Хенрик Мейнандер - История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты

На Боргоском сейме 1809 г. император Александр объявил, что Великое княжество освобождается от обязанности переводить налоговые сборы в общую государственную казну. Излишки финской экономики были, по российским меркам, совершенно незначительными, но в Финляндии это решение было принято с большой признательностью: благодаря ему все общественные средства отныне могли использоваться для внутренних нужд. Финляндия, впрочем, участвовала в некоторых российских государственных займах, а в начале XX в. она подверглась определенному налогообложению, но ее взносы в российскую казну были совсем не так значительны, как была когда-то относительная доля выплат Финляндии в шведскую казну. Российская администрация определяла таможенную, денежную и экспортную политику Великого княжества. При этом в финско-российской торговле, в принципе, возникал явный дисбаланс, так как таможенные пошлины взимались лишь с финских товаров, но на практике это не было серьезной проблемой. С сельскохозяйственной продукции и прочего финского сырья таможенные пошлины не взимались. К тому же товары финского происхождения имели в России значительные беспошлинные квоты.

В то же время внутренними финансами Финляндии управлял весьма независимый экономический департамент Сената. Его председатель был в реальности неофициальным премьер-министром страны, поскольку одновременно являлся вице-председателем Сената. До конца 90-х годов XIX в. он также председательствовал там, так как все дискуссии велись по-шведски. Другим важным учреждением был Банк Финляндии, основанный по высочайшему повелению в 1812 г. с целью ввода в обращение рубля, а также для ликвидации финско-шведских кредитов. До конца 50-х годов XIX столетия в экономической политике Сената господствовала идеология меркантилизма — наследие шведских времен. В первые десятилетия государственные финансы расходовались в основном на развитие земледелия, но в 30-х годах XIX в. начались более крупные реформы под руководством Ларса Габриэля фон Хаартмана. Их целью было ослабить экономическую зависимость Финляндии от Швеции, увеличить доходы государства для обеспечения возможности для более систематических инвестиций в развитие общества, отдавая предпочтение промышленным отраслям.

Торговля Финляндии со Швецией продолжалась в крупном масштабе и после отделения Финляндии в 1809 г. Одобрив восьмилетний беспошлинный переходный период в финско-шведской торговле, Россия и в дальнейшем позволяла сторонам пользоваться внутренними таможенными льготами. Поэтому Стокгольм долго оставался выгодным рынком для крестьянства Юго-Западной Финляндии, а импорт шведской руды и некоторых потребительских товаров продолжался, как прежде. Однако низкие пошлины ухудшали конкурентоспособность финской промышленности, одновременно приводя к значительным потерям таможенных доходов для Финляндии. Поэтому в 1834–1844 гг. при поддержке России была проведена стандартизация уровня финско-шведских таможенных пошлин, что дало финскому государству весомую прибавку в казне.

Тогда же была окончательно ликвидирована система двух валют, сохранявшаяся из-за чрезвычайно интенсивного характера торговли на Балтийском море. Еще в конце 30-х годов XIX в. риксдалер был в Финляндии более распространенной валютой, чем рубль. Это объяснялось тем, что рубли текли обратно в Россию из-за растущего импорта русского зерна. Реформа сильно упростилась благодаря вновь введенному в 30-х годах XIX в. обоими государствами серебряного денежного стандарта. В Южной Финляндии обмен риксдалеров на серебряные рубли закончился к осени 1843 г., а в северных областях страны реформа продолжалась до 1850 г.

Эта так называемая денежная реализация заметно улучшила возможности Сената проводить национальную финансовую и валютную политику. Возросшие таможенные доходы обеспечили Банку Финляндии ресурсы для существенного расширения кредитования. Одновременно государство интенсифицировало капиталовложения в строительство дорог и каналов. За период 1835–1860 гг. в Финляндии было построено 12 каналов, из которых важнейшим, бесспорно, являлся Сайменский канал, соединивший большое внутреннее озеро Саймен с портовым городом Выборгом. Из-за консервативности и осторожности финского руководства железные дороги стали строиться в стране лишь в конце 50-х годов XIX столетия. Во всем остальном инфраструктурные инвестиции государства были, по международным понятиям, необычайно масштабными.

Энергичная государственная инициатива уравновешивала разительную нехватку частного капитала, который мог бы стимулировать промышленные отрасли страны и ее экономический прирост. В 20-х годах XIX в. активные меры предпринимались для развития в Восточной Финляндии производства железа из болотной руды, не зависимого от шведского железорудного импорта. Несмотря на то, что государство вскоре перестало оказывать поддержку этой отрасли, она гарантировала хорошую прибыль с металлургических предприятий для постоянно развивающегося оружейного производства в петербургском регионе. Большинство этих предприятий перешло в русское владение. Собственно российские производители железа находились далеко на востоке, в районе Урала. Кроме того, российские таможни являлись верным средством защиты от западноевропейских конкурентов.

Другой промышленной отраслью, привившейся в Финляндии из-за близости к Санкт-Петербургу, было текстильное производство. Оно стало очень рентабельным в 1835 г., когда русские предприниматели приобрели в Таммерфорсе текстильную фабрику «Финлейсон и компаньоны», превратив ее в крупнейший в Скандинавии промышленный комплекс. Успех оказался заразительным: в Финляндии было основано еще несколько текстильных предприятий. Ни одно из них, впрочем, не достигло размеров и рентабельности фабрики «Финлейсон», успехи которой обуславливались, в частности, местной дешевой гидроэнергией, а также тем, что император пожаловал Таммерфорсу право беспошлинной торговли с Россией. Свою привилегию город сохранил до 1905 г. Обстоятельством, выгодным для всей финской текстильной отрасли, были низкие по сравнению с Россией пошлины, которые Финляндия платила за сырье (хлопок и полотно), ввозившееся из Северной Америки. Это давало финским фабрикам безусловное преимущество перед конкурентами.

Три из пяти крупнейших финских промышленных предприятий находились в середине 40-х годов XIX столетия в собственности русских капиталистов, что являлось типичным для того времени. Однако значение этих предприятий для экономики Финляндии было невелико, поскольку вплоть до 60-х годов XIX в. почти 90 % населения страны было занято в сельском хозяйстве и лесной промышленности. В начале эпохи российского владычества около 95 % доходов финского экспорта приходилось на сельскохозяйственные товары, а также на продукцию смолокуренной и лесопильной отраслей. Бурный прирост населения (с 863 тыс. человек в 1810 г. до 1 млн. 770 тыс. в 1870 г.) обусловил сокращение излишков сельского хозяйства, а следовательно, и уменьшение его доли в экспорте в пользу лесной промышленности. Возросла, в частности, торговля древесиной, сделавшись в 30-х годах XIX в. важнейшей экспортной отраслью. Однако деревянные океанские суда стали заменяться стальными, и около 1860 г. смола как статья экспорта окончательно потеряла свое значение. В начале 70-х годов XIX в. сельское хозяйство вновь превратилось в экспортную отрасль Финляндии. Ускоренная урбанизация в России и Центральной Европе привела к повышению спроса на молочные продукты и другие товары животного происхождения. По тем же причинам доля текстильной и железорудной промышленности в экспорте возросла почти до 30 %.