Вера Панова - Жизнь Мухаммеда

Вообще Мухаммед в обыденной жизни был рационалистом, он стремился и в требованиях, предъявляемых самому себе, избегать всякой крайности, определенно тяготел к умеренности. Объяснение своей умеренности он находил в убеждении, что "Бог никогда не возлагает на человека такую ношу, которую тот не мог бы снести", что Бог слишком милосерден, чтобы предъявлять к человеку чрезмерные требования. Этим он резко и с самого начала отличался от христианских проповедников, убежденных, что, чем сильнее подавляется "плоть", тем лучше.

Мухаммед осуждал излишества в еде и всякое чревоугодие, но одновременно осуждал и такие ограничения в еде, которые истощают либо ослабляют человека. Пища, по его убеждению, должна быть умеренной, потому что это полезно для души и тела, для здоровья.

Вино, по наблюдениям Мухаммеда, приносит человеку и пользу и вред, но вреда, пожалуй, все-таки больше;

поэтому от употребления вина следует воздерживаться.

Чувственное влечение к женщине само по себе перед лицом Бога не есть грех; оно становится грехом, если направлено в неположенную, неразрешенную сторону. Тогда его нужно всячески подавить, памятуя о том, что прелюбодеяние - грех, мерзость и гадость, праведный человек должен испытывать к нему отвращение.

Столь же строгому контролю подвергал Мухаммед и возникающие у него намерения и мысли. Явно греховные он стремился немедленно подавить и решительно осудить. Но и безобидные на вид намерения и мысли следует проанализировать, ибо часто за ними скрываются отнюдь не столь уж чистые побуждения.

- Избегайте подмечать и осуждать в людях недостатки, особенно такие, какие есть в вас самих,- советовал Мухаммед, так как считал, что подобный критицизм основан на гордыне, на желании приукрасить себя и оправдать, и это очень плохо, так как "истинная скромность - источник всех добродетелей".

Имелось у Мухаммеда и лекарство, помогающее преодолевать чувство зависти.

- Когда вы видите человека, одаренного более вас богатством или красотой, - говорил он, - тогда подумайте о людях, одаренных менее вас.

Вообще же в своих желаниях человек должен руководствоваться старым, давно известным принципом:

желай брату своему того же, чего пожелал бы самому себе.

Мышление, считал Мухаммед, должно быть дисциплинированным, и разуму не следует заниматься бесполезными для дела веры или повседневной жизни вопросами, а потому "испытание искренности каждого верующего - оставлять без внимания все то, что находится вне его власти".

Вся Аравия издавна чтила поэзию и красноречие, и Мухаммед прекрасно понимал, какой огромной силой воздействия обладает слово. Очевидно, он хорошо знал и то, что каждое высказанное слово оставляет глубокий след в сознании говорящего, даже если оно произнесено невзначай или в шутку, а потому считал, что "чистота" не может быть достигнута, если человек не подвергает строгому и определенному контролю свою речь. Слово, произнесенное в присутствии других, есть уже собственно поступок, некоторое действие, так что наставления Мухаммеда, касающиеся правил, которых стремящийся к чистоте человек должен придерживаться в своей речи, относится, если можно так выразиться,столько же к "внутренней гигиене", сколько и к "гигиене поведения".

Основное требование - говорить истину, быть правдивым. Такие речи полезны и тому, кто их ведет, и тому, кто слушает. Быть правдивым не значит во всех случаях, в глаза или за глаза, "резать правду-матку": не всякая правда полезна, об ином следует и умолчать, особенно если правда касается других.

- Не злословь никого, - настаивал Мухаммед. - И если кто-нибудь станет злословить тебя и выставлять на вид пороки, которые он знает в тебе, не разоблачай пороков, какие ты знаешь в нем. Недостойно позорить чью-либо честь; недостойно проклинать кого-либо;

недостойно всякое пустословие.

Вообще необходимости избегать пустословия уделено в высказываниях, приписываемых Мухаммеду, очень большое место.

- Тот, у кого нет чистого сердца и языка, удерживающегося от пустословия, - заявлял он, - не может быть верующим.

- Лучше сидеть одному, чем со злым; но лучше сидеть с добрым, чем сидеть одному. И лучше говорить ищущему знание, чем сохранять молчание; но лучше молчать, чем вести пустой разговор.

- Побольше молчать и оставаться в добром расположении духа - что может быть лучше?

Повседневная жизнь давала Мухаммеду неиссякаемые возможности как тренировать способности проверять свои эмоции и мысли, так и знать степень достигнутого самообуздания. Насколько Мухаммед преуспел в умении подавлять вспышки гнева, чувство обиды и желание отомстить обидчику, мы не знаем. В дальнейшем он много раз выказывал редкое самообладание, вспышки гнева у него проходили очень быстро и бесследно, а врагов своих, обидчиков и оскорбителей, оказывавшихся в его власти, он умел полностью "простить" - по крайней мере, во всех случаях, когда считал это полезным.

Скромность Мухаммед считал средством обуздания гордыни и проявлением любви к ближнему. Насколько таким путем действительно можно обуздать гордыню - вопрос спорный. Недаром давно замечено, что самоуничижение бывает "паче гордости", ибо полная власть над собой и независимость своих эмоций от действий и слов окружающих людей неизбежно наполняет человека чувством силы и сознанием своего превосходства. Не обижаться, когда тебя оскорбляют, не испытывать унижения, когда тебя стремятся унизить, невозможно, если ты любишь или ненавидишь обидчика, если ты ценишь его как личность, если его мнение для тебя небезразлично. Поэтому воспитание скромности и смирения есть в то же время воспитание чувства полного безразличия к людям, а тем самым и предельной нравственной независимости от них, граничащей с презрением. Отсюда и "любовь к ближнему" чаще всего приобретает совершенно отчетливый абстрактный характер любви к человечеству в целом или какой-нибудь части этого человечества, ради которых с чистым сердцем можно пренебречь жизнями любого числа вполне реальных людей.

Что касается конкретной любви - не только чувственной, но и любви к детям, родственникам и друзьям, - то подобное чувство, по мнению Мухаммеда, приводит и к отрицательным последствиям, так как оно "делает людей глухими и слепыми", от любви же к "ближнему", очевидно, еще никто и никогда не ослеп.

Одно из интересных следствий нравственного безразличия к личностям окружающих - полная невозможность удовлетворить властолюбие и честолюбие, если они в достаточной степени развиты, в замкнутом кругу индивидов, так как нравственная ценность этих индивидов почитается ничтожной. Властолюбие становится неизбежно ненасытным, возникает потребность подчинить своей власти весь народ, весь человеческий род, весь мир.