Ганс Дельбрюк - История военного искусства

Мориц, по выражению Валльгаузена, был "специалистом по муштровке", но он со своим двоюродным братом не только создал новое искусство, но озаботился о выполнении одной необходимой предпосылки: аккуратной уплате жалования. С самого возникновения института ландскнехтов наиболее темным его пятном была выплата жалования.

"Пусть мне дадут, - говорит генерал Баста в своем трактате о коннице, - армию и весь причитающийся ей комодитет - жалование, провиант и долю добычи, и, как бы она ни была испорчена, я берусь ее преобразовать и снова привести в порядок. И наоборот, я не могу обещать, да оно и невозможно, сохранить правильную, хорошую дисциплину даже в хорошей армии, если последняя будет лишена необходимого ей комодитета (довольствия)".

Мы видели, как даже стратегические решения находились в зависимости от возможности или невозможности уплатить солдатам обещанное им жалование. Никогда не удалось бы ввести в войсках тяжелую работу по муштре, представлявшуюся старым солдатам не только излишним делом, но и смешным ребячеством, если бы начальство было еще перед ними в долгу. Коммерческий ум Генеральных штатов был достаточно проницателен и сведущ для того, чтобы понять все значение аккуратной выплаты жалования, а процветавшие, несмотря на военную смуту, торговля и бережливость, присущие строгим кальвинистам, видевшим во всяком проявлении роскоши грех, давали к тому средства. Испанский король со всем американским золотом и серебром оказался не в состоянии должным образом разрешить тот огромный круг политических задач, которые он себе поставил.

После сражения на Моокерской равнине испанское войско, три года не получавшее жалования, отказалось повиноваться, выбрало себе главнокомандующего и самовольно расквартировалось в Антверпене, пока горожане не согласились уплатить ему 400 000 золотых крон. Солдаты получили недоплаченное им жалование частью наличными, частью натурой. Это повторялось несколько раз, сопровождаясь ужасающими зверствами и беспорядками. Часто проходили месяцы, прежде чем удавалось снова привести в повиновение войска. В 1572 г. во время "Антверпенского безумия" (furia) город был окончательно разграблен, частью сожжен, а жители перебиты массами. Это не могло не явиться помехой ведению войны.

Не так вели себя нидерландские войска. Генеральные штаты создали правильное денежное хозяйство, и это имело тем большее значение, что армия стоила очень дорого. Прежние роты ландскнехтов обычно насчитывали 400 или 300 человек; иногда они доходили и до 500. Мориц понизил численность роты и установил ее в 100 с небольшим человек, не уменьшая, однако, офицерского состава. Значение этой перемены Валльгаузен в своей книге "Военное искусство в пехоте" превосходно характеризует следующим образом.

"Преславный военный герой, принц Мориц, содержит в каждой роте, численностью каждая нередко менее 100 человек84, следующих начальников: капитана, лейтенанта, прапорщика, двух или трех сержантов, трех капралов, трех ландпассатов, одного оружейного, одного капрала - из благородных или ефрейторов, одного писца, одного профоса, около десяти младших ефрейторов, двух барабанщиков. Всему этому командному составу каждый месяц приходилось платить почти столько же, сколько всем солдатам целой роты. Таким образом, можно было бы сэкономить наполовину, если довести численность роты до 200 или 300 человек, а потому представляется нецелесообразным делать роты такими слабыми". "Однако знай, - продолжает он, - что высокородный принц не дорожил тем, чтобы иметь такие же сильные по численности полки и роты, какие приняты были в других местах; он принял решение, что с полком своих солдат, числом не более 1 000 человек, он может стать лицом к лицу против неприятельского полка в 3 000 человек; и всякий раз, как он в таком порядке атаковал противника, победа оставалась за ним; может показаться невероятным, чтобы трое сделали не больше, чем один; ведь можно было бы избежать больших излишних расходов. Но чем меньше у тебя солдат и чем больше командного состава, тем лучше они обучены".

Старые капитаны ландскнехтов во главе своих рот являлись вождями и передовыми бойцами. Нидерландские же капитаны вместе с остальным помогавшим им командным составом были офицерами в том смысле, в каком мы их привыкли понимать теперь. Они не просто вели солдат, но сперва создавали и вырабатывали тех бойцов, которых затем вели в бой. Мориц Оранский возродил искусство обучения солдат и стал отцом подлинной военной дисциплины; тем самым он сделался и творцом офицерского корпуса, хотя свой специфически замкнутый характер последний приобрел позднее.

Новая, основанная на муштре дисциплина, которая должна была сообщить и действительно сообщила небольшим, неглубоко построенным тактическим единицам пикинеров и стрелков способность выдерживать столкновение со старыми квадратными колоннами, тотчас же придала нидерландским солдатам еще другую способность, которая непосредственно привела к более значительному в практическом отношении результату, чем усовершенствование тактических тонкостей. Это - возможность добиться от солдата, чтобы он выполнял окопные работы, что, правда, кое-где имело место и раньше, теперь же было возведено в систему. И здесь оказал свое действие классический образец; с особым ударением указывал в своих сочинениях Липсиус на укрепление лагерей (castrametatio), да и сами римляне сознавали и высказывали, что победу над врагами им давали не только доблесть (virtus) и оружие (arma), но и труд (opus). Старые ландскнехты были слишком горды и самонадеянны, чтобы унизиться до работы лопатой. Нидерландские принцы, опираясь на выдачу достаточного жалования и на повышенную дисциплину, достигли того, что солдаты согласились выполнять и земляные работы. Представляя в 1589 г. Генеральным штатам свою программу, Вильгельм Людвиг в первую голову потребовал аккуратной выплаты жалования, причем тут же добавил, что при высоком окладе надо отучить солдат от их нежелания производить окопные работы. "Если это будет достигнуто, то получится страховка от опасностей, которые несет с собою война". "В укрепленном лагере,- продолжает он, - можно не быть вынужденным принять сражение, а построив такие лагеря на водных путях, можно сохранить подвоз снабжения. Таким же способом надо блокировать крепости, - он называет Нимвеген, Граве, Венло, Рёрмонд, Девентер, Цютфен, - и брать их без боя, не рискуя превратностями судьбы. Ибо окопами можно так себя оградить, что герцогу Пармскому не придется мечтать о выручке. А если мы только овладеем городами по течению рек, тогда прочие недолго смогут продержаться за недостатком продовольствия"85.

Мы можем привести противоположную иллюстрацию еще из Тридцатилетней войны. Когда богемская армия летом 1620 г. должна была укрепить свою позицию, солдаты нашли, что такое требование наносит ущерб их чести, отказались работать и потребовали выплаты недоданного им жалования86.