Роман Ключник - От Петра I до катастрофы 1917 г.

Он тут же потребовал от Австрии выдать сына. Но власти этой страны отнеслись к Алексею гуманно, не захотели заковывать его в кандалы и отправлять к Петру, а предложили Петру решить семейные неурядицы мирно, путём переговоров. Алексей поехал ещё дальше - в Неаполь, и из этого города послал в Россию в Сенат письмо с объяснением своего поступка. Дипломаты Петра - Толстой и Румянцев, преследовали Алексея по всей Европе, чтобы передать лживые обещания Петра.

И в этот момент следует обратить внимание на важный момент - о чём подло лгут десятки книг и учебников - о предательстве Алексея; за границей Алексей не вёл никакой антигосударственной деятельности, не организовывал никакого заговора: ни внутри России, ни за её пределами не сколачивал никаких иностранных блоков против России и не уговаривал европейских монархов идти войной на Россию или смещать с престола Петра ради своей власти - нет ни одного доказательства, ни одного факта. Можно единственно зафиксировать, что Алексею не нравилось отношение Петра к своему народу, его внутренняя жестокая политика, и он свою критику высказывал в беседах с иностранцами. Но внутренней политикой Петра были недовольны примерно 99 % россиян, почти все, кроме небольшой кучки приближенных. А всё, что писали и пишут современные авторы против Алексея, - это повтор, перепевы совершенно необоснованных обвинений самого Петра Первого.

После того, как Петр чуть не умер в 1715 году, отношение к «больному пожилому льву» его «преданных» приближенных изменилось, и стали возможны события, которые до этого были немыслимы. Петр, несмотря на свою «любовь» к Марте-Екатерине и на свои болезни, старался не забывать свой «постельный реестр», - это был некий план, который невозможно назвать «планом покорения сердец приглянувшихся красавиц на ближайшее время», а что-то пошлое произносить не хочется. И Петру приглянулась фрейлина Екатерины - Мария Гамильтон, которая была выходцем из древнего шотландского рода. Как пишут многие авторы, больной многими венерическими заболеваниями Петр «распознал в юной красавице дарования, на которые невозможно было не воззреть с вожделением» - и стал утолять свои вожделения. Через несколько месяцев Петр по какой-то причине вдруг «разлюбил» Марию, перестал обращать на неё внимание, скорее всего пошёл дальше по «постельному реестру». Марию тут же «подобрали» приближенные Петра, после Петра «иметь любовь» с бывшей фавориткой царя было весьма престижно.

Во время же длительного отсутствия Петра в 1716-1717 гг. в России усилился бардак и различные безобразия. Деньги разворовывались в чудовищных объемах, а царица Марта - Екатерина Первая, решив, что статус её крепче некуда: Петр её обожает, наследника всё-таки родила, а основной конкурент от престола отказался и бросился в бега, - решила не мучить своё здоровое тело и позволить себе свободу в наслаждениях, тем более, что «любовь» Петра, в таком же понимании «любви» и Мартой, в связи с его болезнями стала слабеть.

«Число мимолетных увлечений Екатерины приближалось к двум десяткам. Из будущих членов Верховного тайного совета не воспользовались её милостями разве что только патологически осторожный Остерман да Дмитрий Голицын, продолжавший смотреть на «матушку-царицу» с высокомерным отвращением…», - отметил в своём исследовании А. Буровский. Петр второй раз оказался «рогатым», но он об этом ещё не знал.

Когда Петр вернулся в 1717 году в Россию, объявил царицей Марту-Екатерину и обнаружил, что из его кабинета, кабинета царя, пропали важные государственные бумаги, - стали искать шпионов. В это время дежурил старый доверенный денщик Иван Орлов - его и стали пытать с пристрастием. Орлов клялся и божился, что грешен во многом, но только не в шпионаже. Среди перечисленных им грехов оказалось, что у него давний роман с Марией Гамильтон. Лучше бы он этого не говорил для своего же блага. Фрейлина под пытками призналась, что изменила царю (!) и что вынуждена была сделать несколько абортов, внутриутробных отравлений, в том числе и от Петра. Изменить царю - это государственная измена, и завели новое следствие. Петр решил поступить оригинально - пошёл, всё рассказал Екатерине, надеясь, что та в ярости уничтожит свою подопечную, но та отреагировала спокойно и сказала, что всё давно знает и прощает фрейлину. Разочарованному Петру пришлось самому заняться судьбой девушки. Но в это время обманным путём уговорили вернуться в Россию Алексея, и Петр отложил разбирательство. Алексей поверил обещаниям Петра - не приносить ему и Ефросинье никакого вреда, Петр обещал даже разрешить им пожениться - когда они вернутся.

Но сразу при пересечении границы России 3 февраля 1718 г. Алексея арестовали, и началось следствие, Петр обвинил Алексея в измене. Всё окружение Алексея подверглось пыткам с пристрастием, на которые притащили Алексея и заставили смотреть на муки близких людей.

После чего многих «неправильно» влиявших на Алексея людей казнили: Кикина, Афанасьева, Дубровского, священника-духовника Якова Игнатьева. В ходе следствия сделали неприятное открытие - недовольных царём слишком много, но всех казнить не стали. Петр же в свободомыслии Алексея винил в основном «бородачей», то есть священников, жалуясь, что у его отца был один (т. е. - Никон), а у него - тысячи.

В процессе этого следствия вскрылась ещё одна неприятность для Петра - естественно, вспомнили об Евдокии Фёдоровне Лопухиной, находящейся в монастыре - «старице Елене», и стали пытать её окружение на причастность к заговору, и обнаружили любовную связь Евдокии Фёдоровны с майором Степаном Глебовым. Петр-то думал, что заточенная в дальний монастырь первая красавица России 20 лет находится в изоляции и должна была уже давно помереть от несправедливости, одиночества и тоски. И Петр поднял крик об очередной государственной измене, начал ещё одно следствие.

Оказалось, что в 1709 году майор Степан Богданович Глебов занимался набором в рекруты в окрестностях монастыря и заехал глянуть на царицу, которая жила уже не в монастыре, а рядом в деревне иноком - «скрытно мирянкой». Между ними вспыхнула красивая любовь; Глебов стал наведываться к Лопухиной, привозить ей теплую одежду и продовольствие. После свадьбы Петра с Мартой-Екатериной в 1712 году отношения между Лопухиной и Глебовым стали близкими. Хотя мотаясь по службе по всей России, Глебов не часто заезжал к Евдокии, но судя по сохранившимся девяти письмам Евдокии они чувствовали себя счастливыми последние 6 лет, вот отрывок из одного письма:

«Светлый мой, батюшка мой, душа моя, радость моя, как мне на свете быть без тебя! Ох, любезный друг мой, за что ты мне таков мил! Уже мне нет тебя милее, ей Богу! Ох лапушка моя, отпиши мне, порадуй хоть мало. Не покинь ты меня ради Христа, ради Бога. Прости, прости, душа моя, друг мой!»