Турсун Султанов - Поднятые на белой кошме. Ханы казахских степей

Как истинный сын степей, свято чтущий освященную временем традицию подчинения старшему, Касим-султан, по примеру отца, был сначала во всем послушен и покорен Бурундук-хану, пишет Мирза Хайдар (Тарих-и Рашиди, В 648, л. 1536). Действительно, впервые имя Касим-султана упоминается в источниках в связи с описанием войн Мухаммада Шейбани с казахскими владетелями еще на рубеже 70–80 годов XV в., где о нем говорится как об одном „из известных султанов и славных бахадуров Дешт-и Кипчака и предводителе конницы“ войска Бурундук-хана (МИКХ, с. 104). Давно замечено: когда людская молва наделяет человека властью, власть сама зачастую приходит вслед. К началу XVI в. авторитет и личная власть Касим-султана сильно увеличились. Мирза Хайдар, связывающий время усиления Касим-султана со смертью его брата Адик (Атик) — султана, последовавшей вскоре после захвата Шейбани-ханом Ташкента в 1503 г., ничего не говорит о причинах, укрепивших положение третьего сына Джанибек-хана. Эти данные мы находим в „Бахр ал-асрар“ Махмуда ибн Вали, который, описывая поход Шейбани-хана на Андижан в начале весны 1504 г., сообщает: „В это время Касим-хан с помощью и при поддержке мангытов завоевал господство над Кипчакской степью и имел возможность совершать набеги и нападения на границы Ташкента и Туркестана“ [„Бахр ал-асрар“, т. 6, ч. 3, л. 1786]. В 915/1509–1510 гг., когда Шибаниды совершили набег на улус Касима, он. по словам мирзы Хайдара, „еще и не принимал титул хана, хотя власть его уже была настолько велика, что никто и не думал о Бурундук-хане“ (Тарих-и Рашиди, В 648, л. 154а). Ханский титул он принял после удаления Бурундук-хана в Самарканд, то есть не ранее осени 1511 г. С того времени, говорится в „Тарих-и Рашиди“, „Касим-хан сделался полным властелином во всем Дешт-и Кипчаке и приобрел такую известность и могущество, какого еще никто не имел после Джучи-хана“ (МИКХ, с. 222).

Здесь к месту отметить, что так высоко отзываются о Касиме не только Мирза Хайдар Дуглат, но и многие другие современники казахского хана, как, например, Бинаи, Ибн Рузбихан, Бабур, Хондамир и др. Вот лишь некоторые образцы подобных восхвалений по адресу Касим-хана: „единственный в своем роде богатырь и знаменитый воитель того времени среди казахов“; Касим — „око и светоч рода ( дудман ) казахов“ [Михман-наме, пер., с. 131, 133; изд. с. 227, 232]; Касим — „один из наиболее выдающихся правителей Дешт-и Кипчака и могущественный властелин того времени“; он „славился своим могуществом и превосходил всех властителей Дешта своей храбростью и многочисленностью подчиненного ему народа“ (Хабиб ас-сийар, л. 195б-196а, 318б, 598б).

Касим, известный в Дешт-и Кипчаке богатырь, в битве превосходивший многих удалых джигитов, признанный вождь, за которым его войско пойдет в огонь и в воду — впрямь был большим знатоком войны. В скольких побоищах принимал он участие — и не перечесть. Касиму было за шестьдесят лет, когда во время очередного сражения, по рассказу автора „Зубдат ал-асар“ (л. 97аб), его свалили с боевого коня и он оказался на земле, но в разгаре боя противники не узнали хана, и это обстоятельство спасло ему жизнь. Проворные нукеры сработали быстро, и хан — вновь на коне. Лихой и удачливый был воин — предводитель казахов.

Касим — это человек, действующий в духе возвышенной рыцарской чести, свято чтущий узы родства. Показателен в этом отношении следующий рассказ осведомленных среднеазиатских историографов начала XVI в. — Шади, Бинаи, анонимного автора „Нусрат-наме“ (МИКХ, с. 17, 30–31, 82–83, 116–117). Вот казахские владетели в очередной раз захватили Сауран, а заодно и младшего брата Шейбани-хана Махмуд-султана с семейством. Бурундук-хан „повелел его убить“ ввиду давней враждебности. Но Касим, который имел с Махмуд-султаном близкое родство, — „их матери были сестрами“, — не согласился с решением хана. Он не только воздержался от убиения пленника, но даже освободил Махмуд-султана и в сопровождении своих людей отправил его вместе с семейством в Сузак, чтобы оттуда переправили его к брату. Этот поступок казахского султана вызывает восхищение у историографов Шейбани-хана, и они все воздают должное великодушию Касима.

В 80-х годах XV в., как уже говорилось, Касим был „предводителем конницы“ войска Бурундук-хана. Слава отважного воина, удачливого военачальника, благородного султана собственно и сделали уже на рубеже XV–XVI веков Касима реальным вождем казахов. Но он учтив. Обладая практически неограниченными полномочиями, Касим сознательно пренебрегает возможностью узурпировать единоличную власть в ханстве. В последние годы ханствования Бурундука, по словам Мирзы Хайдара, Касим старался держаться подальше от Бурундука, потому что, „если быть вблизи и не соблюдать должного уважения, означало бы возражать хану, а повиноваться же ему душа не лежала“ (Тарих-и Рашиди, В 648, л. 154а; МИКХ, с. 223). Лишь выпроводив стареющего Бурундука с подобающими почестями из степи в Самарканд, к его дочери, Касим принимает на себя заботы правления государством и ханский титул.

Стоит здесь особо отметить, что с тех пор и до ликвидации ханской власти в XIX в. верховная власть в Казахских степях оставалась в руках потомков Джанибек-хана.

Теперь Касим сам стал у руля государства, которое сам же создавал и упрочивал. Свое назначение в качестве верховного владыки казахских улусов он видел прежде всего в укреплении ханской власти, соблюдении обычаев и законности в стране, и добился в этом важном деле крупных успехов. Касим, по свидетельству Бабура, как никто другой из известных ему правителей держал свой народ в строгом повиновении [Бабур-наме, с. 22]. А, между прочим, число подданных Касим-хана составляло, согласно рассказу Мирзы Хайдара, более одного миллиона человек [Тарих-и Рашиди, В 648, л. 44а, 154а].

Восшествие на престол Касим-хана по времени совпало с созданием братьями Илбарсом и Билбарсом в низовьях Амударьи второго независимого узбекского ханства. Окончательный уход Шибанидов с поддерживавшими их родами и племенами из Восточного Дешт-и Кипчака и продолжавшиеся затем передвижения кочевников имели определенное последствие для страны в целом: оставшиеся вне своего рода группы, части отдельных родов, стремились примкнуть к какому-нибудь этническому коллективу. Эти вхождения приводили, в свою очередь, к потере некоторых прежних родоплеменных названий, формированию ряда новых родоплеменных групп с ранее неизвестными или парными названиями. Заодно в Казахском ханстве происходило новое перераспределение уделов между султанами и т. п. Словом, Великая Степь бурлила. И, чтобы не допустить подрыва норм общественной и государственной жизни, Касим выступает реформатором: одни старые законы он упраздняет, другие обновляет и создает новые правовые нормы, приспособленные к жизненным условиям казахского общества в данной исторической ситуации. „ Касым-ханнын каска жолы “ („Чистая дорога хана Касима“) — под таким названием сохранились в памяти народной узаконения Касым-хана (Гродеков, 1889, с. 24–25).