Ричард Дейвенпорт-Хайнс - В поисках забвения. Всемирная история наркотиков 1500–2000

Закон о предупреждении злоупотреблений лекарственными средствами затрагивал только амфетамины. Его быстро провели через парламент, чтобы он вошел в силу к октябрьским всеобщим выборам. Брук записал в дневнике, что крайне заинтересован в этом законе. Поспешно созданный ограничительный законопроект, как назвала его «Таймс», рассмотрели в парламентских комитетах и почти не обсуждали в обеих палатах. Журнал «Экономист» отождествил положения закона с коммерческими требованиями фармацевтических компаний – его последствия, вероятно, окажутся отрицательными, поскольку неуклюжие формулировки позволят применять одно и то же наказание и к неразумным детям, и к взрослым, которые продают им препарат. Незаконное хранение амфетаминов стало правонарушением, за которое предусматривался штраф в 200 фунтов стерлингов, или тюремное заключение сроком на шесть месяцев, или оба наказания одновременно. Закон не предусматривал контроль за производством, распределением и отчетностью продаж, а также не ограничивал врачей в назначении амфетаминов, зато позволял городским властям выписывать постановления об обыске клубов и кафе. Создавалось впечатление, что это был непродуманный законодательный акт, направленный против молодежи и ее мест сбора. Амфетамины попали в зону действия уголовного права, но остались самым распространенным нелегальным стимулятором в Британии. Несмотря на то, что их связывали с передозировками, психозами и (начиная с 1980-х годов) вирусом иммунодефицита, политика правительства заключалась в сокращении поставок и преследовании употреблявших амфетамины людей, но не в выработке медицинской стратегии ограничения наносимого ими вреда.

Журналисты неверно отождествили закон 1964 года с модзами [39] Группы хулиганствующей молодежи, крикливо одевались, проявляли безразличие к социальным проблемам, устраивали драки с рокерами. и рокерами, что укрепляло мнение о его репрессивной направленности. Конфронтация между двумя этими группировками началась в унылые пасхальные выходные дни 1964 года на скучном прибрежном курорте Клэктон. Беспорядки, главным образом, были реакцией на все, что было связано с убийственно скучным определением «семейный уикенд». Если бы они на самом деле были попыткой развлечься, то следовало бы учитывать то, что многие модзы учились на бухгалтерских курсах. В течение нескольких следующих лет беспорядки и столкновения модзов с рокерами и полицией повторились на других морских курортах. Журналисты преувеличили и исказили эти события. Одним из голословных заявлений прессы было утверждений о том, что возникновению беспорядков способствовали «пурпурные сердечки» и сопутствовавшее им страхи преследования. Скандал в Клэктоне произошел за несколько дней до обсуждения в Палате общин Закона о предупреждении злоупотреблений лекарственными средствами, поэтому законопроект Брука был ошибочно принят некоторыми журналистами за прямой ответ модзам и рокерам. Положения нового закона пришлись по душе не всем газетам. «Таймс» в редакционной статье писала, что эмоции не являются прочным основанием для законотворчества – в особенности для министерства внутренних дел. Она задавала вопрос, насколько проявления хулиганства связаны с лекарственными средствами и будет ли неоправданный законодательный трюк Брука эффективным в отношении беспокойных юнцов. «Экономист» полагал, что паника раздувается специально. Он писал, что мотороллер или мотоцикл и необычная одежда (даже опрятная) начинают восприниматься как общественное зло. Журнал считал, что предложение Брука отражало подобное предубеждение, грозя шестимесячным заключением «любому молодому человеку, который будет уличен в нелегальном хранении широко распространенных и обычно не вызывающих привыкание лекарств. Их особенно ценили (пусть даже ошибочно) студенты в период предстоящих экзаменов. Однако никто не обращал внимания на пьяниц, которые в Ливерпуле разгромили паб. «Несправедливые предубеждения против нового и еще неисследованного продукта эпохи изобилия – плохая основа для социального законотворчества», делал вывод «Экономист».

Однако организаторов паники это не остановило. «Дейли Телеграф», например, утверждала, что в августе 1965 года, в праздничный уикенд полиция Маргейта задержала несколько молодых людей. Родители, вызванные в полицейский участок, по словам газеты, в ужасе узнали, что их дочери спали с юношами, имеющими при себе «пурпурные сердечки» и презервативы. На самом деле, как заметил Кеннет Лич (и почти никто другой), самой важной характеристикой для модзов была одежда, а девушки в их мире играли очень небольшую роль. Модзы не были агрессивными и сознательно отрицали общепринятую модель мужественности. Их движение подразумевало бисексуальность. В то время, когда в Британии мужеложство оставалось уголовно наказуемым преступлением, и государственные деятели резко осуждали гомосексуализм за подрыв мужской гордости британцев, враждебное отношение к модзам вполне понятно.

В 1964 году не существовало никаких свидетельств широкого употребления наркотиков в Клэктоне или других курортах, где собирались модзы и рокеры. В подробном расследовании их столкновения в Маргейте в 1964 году не было доказано использования амфетаминов или других наркотических препаратов. Расследование пришло к выводу, что влияние возрастных групп молодежи преобладало над дисциплиной подчинения родителям. В капитальном исследовании модзов и рокеров утверждалось, что в течение трех лет после принятия Закона 1964 года в курортных городах резко возрос уровень потребления наркотиков. В некоторой степени этот рост обязан песне «Мое поколение», написанной Питом Таунсхендом (род. 1945) из группы «The Who» и выпущенной в 1965 году. Эта песня исполнялась в запинающейся манере, свойственной передозировке амфетамина, ее припев – «Надеюсь, что я умру прежде, чем постарею» – стал гимном модзов. Употребление наркотиков часто возрастает, когда их запрещают или пытаются контролировать. Вероятно, запретительные меры увеличивают количество регулярных потребителей, которые ранее употребляли препарат от случая к случаю, так как подобным людям свойственно неадекватное поведение и расстройства личности, связанные с употреблением лекарственных средств. Это вновь ставит основной вопрос об эффективности законодательной политики в отношении наркотиков: действительно ли причиной ограничений и контроля служит антисоциальное поведение или причиной неповиновений является налагаемый контроль. Если считать, что хороший закон сокращает количество правонарушения, а плохой увеличивает их, то Закон о предупреждении злоупотреблений лекарственными средствами 1964 года был, по словам «Экономиста», продуман крайне плохо. По этому закону за четырнадцать месяцев (по декабрь 1965 года) было осуждено 958 человек, а в 1966 – уже 1121 человек.