Карло Чиполла - Артиллерия и парусный флот

Какими бы ни были причины технологического успеха, мы знаем, что он обратился в экономический. Как уже было сказано, изготовление орудий было самым доходным фактором в торговле металлургической продукцией XVI века. [30] С самого начала пушки стоили намного больше, чем любая другая продукция металлургической промышленности. Производство чугунных орудий расширялось очень быстро, а слава об английских товарах и умении мастеров распространилась по всей Европе. Еще до конца века такой эксперт, как Джентилини – венецианский мастер с отличной репутацией, склонный считать континентальную артиллерию самой лучшей, – писал, что «англичане, по правде говоря, рассудительные люди, обладают большими знаниями и очень искусны в своих изобретениях». К тому времени английские мастера, так же как и английские орудия, пользовались большим спросом по всему континенту. [31] Между 1570 и 1650 годами английские металлурги были желанными гостями на континенте. Об их приглашении в самые разные европейские страны упоминают многие авторы. Это был очевидный пример вызова, на который последовал быстрый и весьма успешный ответ.

В действительности чугунные пушки все еще во многих отношениях уступали бронзовым орудиям. Так считали многие эксперты, особенно на континенте, где литье бронзовых орудий достигло высокой степени совершенства. [32] Противоположного мнения придерживались очень немногие. Среди этих немногих можно упомянуть английского артиллериста Элдреда, который утверждал, что «медь чем горячее, чем слабее, а на орудия из железа тепло не влияет. Кроме того, в вашем пушечном металле кроме меди содержатся латунь, олово и другие примеси, а чугунные орудия выплавлены из одного только металла, а значит, прочнее, потому что неделимое мощнее, чем состоящее из множества компонентов». «Медная артиллерия не ржавеет, – писал Джентилини, – и потому может стрелять без опасности для артиллериста, чего нельзя сказать о железной артиллерии, потому что ядра становятся ржавыми, пробыв некоторое время в стволе орудия». Но дело было не только в этом. Несмотря на гигантский прогресс, достигнутый английскими литейщиками, чугунные пушки оставались более хрупкими, чем бронзовые. В документах, хранящихся в Лондонском архиве, можно прочитать множественные упоминания о чугунных орудиях, показавших себя неудовлетворительно уже на пробных стрельбах, а также о несчастных случаях, происшедших в процессе их эксплуатации. Все это доказывало, что чугунные орудия менее надежны, чем бронзовые. Кроме того, из-за более низкого сопротивления металла чугунные пушки приходилось делать заметно толще, чем бронзовые. В результате чугунные пушки получались намного более тяжелыми. [33] Поскольку чугунные пушки были намного тяжелее, голландцы, к примеру, ставили на свои корабли много бронзовых 36-фунтовых пушек. Что касается железных орудий, они ограничивались 18-фунтовыми пушками.

Между тем чугунные пушки имели одно большое преимущество над бронзовыми: они стоили дешевле. Цена бронзовой пушки в среднем в три-четыре раза превосходила стоимость железной пушки. [34] Поскольку железные пушки приходилось делать тяжелее, чем бронзовые, из соображений безопасности, разница в цене между одинаковыми орудиями несколько снижалась. В 1632 году в Англии некто Джон Браун представил план замены чугунной артиллерии бронзовой на всех малых кораблях военно–морского флота, доказывая, что разница в цене будет не столь велика. Дон Франциск де Алава подчеркивал большую пользу организации в королевстве производства чугунных пушек и указывал, что, в то время как бронзовая пушка стоит 16 дукатов за 100 килограммов веса, чугунная пушка стоит только 5,5. В 1644 году Луи де Геер сказал шведскому консулу, что чугунная пушка стоит в три раза меньше бронзовой. Цены на сырье приведены в приложении 1. Поэтому очень важно, что англичане представили на рынок продукт, некоторые недостатки качества которого были с лихвой компенсированы преимуществом в цене. В своем постоянном стремлении превзойти конкурентов в производстве текстиля англичане пошли по тому же пути. Их национальная тяга к практичности становится полностью очевидной, когда речь идет о декоративных деталях. «Одна из самых заметных черт всех английских орудий, – писал Фоулкс, мастер из арсенала в Тауэре, – начиная от выпущенных при Генрихе VIII и до середины XIX века, – это простота форм и подчинение декоративных аспектов целям практичности. Такое же соединение технических и практических нужд прослеживается в английском вооружении на протяжении веков. Мы никогда не были закружены в вихре пышного великолепия, свойственного оружию Селлини, Кампи, Джулио Романо и школы Лувра. Для англичан всегда в первую очередь имело значение, чтобы изготовленные ими вещи выполняли свое предназначение и стоили как можно меньше. Ничто не противоречит этому подходу больше, чем экстравагантное отношение некоторых современных итальянских мастеров, которые красоты ради украшают не только пушки, но даже ядра, тем самым снижая эффективность своей артиллерии».

