Александр Шубин - Великая Испанская революция

Коммунисты склонялись к выборам, чтобы мобилизовать массы вокруг Народного фронта и вовлечь в систему власти анархистов, парировав их требование Национальной ассамблеи как временного представительного органа [1310].

Негрин и Прието считали идею перевыборов в принципе правильной, но неосуществимой. Негрин настаивал на перевыборах парламента в Каталонии [1311]. Прието вообще называл кортесы «комедией», а в декабре заявил: «Народный фронт — это труп» [1312].

В октябре 1937 г. президиум ИККИ рекомендовал КПИ способствовать проведению новых выборов, но руководство КПИ отнеслось к этой идее отрицательно [1313]. Сложившееся положение в структуре исполнительной власти вполне устраивало коммунистов, и они опасались, что выборы могут изменить эту расстановку.

В то же время насущной задачей оставалась консолидация всех антифашистских сил (за исключением разгромленной и оболганной ПОУМ). Без этого организация тыла сталкивалась со множеством лишних конфликтов. Но для майских победителей было принципиально важно, чтобы создание широкой координации сил не повлияло на характер верховной власти. В итоге возвращение профсоюзов (в том числе НКТ) во власть было допущено на региональном уровне при условии лояльности правительству Народного фронта.

8 октября в Валенсии был создан Народный антифашистский фронт. В него вошли партии Народного фронта, ВСТ, НКТ и ФАИ. Его программа требовала «покончить с кампаниями, которые могут повредить антифашистскому единству; помогать и содействовать делу экономико-индустриального преобразования, проводимого трудящимися и их профсоюзами на основе норм, которые будут установлены правительством». Другие пункты этой программы также были выдержаны в духе поддержки правительства. Не обошлось даже без поддержки «чистки профсоюзов и политических организаций». За все это партии Народного фронта были готовы признать себя (но только на городском уровне) частью некого «Антифашистского Народного фронта», который объединяет партии и анархистов. В документе и кабинет министров Негрина был назван «правительством Антифашистского Народного фронта» [1314]. Но характер кабинета от этого не изменился. Просто анархо-синдикалисты нашли форму возвращения в политическую систему Республики.

Поражение НКТ-ФАИ в борьбе за власть в Каталонии привело к оттоку части анархо-синдикалистов в ОСПК. Во многом это было связано с тем, что ОСПК была радикальней КПИ, но имела сильные властные позиции в Каталонии. ОСПК даже провозгласила, что в Каталонии началась пролетарская революция [1315]. КПИ не поддержала эту идею [1316]. Ее планам пока соответствовало эволюционное наращивание влияния коммунистов за фасадом «демократического правительства». Но, во всяком случае в Каталонии, майские победители подтвердили: они тоже хотят углублять революцию, но только не в том направлении, как до мая 1937 г.

Торопливость каталонских товарищей вызывала новые опасения в Москве. Руководителей Коминтерна смущал также национализм ОСПК, не желавшей становиться частью КПИ.

27-28 января 1938 г. разразился конфликт между эмиссарами Коминтерна Тольятти и Гёре по поводу ОСПК. Гёре защищал своих подопечных от жесткой критики Тольятти за пережитки каталонского национализма. Тольятти утверждал, что ОСПК допускает «серьезные и постоянные ошибки в политической и экономической линии. А именно: противодействие во время передачи контроля над каталонскими военными заводами правительству Республики; давление на свободу крестьян, чтобы вынудить их продавать свои продукты, поскольку не было разработано никаких законодательных норм, которые помешали бы принуждать каталонского крестьянина уступать продукты кооперативам [1317]; согласие с тезисами для подписания сепаратного мира в Каталонии, выдвинутыми ЭРК и ЭК [1318]. Наконец, националистическая идеология, свойственная мелкобуржуазному национализму и сепаратизму, далекая от позиций национального освобождения, основанного на марксистских принципах и солидарности народов Республики». Таким образом, каталонским товарищам досталось и за экстремизм, и за национализм, и за рискованные мирные инициативы за спинами Негрина и Коминтерна. Попытки каталонских националистов заинтересовать Францию превращением Каталонии в «зону мира» нервировали Коминтерн, несмотря на явную утопичность. Гёре с трудом убедил коллег, что ОСПК не поддерживает сепаратный мир без согласия партнеров по Народному фронту. Унаследовав роль заступника каталонцев у Антонова-Овсеенко, Гёре убеждал коллег, что часть проблем вытекает из шовинизма КПИ, которая «чинила препятствия каталонской партии, поскольку проводила политику, основанную на нежелании каким-либо образом сотрудничать с ОСПК» [1319].

По итогам правления ОСПК в Каталонии во второй половине 1937 г. Тольятти считал ее политику не соответствующей принципам коммунистического интернационализма и требовал «быстрого и непреклонного вмешательства интернационального органа, которое превратит ОСПК в чисто коммунистическую организацию, преданный Москве филиал КПИ в Каталонии». Гёре возражал, что ОСПК и сама идет к этой цели. По мнению историка ОСПК Ж. Пучсека, «интерпретация Гере соответствовала действительности в большей степени, нежели интерпретация Тольятти. Отношения КПИ и Коминтерна с ОСПК укрепились со времени майских событий. Каталонская партия осознала свои конкретные слабые места благодаря представителю Коминтерна. Процесс преодоления ее характера объединенной партии был реальностью» [1320]. В итоге, хотя и не сразу, возобладала позиция Гёре. Вскоре после поражения Республики ОСПК была принята в Коминтерн уже официально, а еще через десятилетие добровольно слилась с КПИ.

Несмотря на то, что синдикалистский сектор продолжал борьбу за выживание, новацией экономической политики Негрина стало резкое усиление роли государства в экономике. Это соответствовало мировым тенденциям и, как казалось, должно было помочь вести войну. Однако разочаровывающие результаты экономической политики Негрина лишний раз подтверждают — не все то полезно, что считается общепринятым. Внедрение бюрократического управления экономикой и вытеснение ею синдикализма усугубило социально-экономическое положение Республики и ситуацию в военном производстве.

Как пишут историки Ф. Комин и С. Лопес, «национализация, мобилизация и усиление государственного регулирования были главными целями военной экономики Негрина… Сначала, с мая 1937 г., он попытался направить республиканское производство в сторону увеличения ресурсов, вырабатываемых внутри страны, и направить их на воинские нужды. Централизация экономических решений не имела успеха. Затем, с апреля 1938 г., Негрин попытался осуществить такую централизацию через Министерство обороны, в частности, посредством декрета о мобилизации, изданного в августе 1938 г. В конце 1938 г. Негрин попытался создать новое учреждение для усиления мобилизации, то есть, для ориентации экономической продукции на военные нужды» [1321]. Как видим, систематические провалы политики централизации не разочаровали в ней Негрина. Даже занятие им поста министра обороны тоже имело экономические мотивы — через это министерство он надеялся установить контроль за всеми ресурсами Республики [1322]. По мнению П. Тольятти, «Негрин склонялся к централизованному руководству всей экономической жизнью через государственный аппарат и полному подавлению частной инициативы» [1323].