Ларс Браунворт - Забытая Византия, которая спасла Запад

Неудивительно, что Василиск оставил Восток в беспорядке. Вдобавок к тому, что он сделался безнадежно непопулярным, за последние два года на троне бестолковый император сумел нанести смертельную обиду остготам, которые сейчас свирепствовали на Балканах. Зенон временно решил эту проблему, подкупив их могущественного короля Теодориха и призвав его на государственную службу. Но, успешно подавив несколько восстаний, Теодорих заскучал и снова занялся своим любимым делом — грабежами. Зенону отчаянно нужно было быстро найти решение, и к счастью для империи, он нашел выход, поистине ниспосланный свыше.

Молчаливое согласие Востока убедило Одоакра, что он может делать все, что пожелает, не опасаясь возмездия, и вскоре несносный варвар перестал притворяться верным вассалом и начал называть себя «Королем Италии». Войска империи были слишком слабы, чтобы призвать варвара к ответу за это очевидное оскорбление, но умный император увидел в этом возможность разделаться с двумя проблемами империи одновременно. Послав за неистовым королем готов, Зенон предложил ему увести весь его народ — мужчин, женщин, детей — в Италию и править там от лица императора. Таким образом Теодорих получил официальное разрешение править страной более многообещающей, чем опустошенные Балканы — причем вполне законно, — а Восток смог отомстить Одоакру, не потеряв ни одного своего солдата. Что важнее всего, Константинополь избавился от готов навсегда.

За пять лет Теодорих разгромил Одоакра и привел его в повиновение, обеспечив Италии желанный мир и удивительно эффективное управление. Он процарствовал тридцать три года, и хотя был свободен даже от слабого имперского контроля, к концу его жизни единственным ликом на его монетах был лик восточного императора.

Зенон не прожил достаточно долго, чтобы убедиться в успешности своей стратегии. Его здоровье, судя по всему, серьезно ухудшалось, он лишь успел увидеть смерть от болезни своего единственного сына и наследника, прежде чем сам умер от дизентерии. После такого бурного царствования его подданные не могли не вспоминать его с раздражением; в лучшем случае их отношение к императору было двойственным, хотя он заслуживал лучшего.

Унаследовав империю в ее худшие дни, Зенон смог провести корабль государства через все бури, которые уничтожили Запад, и оставил империю более сильной, чем нашел ее. Именно из-за того, что он цепко держался за власть, Восток прошел свое первое серьезное испытание, и варварское ярмо было сброшено навсегда. Устои империи пошатнулись, но выстояли и готовы были теперь восстановить свою мощь.

Разумеется, у империи было еще много проблем, с которыми предстояло справиться. Годы хаоса и слабости оставили свой отпечаток практически на всех слоях общества, торговля была задавлена тяжелыми налогами, а имперская казна все еще не оправилась после провальной африканской кампании Льва. Впрочем, наследие Зенона обеспечило престолу надежную основу, и в следующие тридцать лет империя пережила небывалый подъем. Взяточничество и коррупция были искоренены, деньги собирались более эффективно, а налоги в целом снизились. Торговля, освобожденная от гнета непомерных налогов, снова расцвела, изобилие вновь вернулось в города и на рынки империи.

Вслед за экономическим подъемом увеличилось население, и благосостояние империи вышло на невиданный прежде уровень. Память о превратностях V века стала забываться как дурной сон, когда новое поколение византийских владык приняло бразды правления. Впервые со времен Диоклетиана империи не угрожали серьезные военные или политические проблемы; несмотря на нестабильность предшествующих веков, она не потеряла ни дюйма своей территории.

Полностью уверенная в себе, империя была сильна, находилась в безопасности и была готова к взрывному росту. Нужен был только император, который был бы способен помыслить об этом.

Семидесятилетний старик, занявший трон Константинополя в 518 году, едва ли олицетворял собой тот ветер перемен, что пронесся над Восточной империей. Но все же он был живым свидетельством вертикальной социальной мобильности, которая была возможна в римском мире VI столетия. Жизнь Юстина началась в маленьком крестьянском доме во Фракии, и юность он провел за выпасом тех немногих овец, что могли себе позволить его родители. Когда ему исполнилось двадцать, он покинул свою нищую родину и отправился в Константинополь. У ничего не было при себе ничего, кроме одежды, что была на нем, и нескольких сухарей в заплечном мешке. Прибыв в город, он нашел себе место в армии и благодаря здравому сочетанию усердной работы и способностей постепенно дослужился до звания командующего дворцовой гвардией. Благодаря этой должности он удачно занял место во главе единственных войск в столице, и когда наследник Зенона скончался, Юстин счел себя идеально подходящей кандидатурой для захвата власти. Проведя несколько военных демонстраций и щедро одарив каждого солдата фунтом серебра, чтобы заручиться их поддержкой, он с готовностью был провозглашен Августом жителями Константинополя.

На первый взгляд, Юстин едва ли мог считаться удачным вариантом правителя. Малообразованный и уже пожилой, он не обладал опытом административной службы и, казалось, совершенно не был подготовлен к бремени государственных дел. Однако у него было одно значительное преимущество — его талантливый племянник Петр Савватий.

Петр родился за тридцать шесть лет до этого, в последние годы царствования Зенона. Он покинул свой родной скучный македонский городок, чтобы испытать удачу в столице, где его дядя так быстро приобретал влияние. Распознав в племяннике выдающиеся способности, Юстин официально усыновил его и обеспечил ему лучшее образование из возможных. [48] Юстиниан родился около 482 года в деревне Таурисий близ крепости Бедерианы в Верхней Македонии и был усыновлен Юстином только в апреле 518 года, незадолго до смерти императора, то есть в возрасте 45 лет. (Прим. ред.) Петр Савватий смог глубоко ознакомиться с классическими текстами в интеллектуальной атмосфере столицы. Он был столь тронут великодушием своего дяди, что в благодарность принял его имя и с тех пор был известен просто как Юстиниан.

Хорошо осознавая новую силу и благосостояние империи, Юстиниан был намерен придерживаться более активной зарубежной политики. Варварские королевства, которые унаследовали западную часть империи, слишком долго безнаказанно щеголяли своей независимостью. В прошлом императоры Константинополя были слишком озабочены тем, чтобы удержаться на троне, и не могли отвлекаться на что-то еще — но сейчас стабильность была восстановлена, и звезда империи снова вошла в зенит. Пришло время избавить западную часть империи от власти хаотично сменяющихся варварских правителей. Никогда больше римская гордость не должна быть попрана пятой диких варваров. Настало время вернуться на Запад.