Хенрик Мейнандер - История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты

Осенью 1598 г. войска Сигизмунда потерпели поражение в решающем сражении в Южной Швеции. Герцог Карл захватил власть, и в следующем году верные Сигизмунду финляндские войска после ряда жестоких боев капитулировали. В 1599 г., во время взятия Абоской крепости, сорок представителей финляндской элиты, оставшихся верными королю, были приговорены к смерти. Одним из немногих, кто избежал казни, стал Арвид Стольарм, после кончины Флеминга занимавший пост наместника Финляндии. Стольарм был нужен для участия в военных действиях в Прибалтике. Таким грубым способом герцог вершил справедливость. К моменту, когда герцог в 1604 г. стал правителем Швеции под именем Карла IX, в Финляндии были успешно искоренены последние остатки автономии и религиозного инакомыслия. В последующую эпоху официальная идеология страны основывалась на ортодоксальном понимании лютеранства, причем особое значение придавалось теократическому тезису о короле как избраннике Божием.

Таким образом, во второй половине XVI в. Финляндия сыграла видную роль в государственной политике шведского королевства. Впоследствии представители финской национальной историографии подчеркивали, что во время «дубинной войны» дворянство Финляндии руководствовалось национальными мотивами. Однако с 70-х годов XX в. среди части исследователей распространилось мнение, что «дубинная война», напротив, являлась отражением классовой борьбы внутри страны, а верность финляндской знати королю была лишь проявлением ее собственных интересов. Как утверждают новейшие исследования, лояльность финских дворян по отношению к Сигизмунду коренилась, прежде всего, в их общем консерватизме, а также в обоснованном страхе перед местью герцога Карла.

В обзорных трудах по истории эпоха шведского великодержавия часто упоминается как период между двумя мирными договорами — Столбовским (1617) и Ништадтским (1721). В результате заключения Столбовского мира Россия была оттеснена от Балтики. Швеции это дало определенную стабильность в плане безопасности, а также в экономике, но такие преимущества, как власть и влияние на политику европейских держав, стали ощутимы лишь во второй половине XVII в. Спорен также вопрос, проявлялось ли это влияние после 1700 г., когда Швеция была втянута в длительную, разрушительную войну на многих фронтах. В 1721 г. владычеству Швеции на Балтике пришел конец, и Россия стала господствующей державой в Северной Европе.

Вне зависимости от более широкого или узкого датирования эпохи примечательным представляется то, что страна с таким незначительным населением и невыгодным географическим расположением смогла достичь столь большого влияния на европейской арене. Ранее упоминалось два обстоятельства, создававших противодействие негативным факторам: эффективность централизованного управления и армии, а также роль Балтийского моря как внутреннего моря Швеции. Чтобы создать статус внутреннего моря, требовалась экспансионистская завоевательная политика, которая шаг за шагом обеспечила бы Швеции контроль над всеми стратегически и экономически важными путями и гаванями вокруг Балтики. Для удачного осуществления такого военного трюка нужно было еще одно обстоятельство — достаточная слабость и разобщенность соседних государств.

В начале XVII столетия в стокгольмском королевском дворце не было готового плана подобных действий. Тогдашние монархи принимали самовластные решения, что постоянно вызывало непредсказуемые цепные реакции. Так было и в случае войны, которую Карл XI вел в первые годы XVII столетия на Балтике. Эта война являлась отражением борьбы за престолонаследие в Швеции. Ее целью было помешать Польше получить контроль над Северной Балтикой и российской экспортной торговлей. Поляки заключили союз с русскими, но, к радости Карла XI, Россия тут же была ввергнута в разрушительные внутренние раздоры по поводу престолонаследия, из-за чего ее роль в политике крупных держав XVII в. свелась к чисто маргинальной. Шведская корона поспешила воспользоваться ситуацией. Весной 1610 г. российско-польское сопротивление было ослаблено до такой степени, что шведское войско смогло войти в столицу России Москву. [7] Речь идет о вспомогательном отряде Якоба Делагарди в войске М. Скопина-Шуйского. — Примеч. ред. Опьяненные победой шведы зашли так далеко, что даже вынашивали план посадить своего кронпринца (впоследствии король Густав II Адольф) на российский престол.

Несмотря на то, что эти воздушные замки вскоре рухнули, шведская армия продолжала держать Россию в тисках. В итоге по Столбовскому миру 1617 г. все Приладожье, а также Ингерманландия с Нотебургом (Орешек) и Невой отошли к Швеции и стали ее провинциями. Тем самым восточная граница королевства сместилась из тех районов Финляндии, которые принадлежали Швеции с XIII в. Это сильно изменило положение вещей в Финляндии. Во-первых, Выборг с прилежащей возвышенностью Саволакс потерял значение приграничного форпоста. Вместо военной функции Выборгу теперь была отведена роль культурного, административного и экономического центра всего восточного побережья Финского залива, а также недавно завоеванных восточных провинций. Одним из новых приграничных оборонительных сооружений стала крепость Ниеншанц, возведенная в 1611 г. в дельте Невы. В 1642 г. Ниеншанц получил право на ведение морской торговли с иностранными державами и учреждение таможни (stapelrättigheter). Планировалось, что он станет центром восточной торговли. Так и произошло — но уже под эгидой России, после основания в 1703 г. Санкт-Петербурга.

Другим следствием перемещения восточной границы за Финский залив была потеря Финляндией роли важнейшего развивающегося региона шведского государства. В результате победоносных завоевательных войн в Прибалтике, Германии и Южной Швеции центр тяжести королевства медленно, но верно передвинулся к югу, в направлении более густонаселенных и плодородных частей Европы, которые могли дать королю и дворянской элите больше доходов, чем Финляндия. Если в конце XVI в. население Финляндии составляло почти треть всего населения королевства, то уже сто лет спустя эта доля едва превышала 10 % — с учетом балтийских провинций. Поскольку Финляндия, в отличие от Прибалтийских провинций, давно являлась неотъемлемой административной и культурной частью Швеции (дословно Финляндию называли «восточной половиной королевства»), страна вплоть до отделения от королевства в 1809 г. сохраняла свой официальный ранг и статус, который был выше, чем у провинций.

Никакой альтернативы экспансионистской и военной политике у Швеции, в сущности, не было. Оборонительная политическая линия потребовала бы значительно больших затрат на фортификационные сооружения и на внутреннее финансирование, чем активные боевые действия: шведские войска в XVII в. кормились в большой степени за счет завоеваний, а также за счет экономической поддержки стран-союзниц, главной из которых была Франция. Нападение считалось лучшей защитой. Однако поддержание сил в постоянной боеготовности стало, в конце концов, изнурительным для Швеции, особенно с учетом того, что соседние государства неоднократно начинали войну на двух фронтах против шведского владычества на Балтике.