Английские чугунные пушки очень скоро завоевали популярность во всей Европе. Многие континентальные артиллеристы шумно выступили против, однако экономические преимущества были слишком важны для правительств, чтобы с легким сердцем отказаться от нового оружия, и у английской промышленности сразу появились великолепные перспективы экспорта. В 1567 году королева Елизавета даровала Ральфу Хогге монополию на экспорт «чугунных артиллеристских пушек и ядер», но уже в 1573 году Хогге жаловался, что на его права постоянно посягают и что другие производители экспортируют свою продукцию в Швецию, Данию, Францию, Испанию, Голландию и даже во Фландрию. Структура спроса на английские пушки претерпела изменения. Из-за роста каперства и морской торговли быстро возрастал спрос на пушки внутри страны от частных лиц. В мирное время он оставался более значительным, чем государственный. В 1621 году Джон Браун объявил, что на короля его печи работают не более десяти дней в году. Иностранный спрос тоже претерпел изменения, и примерно в 1573 году, по словам мистера Хогге, большая часть чугунных пушек в Англии «не должна была ни продаваться, ни покупаться так, чтобы остаться в пределах королевства». [35] По словам Хогге, «ежегодно производится более 400 тонн литья, и все это количество не должно продаваться или покупаться таким образом, чтобы остаться в пределах королевства». По некоторым данным, в период между 1596 и 1603 годами около 2270 тонн чугунных орудий было экспортировано из Англии по лицензии (58 тонн английскими купцами и 2212 тонн иностранцами) – по 325 тонн в год. Цифры представляются вполне разумными. В 1601 году некто Эдвард Пик обратился в палату общин с предложением запретить свободный экспорт орудий. При этом он имел в виду объем экспорта – 740 тонн в год. Однако в официальных отчетах приводится поступление налога от продажи артиллерийских орудий, размер которого говорит об объеме экспорта в 300 тонн в год. Это был официальный, законный экспорт. К нему следует добавить незаконный, объем которого точно неизвестен. Это вызвало подозрения и тревогу у политиков. Английские пушки были, по словам сэра Уолтера Рэлея, «бриллиантом большой стоимости». Почему же, спорили политики, этот бриллиант англичане должны отдавать в руки потенциальных врагов? Эту точку зрения в правительственных кругах разделяли многие. В результате королева Елизавета издала в 1574 году указ, ограничивающий число орудий, которые будут отлиты в Англии, «количеством, необходимым для использования в королевстве». С тех пор экспорт пушек стал предметом споров между производителями, желавшими продать как можно больше своей продукции, не важно, дома или за границей, и политиками, мечтавшими запретить экспорт вообще. Естественным результатом стала череда петиций, предложений и возражений, актов парламента и правил выдачи лицензий в количестве достаточном, чтобы порадовать сердце любого доктора Паркинсона тех дней.