Елена Васильева - 100 знаменитых памятников архитектуры

Что же представляет собой Успенский собор сегодня? Западный фасад старого здания прорезан большими арками, на уровне хоров он опоясан фризом, стройными колоннами, клиновидными консолями (подпорками типа балки), капителями и другими характерными для владимирско-суздальской архитектуры деталями убранства.

В северной части галерей между колонками пояса помещены небольшие окна нижнего светового яруса. Здесь же сохранился драгоценный фрагмент наружной фресковой росписи пояса, относящейся к 1161 году. Над узким оконцем художник изобразил двух синих павлинов с пышными хвостами, а по краям оконного проема пустил изящный растительный орнамент. Между колонок изображены также фигуры пророков со свитками в руках.

В порталах висели драгоценные «златые врата», покрытые «писанными золотом листами меди». В полукруглых завершениях стен, или, как их называли, закомарах, располагались сюжетные композиции: «Вознесение Александра Македонского», «Сорок мучеников Севастийских», «Три отрока в пещи огненной». Под ними по фасадам помещены женские маски – символ посвящения храма Богородице, а по углам окон – львиные маски. Над закомарами мастера ковки укрепили изображения птиц и кубков из золоченой прорезной меди, а над сводами на квадратном постаменте возвышался украшенный арками с полуколонками и оковкой той же золоченой медью барабан главы с золоченым шлемовидным покрытием.

Внутреннее пространство собора – свободное и светлое – поражает прежде всего своей высотой. В этом отношении Успенский собор можно сравнить только с крупнейшей постройкой Древней Руси – Софией Киевской, что, видимо, тоже предопределялось целью князя Андрея: его новый храм не должен был уступать по высоте киевской святыне. А если учесть, что собор имел гораздо меньшую площадь, его высота казалась еще более впечатляющей. Кроме того, зодчие усилили эффект высоты легкостью шести крестчатых столбов, которые будто без усилия несли своды и единственную главу собора. Из ее двенадцати окон лился поток света, так что изображенный в куполе Христос казался как бы парящим в воздухе.

Впечатление высоты и легкости усиливали скульптурные детали – парные резные фигуры лежащих львов с расчетом на их обозрение под сильным ракурсом снизу. А вот под хорами использована плоская орнаментальная резьба, что свидетельствует о мастерстве владимирских умельцев, которое проявилось во всем – от целого до деталей.

Главное место в алтарной преграде, слева от ее «царских врат», занимала великая святыня и реликвия Владимира и Владимирской земли – икона Владимирской Богоматери, вывезенная князем Андреем из Вышгорода (ныне город в Киевской области). Эта икона (ныне хранится в Третьяковской галерее) – произведение безвестного византийского художника – до сих пор вызывает сильные эмоции благодаря лиризму и человечности образа Богоматери. Живописец изобразил молодую мать с тонким овалом лица и чудесными огромными глазами, выражающими нежную любовь к ребенку и печаль за его судьбу. Разумеется, такое изображение Царицы Небесной производило на людей XII века огромное впечатление.

Летопись повествует, что во время праздника Успения открывались южные и северные «златые врата» соборных порталов и между ними на двух «вервях чудных» развешивались драгоценное облачение и ткани соборной ризницы. По этому цветному «коридору», выходившему за пределы храма, шел на поклонение к иконе поток богомольцев. Под ногами простирался пол из живописных майоликовых плиток, а вокруг сверкала драгоценная утварь.

Княжеский приближенный, священник Микула так описывал подробности храмового ансамбля: «Князь Андрей создал очень красивую церковь Богородицы и украсил ее различными изделиями из золота и серебра; он устроил трое позлащенных дверей, украсил храм драгоценными каменьями и жемчугом и всякими удивительными узорочьями; он осветил церковь многими серебряными и золотыми паникадилами, а амвон устроил из золота и серебра… Три больших Иерусалима были сделаны из чистого золота и многоценных камней. Так что церковь Богородицы была так же удивительно красива, как храм Соломона…»

Князь и его соратники во время богослужения находились на хорах, в западной части собора, откуда хорошо было видно все священнодействие. Под хорами, вторя всей архитектуре, помещалась фресковая композиция «Страшный суд», внушавшая человеку мысль о подчинении Богу и карах, уготованных грешникам за их неправедность.

Впоследствии собор обустроили галереями, после чего он стал более обширным. В галереях находились усыпальницы владимирских князей и иерархов. Для их белокаменных саркофагов заблаговременно подготовили особые ниши (аркосолии), устроенные в стенах. В северо-восточный угол перенесли саркофаг с останками основателя собора Андрея Боголюбского, напротив его аркосолии у алтарной стены поставили гробницу его брата и наследника Всеволода III.

После сооружения галерей, в 1189 г., было полностью восстановлено внутреннее убранство собора, появились нарядные полы из мозаики и сверкающих медных плит, обновлена и дополнена фресковая живопись. Правда, от нее сохранилось всего лишь несколько фрагментов, часть из которых скрыта ныне за новым иконостасом. Их авторы, русские живописцы, строго придерживались церковных канонов: фигуры святых лишены индивидуальных черт, они статичны и суровы.

В 1408 г. роспись собора была возобновлена. Ее осуществили присланный из Москвы Андрей Рублев вместе с сотоварищем Даниилом Черным и учениками. Собственно, им пришлось расписывать собор заново, придерживаясь лишь прежней системы размещения сюжетов.

Своды, столбы и стены они покрыли громадной фреской, изображавшей «Страшный суд». На арке изображены трубящие ангелы, зовущие на суд мертвецов, в ее замке – огромная рука, зажавшая в горсть маленьких человечков, – буквальная иллюстрация библейского текста «души праведных – в руце Божией». На своде, в ореоле из многокрылых серафимов, фигура судии – Христа, над головой которого ангелы сворачивают свиток небес; тут же в медальоне – символы «четырех царств» – четыре зверя. На стене под сводом – престол суда, к которому припадают, моля за род человеческий, «праотцы» Адам и Ева, Богоматерь и Иоанн Предтеча. Здесь же апостолы Петр и Павел, старейшины представленного на склонах свода апостольского трибунала с сонмом ангелов.

Широкие, как бы небрежные мазки делали человеческие тела и лица живыми, почти осязаемыми. Стремительное движение каждой фигуры усиливалось и вздымающимися кверху мощными столбами и закругленными арками храма. Легкие, гибкие, едва ступающие по земле фигуры словно парили в пространстве, и казалось, что вся роспись уносится под высокие своды, подобно звукам стройного хора.