Альберт Олмстед - История Персидской империи

По этим и другим памятникам можно судить об архитектуре времен Некхтенебефа. Статуи и барельефы требуют соответствующего изучения, прежде чем их великолепное искусство получит должную оценку. В то время как художники Саисского периода обращались за вдохновением к временам империи, те, которые творили во времена Тридцатой династии, нашли более простой его источник в искусстве Среднего царства. Если по сравнению со скульптурой более древнего периода их статуи отчасти лишены анатомической правильности, то в них больше натурализма, изящества и силы, что доказывает, что это очень жизненное искусство. Фрагменты барельефов демонстрируют ту же изысканную манеру. Апогеем этого искусства является великолепный лев из красного гранита, носящий его имя. В то время как искусство Западной Азии даже в столь ранний период находилось под сильным влиянием Греции, искусство Египта остается полностью независимым от чужеземных влияний. Этот последний расцвет чисто национального искусства является одним из величайших в долгой истории Египта.

Так как Эвагорас уже не стоял у него на пути, Фарнабаз начал подготовку ко второму вторжению в Египет. В качестве первого шага Ификрата из Афин позвали возглавить греческих наемников (379 до н. э.). Все это было на пользу Афинам, которые скрупулезно придерживались буквы «царского мира», даже когда нарушали его дух. Например, согласно договору, заключенному с Хиосом в 383 г. до н. э., Афины признавали соглашения, которые царь, афиняне, лакедемоняне и другие эллины отвергали.

Афины исключали царских подданных в качестве приемлемых членов, когда на следующий год они организовали Второй Афинский союз (378 до н. э.). Так как военный альянс был в первую очередь направлен против Спарты, акцент был сделан на «свободу» и «автономию». Грехи, которые сделали ненавистной память о бывшей афинской империи, старались тщательно обходить. Члены союза, среди которых на тот момент числились Фивы, были полноправными союзниками и никогда подчиненными. Слово «дань» никогда не употреблялось. Все платили не слишком большие «взносы», которые находились в их собственных руках. Дела союза решались «общим советом союзников», в котором у Афин не было права голоса. Государство, которое официально было «руководителем», дало торжественное обещание, что у обездоленных афинян больше не будет клерухий (владения граждан какого-нибудь древнегреческого государства, находившиеся вне его пределов. — Пер. ), никаких афинских «надсмотрщиков» и гарнизонов, а судебная апелляция к «руководителю» отклонялась. Под угрозой смерти запрещалась любая попытка внести поправки в это постановление.

И все же новый альянс был далек от совершенства. Афины по-прежнему держали в своих руках исполнительные полномочия и власть, которую они подразумевали. «Общий совет союзников» собирался в Афинах и поэтому подвергался местному давлению. Каждый голос должен был быть принят афинским собранием, равно как и «общим советом». И что хуже всего, каждое государство, независимо от своего благосостояния или численности населения, имело только один голос, а так как количество членов союза росло, то Афинам, как члену, обладающему исполнительной властью, становилось все легче управлять общим советом благодаря контролю над более маленькими, но в конечном счете более многочисленными государствами.

В таких условиях было неизбежно, что Афины постепенно станут посягать на суверенные права членов альянса. Было также неизбежно, что новый союз в конце концов пойдет по стопам предыдущей Делийской лиги и станет врагом Персии. Однако на тот момент Афины оставались в хороших отношениях с Великим царем, в то время как в Азии явно продолжался процесс раздробления. Вифиния сохраняла свою независимость, когда Дедалса сменил Ботейрас, а того — Бас (377–327 до н. э.). Гекатомн был фактическим царем Карии и безоговорочно передал свои полномочия своему старшему сыну Мавсолу (377–353 до н. э.).

В Тельмессе мидиец Артомпара (Артембарес) чеканил монеты с изображением голов Афины или Геракла или заменял их своим собственным портретом, на котором он носит персидскую бороду и персидский же головной убор. Противоположностью ему был царь Лимиры, на греческие симпатии которого указывало его афинское имя — Парекла или Перикл, а на монетах которого были изображены трискеле, Гермес, сияющий Аполлон или Пан с козлиными рогами. В войне с тельмессийцами он запер их в городе и заставил прийти к соглашению.

По ликийским надписям мы можем прочитать обе стороны повествования. В Пинаре находится отдельно стоящая гробница искусной работы, построенная Дапссмой, который командовал армией ликийцев с Артембаресом, хотя могила его отца Падрамы находится в Ксанте. В Лимире находится двухъярусная скальная усыпальница Таборсала, потомка Зайи, в которой похоронены его приемный сын Лосантра (Лисандр) и полководец Перикла Кхнтабора. На соседней скале изображены десять сражающихся воинов, под ними помещена надпись о том, что Таборсал сделал этот барельеф, когда он с Периклом нанес поражение Артембаресу и его войску. Трое других мужчин, имена которых кажутся странными в ликийском правописании, тоже являются полководцами Перикла, а четвертый — его первый министр. К тому же Перикл захватил командующего наемниками Харименеса из Милета, когда тот пытался скрыться в Фаселисе (приморский город в Ликии на берегу Памфилийского залива. — Пер. ), и не только разгромил его, но и, очевидно, взял город. Проклеанскими играми в Тельмессе были отпразднованы его победы.

В 374 г. до н. э. Артаксеркс навязал грекам другой мирный договор, который заключил с ним Дионисий-младший из Сиракуз. После своей капитуляции Эвагорас вел себя тихо, но в 374 г. до н. э. он и его сын Пнитагор были убиты евнухом. И хотя другой его сын Никокл затем вступил на трон, не только дела в его государстве находились в беспорядке, а казна была пуста, но он должен был бороться с неприязнью Артаксеркса. Тем не менее он сумел заплатить огромным количеством своих монет с изображением Афины и Афродиты — позже говорили, что сумма равнялась 20 талантам, — Исократу за сочинение панегирика его отцу.

Начиная с 379 г. до н. э. Фарнабаз собирал греческих наемников для похода в Египет. Чтобы заплатить им, он часто чеканил монеты по эскизам греческих художников, которые с некоторой долей успеха часто копировали знаменитые сицилийские оригиналы; столь путанны, однако, надписи на арамейском языке «Фарнабазу», «Килик», «Хилик» и «Баал Тарз», что трудно разобрать, что они должны были означать «Фарнабаз», «Киликия» и «Владыка Тарса». Бог изображен в виде, который впоследствии стал стандартным: полуобнаженный, он сидит на троне без спинки с замысловатыми резными ножками и держит скипетр, который заканчивается трезубцем или орлом. Временами греческий гравер неуместно заменяет сиракузскую нимфу Аретузу владыкой Тарса. С большей вероятностью голова воина в шлеме с гребнем подтверждает, что греческим наемникам платили этими монетами. На тех монетах, которые были выпущены в Нагиде, написано название города на греческом языке и изображена местная Афродита с длинными волосами и полностью одетая, которая сидит на троне, украшенном сфинксом, и нюхает лотос; при этом она протягивает небольшое блюдце; на обратной стороне у выгравированной головы грека имеется надпись на арамейском языке.