Павлюченков Алексеевич - «Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.

С 1923 года в аппарате ЦК и его коллегиях в массовых количествах рассматривались вопросы, касающиеся печатных изданий и печати вообще. Ликвидируется база для конфликтов между местными парткомами и редакциями газет. (Что имело место в первые годы революции, когда редакторы газет нередко позволяли себе руководствоваться «журналистским долгом» вопреки мнению губкомов и Советской власти.) 2 февраля 1923 года Секретариат вынес решение: «Редакция местной газеты — органа парткома и исполкома непосредственно подчиняется партийному комитету. Состав редакции, общее направление газеты, руководство и контроль над ней составляют исключительную компетенцию парткома». Все материалы, касающиеся парткома и исполкома, губотдела ГПУ, губпрокурора, идут в печать только с согласия парткома [695].

Наряду с этим Цека счел благоразумным основательно ограничить издательские аппетиты отдельных ведомств. На заседании Совещания завотделами ЦК от 30 июля 1923 года по вопросу о ведомственной литературе Агитпропу было поручено принять меры к сокращению ведомственной литературы. Не допускать издания литературы, выходящей из круга ведения того или иного ведомства, не оправдываемых требованиями практической работы. Установить как правило, чтобы в качестве ответственных редакторов периодических изданий были коммунисты с необходимым партстажем, и вообще усилить коммунистами состав ведомственных редколлегий. Продолжить работу комиссии по ведомственной литературе [696]. 22 февраля 1924 года вышел циркуляр ЦК всем облбюро ЦК, национальным ЦК, обкомам и губкомам РКП(б) о необходимости усилить партийное руководство не только партийными газетами, но всей периодической печатью как массовой, так и руководящей. «Одновременно перейти к учету и руководству сильно развившейся работой издательств». Всем создать и укрепить отделы печати [697].

С развитием литературно-исторической полемики с Троцким внимание Цека к издательским делам еще более возросло. 9 ноября 1924 года Оргбюро обсуждало экстренный вопрос о работе Госиздата. Дело в том, что в Цека партии совершенно случайно узнали о выходе в свет первой части 3 тома сочинений Троцкого с «Уроками Октября». В обсуждении активнейшее участие принимал Сталин. Он с гневом говорил, что в дискуссии прошлого года партия не раз обвиняла ЦК, что он не должен был допустить печатание известного письма Троцкого от 8 октября, послужившего сигналом к новой борьбе в партии. «Мы в тот момент не имели возможность предупредить появление этого письма, так как письмо было передано тов. Троцким в районы без ведома ЦК. Но теперь другое дело… ЦК предвидит, что публикация этого предисловия ухудшит положение внутри партии. ЦК, может быть, вошел бы в переговоры с тов. Троцким с тем, чтобы это предисловие было отложено, изменено. Но ЦК оказался лишенным этой возможности по вине Госиздата, выпустившего предисловие Троцкого без ведома ЦК».

Сталина еще интересовал вопрос: правда ли, что распространение сочинений Ленина тормозится тем, что все, кто хочет получить сочинения Ленина, обязательно должны подписываться и на сочинения Троцкого? Это отчасти оказалось правдой. Заведующий Госиздатом О.Ю. Шмидт растерянно оправдывался, дескать, нагрузка в виде Троцкого на сочинения Ленина — это самодеятельность беспартийных агентов, которые, зная, что Ленин идет лучше Троцкого, хотят заработать сразу на двух подписках. По поводу выхода скандального предисловия Троцкого Шмидт ссылался на свое отсутствие, несогласованность в Госиздате и напор из секретариата Троцкого. Но ему уже ничто не могло помочь. Помимо прочего выяснилось возмутительное обстоятельство, что Троцкий печатается лучше и дороже, чем сочинения Ленина (бумага на Троцкого — по 13 руб. 16 коп. за пуд, на Ленина — 7 руб. 20 коп. за пуд). Шмидта без проволочек немедленно сняли с заведования Госиздатом [698].

После того, как внутрипартийная борьба увеличила политическое значение исторического материала, идеологическая машина Цека заработала на опережение. По постановлению Политбюро от 5 ноября Секретариат создал комиссию для сбора материалов по истории партии в составе зав. Истпартом Канатчикова, Товстухи, Бокия, Свердловой-Новгородцевой, Гляссер и Тихомирнова. Сестре Ленина Елизаровой отдельно было поручено исследование истории семьи Ульяновых. Комиссия первым делом наметила наиболее интересующие ее архивы учреждений и отдельных лиц, распределила обязанности и вынесла решение о сосредоточении всех материалов, изымаемых комиссией, в архиве Политбюро. Но поскольку многие товарищи неохотно расставались со своими документальными сокровищами, комиссия обратилась в Политбюро за соответствующим постановлением, чтобы все материалы, исходящие или адресованные ЦК или его членам, были объявлены собственностью партии и должны концентрироваться в архиве ЦК, за исключением ленинских документов, которые передаются в Институт Ленина [699].

Несмотря на пристальное внимание партийных органов и развитие цензуры издательская жизнь времен нэпа явилась, пожалуй, одним из наиболее интересных периодов в истории печати в России. Впоследствии многое из того, что вышло в эти годы, попало под запрет или купировалось, в том числе даже издания учреждений ЦК РКП(б). В начале 1925 года завотделом печати И.М. Варейкис, докладывая о состоянии газетной и журнальной библиографии, сообщил, что если по большинству отраслей производства СССР еще отстает от уровня Империи, то по количеству печатных изданий и книжной продукции советская полиграфия уже превзошла лучший дореволюционный уровень 1913 года. Причем книги выходят все еще стихийно, признавал Варейкис, и все попытки регулировать их издание ни к чему не приводят [700].

Сталин умел слушать и учиться. Он воспринял идеи оппозиции о молодежи и начал с основ. В 1924 году он принимает личное участие, причем весьма заинтересованное, в работе аппарата Цека по организации пионерского движения среди подрастающего поколения. Особой заботой Секретариата пользовалась система партийного и советского образования, призванная готовить руководящие кадры для партии и госаппарата. Сталин так мотивировал необходимость создания при ЦК школы уездных секретарей, с тем, чтобы в конце 1923 года губкомы имели 200―300 секретарей уездного уровня: «Если мы укрепимся в уездах, то, безусловно, мы завоюем все» [701]. Летом и осенью 1923 года Совещание завотделами ЦК усиливает свое внимание к вопросам кадров, организации комакадемий, как в Москве, так и в регионах. В Цека регулярно рассматривалось множество вопросов, касающихся организации, материального обеспечения и комплектования учебных учреждений Самого разного уровня, направления их учебной и научной работы. В период дискуссии и позже проводились тематические заседания Секретариата, почти целиком посвященные проблемам идеологии и партийного образования. После XIII партконференции Секретариат в плане развития гласности даже предоставил право слушателям курсов секретарей укомов при ЦК и комуниверситета им. Свердлова пользоваться некоторыми материалами, поступающими в Цека от губернских и региональных парткомов.