Ленни Бреннер - Сионизм в век диктаторов

они не надеялись, что массы остановят нацизм, и в соответствии с их убеждением полагали, что правящие классы решат еврейский вопрос; они считали союз великих дер лов единственным возможным оружием против Гитлера. Несмотря на бурный восторг, который у них вызывал союз между их правящими классами и Сталиным, члены Американского еврейского конгресса не были радикалами по своим экономическим взглядам и не имели никакого желания иметь дело с местной коммунистической партией. К тому же и проарабская линия коммунистов исключала всякое сотрудничество с

Компартией США. Отсутствие политического реализма на Всемирном еврейском конгрессе проистекало из того, что сионизм находится вдали от реальной жизни мирового еврейства.

Чем больше сионисты добивались отдаленной Палестины, тем менее они вовлекались в реальную борьбу еврейских масс.

Когда массовые действия на улицах требовали немедленных решений, у ВЕК не было ни желания, ни опыта руководить такой борьбой, да и не было готовности учиться.

В период между созывом Всемирного еврейского конгресса 1936 г. и заключением пакта Сталин — Гитлер количество членов КП США увеличилось до 90 тысяч; к тому же за партией шли профсоюзы, насчитывавшие в своих рядах свыше одного миллиона членов. В политическом отношении партия стала играть гораздо более важную роль, чем Американский еврейский конгресс Уайза или Американское сионистское движение. Конечно, коммунистов и сионистов разделяли большие разногласия. Каждая из этих организаций отличалась определенной ограниченностью, и было совершенно ясно, что требовалось гораздо большее, чем бойкот, чтобы побить Гитлера, но не может быть сомнения, что союз между двумя силами гальванизировал бы еврейскую общину в Америке и многие неевреи-антинацисты стали бы действовать вместе с ними. Другое дело, смогла ли стать эта коалиция эффективной, но отказ ВЕК допустить коммунистическую партию был огромным ударом, нанесенным по борьбе против Гитлера.

Крайне необходимый единый еврейский фронт стал еще одной трагической жертвой, принесенной сионизму.

1 Shlnmo Shafir. American Jewish Leaders and the Emerging Nazi Threat (1928–1933). — “American Jewish Archives”, November 1979, p. 175.

2Doubt Wisdom of Convening World Congress. — “Jewish Daily Bulletin”, 11 Februarv 1934, p. 1, 12.

3 Jewish World Conference. — “South African Ivri”. September 1934, p. 1.

4 Rabbi Wise. — "New Palestine”, 14 February 1934, p. 5–7.

5 Foredoomed to Fail. — “Chicago Jewish Chronicle”, I May 1936, p. 8.

6 Was the Congress Worthwhile? — “World Jewry”, 21 August 1936, p. 67.

7 Communists Take Note. — "Congress Bulletin”, 13 March 1936, p. 2.

Поразительное продвижение Менахема Бегина к власти в 1977 г., после продолжительного участия в оппозиции в сионистском движении, совершенно естественно вызвало значительный интерес к его личной карьере. Однако сам Бегин, несмотря на всю славу и власть, говорил о себе как о всего лишь ученике Владимира Жаботинского, родоначальника нового направления в движении, человека, которого Бегин считает величайшим евреем со времени Герцля.

Создатель еврейского легиона и основатель «Хаганы», Жаботинский является признанным героем ревизионистов.

Тем не менее, когда он умер в августе 1940 г. в пансионате в горах Катскилл, расположенных на севере штата Нью-Йорк, он был наиболее презираемым в еврейском политическом мире идеологом. Типичным для стиля этого человека был необычный украинский проект, который он подготовил в номере отеля в Праге в августе 1921 г. Он приехал в Прагу на Всемирный сионистский конгресс и там встретился со своим старым другом Максимом Славинским, послом Симона Петлюры. Режим на Украине потерпел крах. Петлюра, оказавшийся зажатым между польским империализмом и большевизмом, позволил Польше захватить украинские земли в обмен на оружие против Красной Армии, но помощь не принесла пользы, и остаткам его армии пришлось бежать в оккупированную Польшей Галицию. Славинский рассказал Жаботпвскому о самом последнем плане: 15 тыс. оставшихся войск нападут на Советскую Украину в 1922 г. Посол пресловутого погромистского правительства Петлюры и организатор «Хаганы» разработал секретное соглашение. Жаботинский по своей инициативе, не сносясь с В СО, обязался принять меры внутри своего движения, чтобы организовать сионистскую полицию для сопровождения войск Петлюры во время их рейда. Они не должны были сражаться с Красной Армией, но охраняли бы евреев тех городов, которые были захвачены солдатами, доставившими их в этот район.

Пакт был предан гласности украинцами в доказательство того, что они изменили свои методы. ВСО была в ужасе, и Жаботинскому пришлось защищать себя от всего еврейского общественного мнения, которое не могло вынести любое сотрудничество с дискредитированным убийцей. В конечном итоге из вторжения ничего не вышло; Франция взяла назад свои субсидии, и националистические силы распались. Еврейство разделилось на тех, которые смотрели на Жаботинского, как на дурака, и на тех, которые считали его негодяем. Повсюду коммунисты использовали пакт, чтобы дискредитировать сионизм среди евреев, но Жаботинский не раскаивался.

Он утверждал, что сделал бы то же самое для ленинцев, если бы они об этом попросили:

«Еврейская жандармерия с белой армией, еврейская жандармерия с Красной Армией, еврейская жандармерия с сиреневой и желто-зеленой армиями; дайте им урегулировать их ссоры, и мы будем нести полицейскую службу в городах и позаботимся о том, чтобы еврейскому населению никто не досаждал» 1.

Сионисты «Поалей» требовали расследования, так как они утверждали, что соглашение поставило легальность их собственной едва терпимой в Советском Союзе организации под угрозу, но Жаботинский уехал с лекциями в Соединенные

Штаты в семимесячное турне, и следственная группа могла собраться лишь 18 января 1923 г. В конечном итоге слушание так и не состоялось, так как Жаботинский внезапно, за ночь до того, как он должен был давать свидетельские показания, вышел из ВСО. Он все время утверждал, что его уход в отставку не имел ничего общего с предстоящим расследованием, и настаивал, что он вышел в отставку вследствие многолетнего спора по вопросу об отношениях с Англией, но верили ему немногие. Вскоре после этого он снова вступил в сионистскую организацию в качестве рядового члена, но его противники не видели смысла в том, чтобы и далее официально ставить этот вопрос, так как он не занимал уже какого-либо ответственного поста в движении. Когда он приступил к оформлению своего нового направления, нападки на него возобновились, и в течение всей оставшейся жизни ему приходилось защищаться от них. Но на протяжении своей карьеры Жаботинский отличался высокомерным презрением к его критикам; он просто сообщил враждебному миру, что, «когда я умру, вы можете написать в эпитафии: „Здесь лежит человек, заключивший пакт с Петлюрой”» 2.