Геннадий Панфилов - Продолжение
- Название:Продолжение
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Геннадий Панфилов - Продолжение краткое содержание
Продолжение - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из оцепенения вывел голос, голос звал вас, звучал как бы издалека. Идя к примерочной, мимоходом, вскользь вы отметили в глазах смуглянки смущение, неловкость и - так вам почудилось - смятение и какой-то особенный блеск...
Воспоследовавшие затем Спасо-Прилуцкий монастырь с моей могилой, Софийский собор с фресками ХУ11 века, икона Божьей матери Толгской в архиерейских палатах, музей Шаламова и деревянная архитектура не доставили вам и вашей спутнице того удовлетворения, на какое вы рассчитывали, садясь в поезд "Москва-Вологда". Ваша знакомая, опытная, примерно ваших лет женщина, еще в магазине уловила происшедшую с вами перемену, но не подала вида. Путешествие для вас превратилось в пытку. Вы мучились стыдом, сознанием вины перед женщиной, вам близкой дотоле, но ничего не могли поделать с собой - денно и нощно вас преследовал образ той.
Не отступил он в Кириллове и Ферапонтове. Там, среди древних хранилищ духовной истины, органически вписавшихся в окружающую местность, в изумительном мире русской равнинной природы, погруженной в вечный покой, вам приснился необычный сон. Будто вы щуритесь от обилия света. От высоты у вас слегка кружится голова.
Взявшись за руки с любимой, вы летите, не предпринимая к тому никаких усилий. Ее каштановые волосы треплет встречный ветер, на устах блаженствует улыбка, глаза восторженно устремлены вниз. Медленно и величественно проплывают под вами горы, долины, леса, луга, пасущиеся стада, озера, реки, моря, являя вашему ненасытному взору многообразие и единство природных красок, форм, линий. А всю эту зримую гармонию объемлет и завершает нежно-голубое, прозрачное, как шелк, небо, напоминающее купол космической филармонии. Аналогию усиливает тихая, торжественная месса, которая откуда-то накатывается волнами, будто эхо. Душа полнится благоговением, на глаза наворачиваются слезы... По возвращении домой вы делали все, чтобы забыть смуглянку. Но психологические установки и запреты, друзья, женщины, вино только усугубляли состояние раздвоенности, в которое вы впали, которое стало нормой вашего существования. Образ незнакомки беспрестанно требовал внимания, вашего мысленного присутствия там, в Вологде. Раз за разом отдаваясь сладким, трепетным воспоминаниям, вы вновь и вновь переживали праздник молодости, упивались открытием. Оказывается, вы способны еще любить, любить сильнее, чем любили, любить окрыленно и также мистически-углубленно, как когда-то, лавным-давно, в школьные годы. Зародилось и обрело жизнь предчувствие, что вы на этом свете не один. Есть душа, созвучная вашей. Не помогло вам и последнее, проверенное средство. Попытка выразить наболевшее, сокровенное на бумаге окончилась полным провалом. Нужные слова извлекались на поверхность сознания мучительно долго, принужденно, волоком, а состыкованные в предложения, они не передавали даже близко вашего истинного настроения.
Вот почему, дабы не поддаться хандре и отчаянию, вы прибыли сюда повторно.
Вернулись, говоря образно, к камню преткновения.
Хромов распрямил спину, поднял голову. Он был подавлен и вместе с тем изумлен.
На его немой вопрос Батюшков, усмехнувшись, ответил немедленно:
- По сути, я ничего не придумал. Рассказал, опираясь отчасти на собственный опыт, отчасти - на опыт других. А вам, наверное, мнится, что ваша история особенная, самая значительная. Эх, сударь, сударь...
Есть странствиям конец - печалям никогда!
В твоем присутствии страдания и муки.
Я сердцем новые познал.
Они ужаснее разлуки,
Всего ужаснее! Я видел, я читал
В твоем молчании, в прерывном разговоре,
В твоем унылом взоре,
В сей тайной горести потупленных очей,
В улыбке и в самой веселости твоей
Следы сердечного терзанья...
Он помолчал, вздохнул и закончил:
Что в жизни без тебя?
Что в ней без упованья,
Без дружбы, без любви - без идолов моих?...
И муза, сетуя, без них
Светильник гасит дарованья.
Батюшков развернулся и обратил на Хромова долгий, испытующий взгляд. В нем бились, пульсировали, сосуществовали самые разноречивые переживания, угадывались боль, страстность, страх, сомнения, спорные желания и молчать, и выговориться.
Хромов, напрягшись, ждал.
- Знаете, почему вам не пишется продолжение? Вы нарушили писательскую заповедь:
"Живи, как пишешь, пиши, как живешь". Перо не обманешь. Не обессудьте за сей нравоучительный тон, однако будьте благоразумны в выборе. Женщин, воплощающих в одном лице Музу и любовницу, не водится в природе. Натура у вас чрезвычайно впечатлительная и ранимая. Не дай Бог вам повторить мою участь. Поприще словесности требует всего человека. Освободитесь от привязанностей. Научитесь принимать одиночество как благо. Одиночество и затворничество - ваш удел, если хотите из себя что-то значимое выжать.
- Помилуйте, о чем тогда писать? - недоумевая, возразил Хромов. - В таком случае уж сразу в монастырь.
- Вот именно! Это-то я и хотел услышать от вас, - торопливым, хриплым голосом проговорил Батюшков. От спокойного, уравновешенного старика не осталось и слепа.
Глаза горели, бегали, лицо стало подвижнее, пальцы, обхватывающие набалдашник трости, шевелились, а тело вздрагивало, конвульсировало, будто по нему периодически пропускали электрический ток. Поведение соседа все больше настораживало Хромова.
- Вы правильный сделали выбор, - продолжал с жаром Батюшков, придвигаясь к Хромову. - Я тоже намеревался уйти, но меня обманули. А вас я искренне поздравляю.
"Он и вправду сумасшедший," - с горечью подумал Хромов. В случившемся виноват, разумеется, он, Хромов. Кто же знал, что рассказанная история так резко, таким удручающим образом подействует на поэта. Но сейчас надо что-то делать.
- Раз приняли решение, не теряйте времени даром. Бегите. Иначе мир сей проглотит вас с потрохами. Двести лет я лицезрю людей. Устал. В каждом из них сидит бес.
Каждое событие у них - фарс. Балом правит Сатана. Под аккомпанемент самых светлых, философических, христианских лозунгов и фраз. Сатана уверен в человеке - не выдаст, не подведет. Кто-кто, а он знает человека. Знает лучше, чем Бог. - Батюшков схватил Хромова за плечо. - Что ж вы медлите, сударь? Вставайте!.
- Гражданин, вставайте, - кто-то будил Хромова, трогая за плечо. Хромов вскрикнул, вскочил на ноги, ошалело уставился на милиционера. - Ваши документы, - потребовал тот, с подозрением глядя на Хромова.
- В чем дело? - робко спросил Хромов, доставая паспорт, в который был вложен обратный билет.
- Не положено тут лежать, гражданин. - Паренек в форме вернул документы и стал поучать скучным менторским тоном. - Историческое место. Музей. Батенькову памятник. Иностранные туристы. Сами должны понимать. Не маленький.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: