Александр Шубин - Великая Испанская революция

По современным испанским оценкам, «количество жертв террора, убитых или казненных мятежниками и судами нового государства сразу после окончания войны, приближается к 140 000» [187] Juliá S. Op. cit. P. 409–410. Существуют несколько более скромные оценки террора франкистов. М. Рубио оценивает их в 83 000, включая 25000 — 30000 жертв первых послевоенных лет. Однако даже эти пониженные данные, и даже если из них вычесть жертвы террора после победы Франко, показывают тенденциозность тех авторов, которые пытаются обелить франкистов, утверждая: «во время войны кровавая жатва… была сильнее со стороны Народного фронта…» (Pío Moa. Op.cit. P.208). По самым скромным оценкам франкистского террора, он был интенсивнее республиканского. По современным реалистичным оценкам — втрое интенсивнее. .

Говоря о различии в характере террора по обе стороны баррикад, можно согласиться с А. Виньясом: «Сразу становится ясно, что франкистский террор был навязан сверху, с высшего уровня руководства. Для начала кровавые расправы над республиканскими массами и их элитой были предопределены мозговым центром заговора, генералом Эмилио Молой. Он установил террор без промедления; тем не менее, это было ничто по сравнению с той формой, в которой вел военные действия генерал Франко. Он увидел в войне блестящую возможность стереть с лица земли испанских левых, неисправимых в своих грехах…

Республиканское же насилие в основе своей было следствием крушения государственного аппарата. Оно не долго длилось, но было впечатляющим, о чем свидетельствует факт убийства 6 тыс. верующих. Однако республиканское правительство с самого начала пыталось его сдерживать. И ему это удалось к началу 1937 г.» [188] Виньяс А. Гражданская война в Испании (1936–1939): современные исследования. // Испанский альманах. Вып. 1. С.42. В действительности даже раньше. Ведь террор сдерживало не только республиканское государство, но и общество, которое взяло на себя задачи рухнувшего государственного аппарата.

К 20 июля стало ясно, что на большей части территории страны вооруженный народ смог блокировать и разгромить мятежные части. Восставшая часть армии и отряды фалангистов не могли обеспечить военный перевес над многочисленной милицией республиканцев. Флот и авиация в своем большинстве поддержали республику. Основные силы мятежников могли быть блокированы республиканским флотом в Марокко. В Испании оставалось два небольших очага мятежа. В разгар событий в авиакатастрофе погиб Санхурхо. Казалось, попытка переворота кончится полным провалом. Командование мятежниками взяла на себя учрежденная 23 июля Хунта во главе с генералом Мигелем Кабанельясом. Фактически руководство мятежом все в большей степени переходило к командующему Африканской армией Ф. Франко, который сосредоточил в своих руках контакты с Германией и Италией.

«В ходе восстания мятежная территория разделилась на три части, каждая из которых находилась под командованием уважаемого генерала, и существовал риск ослабляющего соперничества, которое наблюдалось в левом лагере. Мола, как кажется, не отличался особыми лидерскими амбициями, но, возможно, они были у Кейпо. На этом фоне успех рискованных маневров Франко поставил его выше обоих генералов в плане престижа и влияния, а позднее — и в плане фактического командования. Кроме того, Италия и Германия сразу же обратили на него наибольшее внимание. Но, вопреки мнению Виньяса, это было только дополнительным, а не решающим фактором» [189] Pío Moa. Op. cit. P.222. Отсутствие «лидерских амбиций» у Молы сомнительно — не случайно он некоторое время не включал Франко в состав Хунты, в чем можно усмотреть ревность к сопернику. Но проблема Молы заключалась в том, что он был младше по званию, что было важно для движения, основанного на принципах военного чинопочитания. , — пишет Л. Пио Моа. Здесь мы заступимся за А. Виньяса, тем более, что его мнение опирается на весьма аргументированную позицию П. Престона [190] См.: Престон П. Франко. Биография. М., 1999. С. 127–137. Дошло до того, что немецкий представитель уведомил Молу при отправке ему оружия: «Я получил приказ передать Вам, что Вы получаете все это оружие не от Германии, а от генерала Франко». . Разумеется, дело было не в том, что некий генерал Франко первым «вышел» на Гитлера и Муссолини, и поэтому стал каудильо. Франко был одним из лидеров выступления и среди них оказался тем, кто сразу понял необходимость связать судьбу движения с фашистскими державами.

Роль внешних союзников мятежа оказалась ключевой — война стала частью международной борьбы. Советник немецкого посольства в Мадриде Швендеман сообщал 23 июля: «Развитие обстановки в начале мятежа… отчетливо свидетельствует о растущей силе и успехах правительства и о застое и развале у мятежников» [191] Цит. по: Овсяный Д. В. Тайна, в которой война рождалась (Как империалисты подготовили и развязали Вторую мировую войну). М., 1975. С.147. . 25 июля Гитлера достигло письмо Франко с мольбой о поддержке. Германия и Италия протянули руку помощи мятежникам в этот критический для них момент. 28 июля транспортные самолеты стали перебрасывать мятежные войска из Марокко в Испанию. Авиационное прикрытие позволило Франко переправить часть сил и по морю. Республиканский флот при этом действовал нерешительно (впрочем, как и в дальнейшем). Переброска Африканской армии на территорию Пиренейского полуострова стала критически важным фактором спасения мятежа и превращения его в полноценную гражданскую войну [192] Л. Пио Моа и здесь ищет «миф гражданской войны», впрочем, с прежним успехом: «Транспортное сообщение осуществлялось благодаря воздушному мосту, неизменно медленному и уязвимому. До конца октября марокканским войскам не удастся полностью (около 22 000 человек) перебраться на полуостров» (L. Pío Moa. Op. cit. P.221.). Но это — полностью. Нужно понимать, что даже небольшие силы Африканской армии могли переломить ситуацию, когда им, имевшим реальный боевой опыт в войне против рифов, противостояло пока совсем неподготовленное ополчение. А ведь только за один день 5 августа было переброшено 3000 человек. Так что переброска шла интенсивно, и уже до своего завершения оказала большое воздействие на ход войны. .

В 1936 г. Германия поставила мятежникам 173 самолета, Италия — 114. Вскоре стали прибывать боеприпасы, инструктора. Германия направила в зону конфликта военно-воздушный легион «Кондор». Италия «не препятствовала» отправке «добровольцев» — немедленно было отправлено около 70 тыс. человек, организованных в полки и дивизии. В декабре советский журналист 1936 г. М. Кольцов сообщил о появлении на фронте португальских частей [193] АВП. Ф.97. Оп. 14. П.3. Д.6. Л.51. .