Роман Ключник - Вторая террористическая война в России 1901-1906 гг.

В это время ещё длился процесс (уже более 2-х лет) по делу Бейлиса. В связи с переломом мировоззрения летом 1913 года Розанов по-другому посмотрел на это дело. Теперь то, что раньше было для него научным открытием и восхищением, теперь вызвало у него возмущение, - и образовалась седьмая трещина. В. Розанов переосмыслил свой труд “Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови” и повернул его в другую сторону, - евреи ужаснулись, такого научного труда против них в истории человечества ещё не было. До сих пор Я. Рабинович из Израиля попрекает А. Солженицына, что он использовал в своём исследовании этот труд Розанова.

В октябре 1913 г. В. Розанов написал несколько статей по “делу Бейлиса”, но их никто не рискнул печатать. В своих дневниковых записях Розанов отметил:

“10 октября 1913 г. - не пропускают моих статей о Ющинском”.

Похоже, - история с непечатанием статей была неслучайной, ибо ещё 2 октября Розанов сделал такую запись:

“Жидки могут удовольствоваться, что за ними побежал В. Соловьёв, но Розанов за ними не побежит (пробовали “обмазать”. - В.Р.) ”.

М. М. Спасовский был в тот период редактором студенческого журнала и в своих мемуарах отмечал:

“ И врагу, умственно слабому, но сильному своим напором, своей организованностью и своими деньгами, оставался лишь один путь, - улюлюканья и “запрета на Рязанова” ” (уверен - после 1917 г. Спасовский передумал по поводу “слабости” врагов).

В. Розанов бегал между различными редакциями, а все за ним наблюдали. Наконец его статьи согласилась печатать “татарская” газета “Земщина”, кроме статей В. Розанову в 1914 году удалось издать несколько антисемитских брошюр: “Европа и евреи”, “В соседстве Содома”, “Ангел Иеговы у евреев”. “Для меня - Андрей Ющинский есть мученик христианский. И пусть дети наши молятся о нём, как о замученном праведнике”, - писал в статье Розанов. А в дневнике сделал следующую запись:

“ 20. 10. О, как хотел бы я, взяв на руки тельце Андрюши, пронести его по всем городам России, по сёлам, деревням, говоря: - рыдайте, рыдайте, рыдайте ”.

Такого его бывшие друзья и меценаты простить не могли. Лучше бы он не был другом и юдофилом долгие годы… Судя по следующим записям Розанова, - враждебное противостояние нарастало: “Еврей и без таланта, но уже все “свои” ждут от него таланта, он и без чести - но все “свои” защищают его честь. И пока он не уголовный преступник”, - объяснял Розанов - “свои” проталкивают его на престижные должности и во власть”. Все свои эмоции Розанов изливал в своих записях:

“…И воюют “как одна свадьба”. И радости у них “свадебные””, “Собачья свадьба в семь миллионов голов. Конечно она съест всех и разорвёт всякого, кто встретится… Стая бежит. Воет. Преуспевает. Всё одолевает. И вот весь “еврейский вопрос””, “Евреев - не 7 миллионов. Еврей один, у которого 14 миллионов рук и 14 миллионов ног. И он везде ползёт и везде сосёт”.

Последнее было не совсем оригинальным, ибо ещё древний философ Плиний заметил:

“Нет тысячи евреев, а есть один еврей, помноженный на тысячу”.

В этих мрачных и безысходных размышлениях Розанов видел только один выход: “Одна против евреев надежда - Царь. Оттого-то “вытолкнуть из России” Царя, подорвать у русских авторитет Царя, поднять восстание на него - их лозунг”.

“Прогрессивное общество” не могло это оставить без внимания и оргвыводов, - и Гиппиус и её второй муж Д. В. Философов в январе 1914 года поставили вопрос об исключении Розанова из РелигиозноФилософского общества (далее - “Общество..”) с мягкой формулировкой - за “несовместимость с общественной порядочностью”. В “Обществе…” разгорелась жаркая дискуссия, и обнаружилось немало симпатизирующих Розанову, но было много сторонников свободы высказывания мнений, которые вступились в защиту Розанова. Председатель “Общества…” Философов ранее умилялся Розановым за его строки -

“ Семитизм - весь уже дан в обрезании… Вообще, тайна истинного полового сближения известна только евреям и может стать известна только на почве “Господу обрезания”, у всех остальных народов от неё остался только смрад ”.

После этого благодарный и восторженный юдофил Д. Философов написал статью по этому поводу. Теперь же Философов долго продавливал решение об исключении Розанова, но не смог, и “Общество…” на формулировку выпускника юридического факультета Гейдельбергского университета Философова:

“ Общество считает, что присутствие Розанова в его среде будет явным насилием над обществом” проголосовало против (24 голоса против 9), но проголосовало за формулировку - “осуждение приёмов общественной борьбы, к которым прибегает Розанов ”.

Страсти по поводу Розанова были нешуточные, а фундаментальные - идеологические. Но Розанов вскоре сам покинул общество. Когда ему прислали приглашение на очередное заседание общества, в котором указывалось, что на повестке дня в ряду других вопросов стоит вопрос о принятии в члены С. О. Грузенберга, автора нескольких трудов по философии, то Розанов написал такой ответ:

“ …я из первого документа усмотрел, что между прочими лицами баллотируется в “действительные члены” нашего Общества г. С. О. Грузенберг.

Не находя никакой возможности находиться в одном обществе с г. Грузенбергом по моральным причинам, существо коих после Киевского процесса должно быть Вам ясно, честь имею покорно просить Вас одновременно с принятием в действительные члены названного выше лица исключить меня из действительных членов Религиозно-Философского общества, о чём прошу Вас официально доложить Совету Общества ”.

В. Розанов перепутал Грузенбергов - С. О. с О. О., который был защитником Бейлиса, но вероятно, это уже не имело для него значения. В знак протеста против преследования Розанова - некоторые видные члены покинули “Общество…”, например, - П. Б. Струве и С. А. Аскольдов (Алексеев). Но настоящее преследование и третирование В. Розанова только начиналось.

Василий Розанов олицетворял собой большой слой русской интеллигенции этого периода. Одни вообще не обращали внимания на еврейский вопрос, другие обращали и преклонялись перед евреями, третьи, обнаружив некоторые истины - не знали что делать. Могла ли российская интеллигенция в этом состоянии и в этой ситуации во всём разобраться и не допустить или предотвратить революцию, унесшую многие миллионы русских жизней? Ответ здесь очевиден и печален, и Розанов этому является прекрасным примером. Вообще жизнь Василия Розанова для многих может быть поучительной притчей.