоторые уехали, но немало осталось здесь.

- А те, которые находились под покровительством царского консула?

- Точных сведений у меня нет. По-моему, немногие из них уехали.

- Жаль, жаль... Мы рассчитывали на другое.

- На что же?

- Мы думали, что после занятия нами Савудж-булага вы поднимете восстание, возьмете в плен русского консула, разоружите русские войска, находившиеся в Тавризе. Все это было вполне возможно, но вы не захотели последовать нашему совету.

- В 1911 году, когда мы обсуждали вопрос о восстании Амир Хешемета, вы присутствовали на собрании?

- Да, а что?

- Тогда вы должны помнить, что я не был сторонником восстания и предлагал воздержаться, но мое предложение было поставлено на голосование и было отвергнуто большинством голосов. Правда, восстание было удачным, мы добились успеха, но в конечном счете потеряли больше, чем приобрели. Тогда, если помните, тавризские революционеры в течение нескольких дней оставались без руководителей. Они жестоко мстили русским. А в результате что получилось? С ними расправились еще более жестоко. Дорогой товарищ, не обижайтесь на меня. Но разве можно с теми силами, что есть у вас, противостоять огромной регулярной армии России? Разве ваша затея не таит в себе серьезную опасность? Не безумие ли с горсточкой проходимцев выступить против огромной державы?

Мирза-ага Биллури погрузился в думы и через некоторое время ответил:

- Наш народ настроен патриотически. Надо только дать ему толчок, объяснить нашу цель. Мы знаем, что отряд, который пришел с нами сюда, малочислен и слаб, на него рассчитывать нельзя. Все это верно. Но мы на него и не опираемся. Мы надеемся, что нас поддержат все, кто грудью готов защищать свою независимость. Весь Иран откликнется на наш призыв. Даю вам слово, не пройдет и десяти дней, как пятьдесят тысяч всадников будут в Тавризе. Мы ставим перед собой задачу освободить от русских не только Тавриз, но и весь Кавказ. Сам Эркен-паша говорил мне об этом. Я удивлен вашим равнодушием к столь важному вопросу. Если бы я не знал, сколько сил и энергии отдали вы борьбе за освобождение Ирана, я...

Мы въезжали в город. Я должен был передать Биллури решение нашей организации, поэтому я прервал его:

- Вы меня достаточно хорошо знаете. Всю свою сознательную жизнь я защищал Иран. То, что я сейчас скажу вам, в свое время я твердил Саттар-хану. Одним патриотизмом победить нельзя. Мы сможем добиться победы лишь тогда, когда за нами поднимутся и крестьяне, и городская беднота, и батраки. Что же касается той, горстки людей, которая пришла с вами, надо прямо сказать: завоевать с ними независимость Ирана невозможно, тем более, что страна, которая направила их сюда, в Азербайджан, сама не является самостоятельной. Правители ее исполняют чужую волю. Они проливают кровь своих сынов не в интересах своей страны, а в интересах немецких капиталистов. Я не могу согласиться с тем, чтобы наши друзья, бывшие наши товарищи по оружию были слепым орудием турецко-немецких авантюристов. Мы должны проливать кровь не за то, чтобы немцы сменили русских, а за раскрепощение иранских крестьян, иранской бедноты. Предпринимать же бесплодные шаги, участвовать в деле, которое заранее обречено на провал, по меньшей мере, безумие, политическая слепота. Хорошенько подумайте, против кого вы воюете, какие у вас силы? Прежде, чем опираться на народ, необходимо, чтобы он вам верил, шел за вами. Обратите внимание, кто вышел на дорогу встречать вас? Кто они? Бездельники, нищие, женщины сомнительного поведения, уличные мальчишки. Подумайте сами, можно ли на них опираться? Дорогой друг! Русские оставили Тавриз. Почему они это сделали? Потому ли, что сейчас у них мало сил, или потому, что боятся народных волнений у себя дома, - не знаю. Но я уверен, что пройдет немного времени и они вернутся. В этом нет никакого сомнения. Вы не сможете противостоять им. Зачем же подвергать народ излишним жертвам?

Но сколько бы я ни говорил, какие бы доводы ни приводил, Биллури стоял на своем. Несколько раз за время нашей беседы он ссылался на Сардар-Рашида, убеждая меня, что сочувствие тавризского губернатора на их стороне. Наконец, он обратился ко мне с вопросом, требующим конкретного ответа.