Анатолий Уткин - Первая Мировая война

Первые американские солдаты начали прибывать в Британию 18 мая 1917 г. Это были медики, готовившие создание госпиталей. Но уже 26 мая более тысячи американских солдат — первая боевая часть — высадились во Франции. Часть американцев уже сражалась в британской армии, в канадских дивизиях, во французских частях. Эскадрилья "Лафайет" уже проявила себя в европейском небе. 28 мая командующий американским экспедиционным корпусом генерал Першинг разместился со штабом в Ливерпуле. Во время океанского перехода он разработал планы перемещения во Францию миллионной армии. Повсюду в Соединенных Штатах началась регистрация мужчин в возрасте между 21 и 30 годами. Королю Георгу Пятому генерал Першинг пообещал бросить на весы войны всю американскую мощь. Речь теперь уже шла об экспедиционном корпусе в три миллиона человек {660} 660 Keegan J. The First World War. N.Y., 1998, p. 372. . В конечном счете свыше 24 миллионов человек прошли через регистрационные пункты в США. Отбирали пока неженатых и не единственных кормильцев. Надели форму в конечном счете 2 810 000 американцев.

Американцы были популярны. "Мы быстро решим это дело", — был их подход к тяготам войны. В Париже прием Першинга был настолько восторженным, что, по мнению газет, если бы он решил предложить себя в качестве короля Франции, то имел все шансы. Восторг, как это ни парадоксально, вызывало отчаяние. Эффект света в туннеле. Американский друг объяснил Першингу: "Французы дошли до предела" {661} 661 Gilbert M. The First World War. N.Y., 1994, p. 340. . Беседуя с Петэном, генерал выразился с американской прямотой: "Я надеюсь, что еще не поздно". Першинг оказался эффективным организатором. Как уже говорилось выше, 26 июня 1917 года в Сен-Назере высадились 14 тысяч американских солдат. Колонна американцев прошла по Парижу и направилась к могиле Лафайета, который, согласно завещанию, был похоронен в земле, привезенной из Америки. Американский офицер объявил: "Лафайет, мы пришли". Першинг установил прямые связи между портовыми складами своей прибывающей армии и выдвинутыми вперед депо, заказал французам производство 5 тысяч самолетов и восьми с половиной тысяч грузовиков. Но прибытия основной массы своей армии он ожидал только в 1918 г.

На Западном фронте Хейг пытался внести ноту оптимизма: "Мощь и выдержка немецкого народа напряжены до такого предела, что мы можем достичь решающей точки уже в текущем году" {662} 662 Gilbert M. The First World War. N.Y., 1994, p. 336. .

Англичане копали тоннель под германские траншеи в течение почти полугода и 7 июня взорвали подведенные под немцев девятнадцать мин. Десять тысяч германских солдат были погребены заживо. Будущий премьер, а тогда двадцатилетний рядовой Антони Иден вспоминает крики немцев глубоко в земле. Но оставшиеся в живых немцы просто перешли на заранее подготовленные позиции, и стратегического значения упорный труд англичан не имел.

В целях национального выживания британское адмиралтейство создало после страшного по количеству потопленных кораблей апреля 1917 г. систему конвоев. По распоряжению премьера Ллойд Джорджа кораблям было приказано плавать группами и всегда с полным военно-морским сопровождением. Группы до пятидесяти судов стали эскортировать крейсером, шестью эсминцами, одиннадцатью вооруженными траулерами и двумя торпедными катерами плюс воздушная разведка на предмет обнаружения германских подводных лодок. Только после введения этой системы 24 мая 1917 г. тоннаж отправляемых немцами на дно кораблей начал уменьшаться. В результате в критический период — между маем 1917 и ноябрем 1918 г. — когда миллион сто тысяч американцев в униформе переправились через Атлантику, союзники потеряли только 637 кораблей. Увы, Россия не дождалась этой помощи.

Русская армия, крупнейшая в мире в это время, становилась все более пестрым образованием. В ней появились особые женские части. Некоторые подразделения строились по национальному признаку. Здесь были представители многих религий, были представлены все классы, едва ли не все возрасты. Политические предпочтения армии и флота, политизированных революционным накалом, были не менее разнообразны. Кронштадтская военно-морская база и латвийская дивизия были оплотом большевиков. Другие национальные части, моряки-черноморцы и личный состав артиллерии были от большевиков значительно дальше. Части, противостоящие австро-венграм, отличались более устойчивыми морально-психологическими качествами, чем те, кто видел перед собой немцев.

Офицерский корпус не был единым, прежняя сплоченность уступила место раздорам. За годы войны в него влилось много разночинцев, здесь политика также проложила свои невидимые барьеры. Генеральский состав не мог оправиться от крушения монархии. Высшие офицеры, особенно высшие, ощущали себя находящимися в опасности по причине тех социальных чувств, которые охватили младших офицеров-разночинцев и революционных солдат. И все же, важно отметить, основная армейская масса пока безропотно и пассивно воспринимала свою судьбу. Фаталистически восприняла она приказ номер один, скомкавший дисциплину, и не менее знаменитый приказ No 8 военного министра Керенского — "Декларация прав солдата", в котором Россия дала своим воинам все права участия в политической деятельности (в том числе в антивоенной!).

Армия начала расслаиваться. Одна ее часть фактически требовала забыть об оккупированных противником двенадцати губерниях. Другая, уменьшающаяся, не готова была пойти на такой шаг ни при каких обстоятельствах. Но в целом все стали ощущать шаткость возможностей договориться с противником в условиях потери большой российской территории. При всем этом фатализм стоящих перед германскими пулеметами воинов ощущался все более, а сопротивление революционным агитаторам слабело. Попыток восстановить дисциплину было немало. В начале революционных дней военный министр Гучков поручил комиссии во главе с генералом Поливановым выработать новые уставные правила. Затем самый талантливый русский стратег генерал Алексеев потребовал восстановить "безусловное подчинение командирам" — для этого он созвал 2 мая 1917 г. в ставке фронтовых командиров. Керенский старался подкупить офицеров словесами: "Защитить данное нам нашими предками, то, что мы обязаны передать нашим потомкам, — это элементарная, первостепенная обязанность, которую никто не может отменить" {663} 663 "Русский инвалид", 5 мая 1917 г. .

Реальность оказалась жестче революционных песнопений. В апреле невыносимо почувствовал себя в кресле командующего петроградским округом боевой генерал Л. Г. Корнилов и просил направить его на фронт: "Мое положение нетерпимо... Я не владею контролем. Я был счастлив на фронте, командуя прекрасными армейскими корпусами! А здесь, в Петрограде, в этом котле анархии, у меня есть лишь тень власти" {664} 664 Рахметов В. Апрельские дни 1917 года в Петрограде ("Красный Архив", 1929, No 33, с. 34-81). .