Альберт Олмстед - История Персидской империи

Если за недавние годы произошло какое-то осознание этого важного принципа, то по-прежнему никак не находит признание то, что в этих «недостоверных» рассказах мы имеем доказательство самых выдающихся фактов во всемирной литературной истории. Легендарная история Греции содержит много рассказов с Востока. Поэты и драматурги последовали этому примеру. Как единое целое, это скорее истории о Востоке , рассказанные жителями Западной Европы, нежели настоящие восточные легенды. Именно Геродот первым предлагает читателю множество подлинных восточных историй и тем самым играет главную роль в передаче восточных легенд и небылиц на Запад и, в конечном счете, нам.

До персидского завоевания ионийские греки входили в Лидийскую империю, и анатолийские истории становились знакомыми. Несомненно, истории о Крезе, которые мы знаем лучше всего, не относятся к этому циклу, они являются хорошо известной выдумкой греков для доказательства того, что восточные деспоты всегда злые и глупые. Но рассказ о том, как царь Гигес оказался вынужденным основать новую династию, никогда не мог быть выдуман греком. Гнев жены Кандавла, когда она узнала, что ее муж показал ее нагой своему фавориту, ее требование, чтобы ни один мужчина, который увидел ее голой, не был оставлен в живых, точно соответствуют восточному восприятию неприличного обнажения.

Из анатолийского цикла мрачных историй происходит рассказ о смерти сына Креза Атиса. Получив предупреждение во сне о том, что Атису суждено быть убитым железным копьем, царь принял все меры предосторожности. В конце концов Атис уговорил своего отца позволить ему поохотиться на кабана с мисийского Олимпа. По несчастливой случайности он был убит своим лучшим другом Адрастом, сыном фригийского царя Гордия, которого Крез принял как беженца, и тот сам ритуально очистился от вины братоубийства. Лидийский царь не стал винить Адраста, он признал наконец, что человек не может избежать предначертанной ему судьбы, как учат боги.

Другой цикл рассказов был иранским. Хорошим примером является история о Диокесе, который в реальной жизни был мелким деревенским старшиной, взятым в плен и увезенным в Сирию ассирийским царем Саргоном. Однако, согласно местной легенде, он был очень мудрым человеком, который в течение некоторого времени вершил суд среди жителей соседних деревень. Когда они привыкли уже принимать его решения, он отказался от этой деятельности на том основании, что он тратит свое время безо всякого вознаграждения. Естественно, они сделали его царем Мидии, чтобы сохранить его как судью, после чего он стал жить уединенно во дворце, который он построил в Экбатане, и стал недоступен. Вторая типичная история — это рассказ о Мандане, матери Кира, которой приснилось, что из ее чрева выросла виноградная лоза, которая затенила всю Азию. Сон Кира, который он увидел непосредственно перед своей смертью от рук массагетской царицы и в котором он увидел Дария с крыльями за плечами — одно затеняло Азию, а другое Европу, — это самое древнее указание нам на веру в «царскую славу, внушающую благоговение», что для последующих иранских царей обычно предвещало: человек, на которого она снизошла, вскоре станет царем. Другая история объяснила неожиданное восшествие Дария на трон; в ней говорится о хитром способе, благодаря которому его конюх Эбар заставил своего жеребца заржать первым.

В вавилонских историях рассказывается о царицах Семирамиде и Нитокрис; о первой много писали более поздние авторы. Другой всемирно известный деспот, любивший роскошь, по имени Сарданапал впервые появляется в повествовании Геродота; он ассириец по происхождению, так как Сарданапал в своем лице объединяет двух ассирийских царей Ашшурназирапала (885–860 до н. э.) и Ашшурбанипала (669–633 до н. э.)

Подлинный египетский фольклор сохранился в рассказе о ловком воре, которому удалось жениться на дочери царя Рампсинита; спустя двадцать три с половиной века далеко в пустыне можно было услышать современный вариант этой истории из уст неграмотного и глупого погонщика верблюдов, дом которого находился на границе с Египтом. Геродот рассказывает нам, что от жрецов Гефеста в Мемфисе он узнал, как царю Псамметиху стало известно, каким был самый древний язык: он отдал двоих детей в семью пастуха, предоставив им учиться говорить безо всякого обучения; и язык оказался фригийский! Также, вероятно, от жрецов он услышал более типичную историю. Когда Египет был поделен между двенадцатью царями — это были мелкие местные правители до Сансской династии, — оракул объявил, что тот, кто выльет вино из бронзового кубка в храме Гефеста, станет царем всего Египта. В последний день праздника совершавший богослужение жрец выдал только одиннадцать золотых кубков, и Псамметих должен был использовать свой бронзовый шлем. Одиннадцать царей признали, что пророчество невольно сбылось, но тем не менее изгнали его в болота. На свой вопрос оракулу Лето в Буто Псамметих получил ответ, что первое пророчество исполнится, когда он увидит людей в бронзе, выходящих из моря. Приплыли одетые в бронзовые доспехи ионийцы и карийцы с целью грабежа; они были взяты в его армию в качестве наемников, и с их помощью Псамметих сделался правителем всего Египта, основателем Саисской династии. В рассказах местного населения отражен тот же самый период как время беспорядков. Не самым последним достоинством Геродота является эта передача восточных легенд на Запад.

Приблизительно в это время в поселении наемников в Элефантине распространялась история, которой было суждено пользоваться даже еще большей популярностью. Она основана на надежной фактической основе. В 698 г. до н. э. некий Ахикар был вторым по значимости чиновником в ассирийском городе Бархалзе и чиновником в городе Битсинибни, который упоминается в одном письме. Без сомнения, он является прообразом легендарного Ахикара, «мудреца и писца», слова которого в арамейском варианте очень ценились этими еврейскими колонистами. Он был советником всей Ассирии и хранителем печати царя Синахериба, который полагался на его советы. Синахериб умер, и его преемником стал его сын Эсархаддон. У Ахикара не было сыновей, и поэтому он взял сына своей сестры Надина и воспитал из него своего преемника. И действительно, писец Надин появляется в деловом документе, датированном 671 г. до н. э.; он также пишет письма Эсархаддону и Ашшурбанипалу. Надин стал мудрецом, и к нему была проявлена великая милость. Перед царем и его придворными он сидел в воротах дворца с Ахикаром. Ахикар велел Надину приблизиться к царю и научил его, как надо отвечать на царские вопросы. Эсархаддон полюбил его и сказал: «Да здравствует Ахикар!» Услышав это, Ахикар почтительно поклонился; так как он был стар, он попросил, чтобы Надин стал его преемником.