Роман Ключник - Террористическая война в России 1878-1881 гг.

Кстати о дипломной работе, Маркс долго выбирал тему для неё и выбрал ту, которая была ему по душе - он сделал анализ философии Декарта и Эпикура, двух самых знаменитых материалистов. Таким образом, Карл Маркс нашёл себя, а мы получили достоверный первоначальный образ Маркса. К этому следует ещё добавить, что Карл был горячим поклонником и сторонником Гегеля, принадлежал к группе студентов, называемых почётно младогегельянцами, а его близкими студенческими друзьями были такие единомышленники, младогегельянцы, как Арнольд Руге и Бруно Бауэр. Этих своих университетских друзей через 2-3 года Маркс максимально обольёт грязью.

Нам осталось дать ответ на следующий важный вопрос - как Маркс пришёл к мысли о разрушении государства и как он нашёл орудие этого - пролетариат (?).

После окончания университета (30.03.1841 г.) Карл Маркс вместе со своим другом Бруно Бауэром собирались преподавать философию в Боннском университете, где их ждали. То есть они решили поступить, как это делали все знаменитые немецкие философы. Бруно поехал, а Маркс нет, - что-то преподавание студентам было ему не по душе, не его. Это было нудно и скучно, а ему хотелось участвовать в бурном потоке жизни.

Почти весь 1841 год Маркс, как и полагается буржуа, отдыхал после университета на родине, то же самое он делает и большую часть 1842 года. Нам остаётся догадываться, что Карл и его отец искали в этот довольно большой период подходящую работу, и Маркс в это время много читал и уделял внимание прекрасной Женни. Маркс ещё не знает, где и как себя применить. Он еще не осознаёт, что есть такой класс - пролетариат, и не возмущается его тяжелым положением.

Маркс в поисках своего применения встревает в теологический спор о чуде между известными философами:

“Штраус или Фейербах! Кто из них прав в недавно поднятом вопросе о понятии чуда? Штраус, который рассматривает вопрос как теолог, а следовательно предвзято, или же Фейербах, который рассматривает его как не-теолог, следовательно свободно?”

Это во многом показательный отрывок - мы видим у Маркса интересный, живой и агрессивный стиль, присущий позже Марксу-журналисту и ставший характерным стилем журналистики двадцатого века. Здесь мы видим и другое знаковое проявление - отец Маркса верующий, однако Карл явно настроен против религии, он идёт в ногу с той частью своего поколения, которое было настроено максимально агрессивно, демократически и атеистически, он почти атеист и материалист.

Для него герой - атеист и материалист Фейербах, утверждавший, что единственная божественная любовь - это половая любовь между мужчиной и женщиной, и быть неверующим - это свобода. Маркс здесь допускает серьёзную ошибку односторонности - ибо понятно, что Штраус рассматривает вопрос предвзято как теолог, а Фейербах рассматривает вопрос также предвзято, но как не-теолог. Сам этот теологический спор был знаковый для того времени, происходил перелом мировоззрения. Друга Маркса - Бруно Бауэра за очень резкую критику религии и церкви даже лишили доцентуры в Боннском университете.

К концу лета 1842 года Маркс находит себе работу по душе. Он начинает писать газетные статьи и посылать их в различные газеты. Ему это нравится, и вскоре он решил стать профессиональным журналистом и в сентябре уезжает в Кёльн, чтобы приступить к работе в газете под названием “Рейнская газета”. О чём пишет молодой журналист Маркс? О проблемах незаконной вырубки леса, о проблемах крестьян-виноделов или вот один из заголовков его статьи - “Проект закона о разводе”.

Эта работа его, Маркс точно угадал, он так резво, рьяно и увлечённо работает, у него столько идей, что уже в октябре учредители газеты снимают с должности редактора, и назначают редактором Маркса. Блестящее начало. Марксу 24 года - он уже редактор ведущей газеты в Кёльне. При этом идея писать о рабочих к нему ещё не приходила.

В ноябре этого же года редакцию газеты посещает сын текстильного магната Пруссии - Фридрих Энгельс. Происходит “историческое” знакомство. Энгельс был образованным молодым человеком, и хотя его судьбу на этом этапе полностью определял отец, но молодой Фридрих также маялся - искал как себя интереснее применить в свой бурный век. Рядом во Франции революции и восстания стали обычным делом, а в соседней Пруссии многие с завистью только обсуждали эти события и чувствовали себя отставшими от прогресса и цивилизованности. О внутреннем настрое Энгельса говорят следующие его слова:

“…я должен стать младогегельянцем… По ночам я не могу спать от всех этих идей века”.

В этот момент зададим вопрос: Как в этот период относились два молодых буржуа - Маркс и Энгельс к рабочему классу, пролетариям? - Пока они его вообще не замечали. Они относились к пролетариату так же, как все представители их сословия, их круга. Например, Шеллинг по этому поводу цитировал Горация: “ненавижу толпу невежд”, а близкий друг Маркса Бруно Бауэр вообще “тёмной массе” объявил войну. Хорошо известно презрение Шопенгауэра и высокомерие Фейербаха, а второй близкий друг Маркса - Генрих Гейне так писал по поводу восстания силезских ткачей:

Они духовно нищи; тело их требует пищи,

И в поисках пищи влача свои дни,

К бессмертью души равнодушны они.

(“Ткачи”)

Глянем в одну газетную передовицу, написанную Марксом в этом же 1842 году (т. 1):

“Тот же самый дух, который строит дороги руками рабочих, строит философские системы в мозгу философов. Философия не витает вне мира, как мозг не находится вне человека, хотя он и не лежит в желудке”.

Во-первых, вот и всё о рабочих, которые в лучшем случае через дух приравниваются ко всем остальным. А во-вторых, мы видим интерпретацию Гегеля.

Далее в этой передовице Маркс успешно пробует продолжить Гегеля и конкретно связать философию с жизнью, пробует опустить её в жизнь, показывая неразлучную связь обеих. Маркс при этом проявляет, показывает одно из своих фундаментальных убеждений, мировоззренческих взглядов:

“Так как всякая истинная философия есть духовная квинтэссенция своего времени, то с необходимостью наступает такое время, когда философия не только внутренне, по своему содержанию, но и внешне, по своему проявлению, вступает в соприкосновение и во взаимодействие с действительным миром своего времени… Внешнее проявление, свидетельствующее о том, что философия приобрела такое значение, что она представляет собой живую душу культуры, что философия стала мирской, а мир философским… Любой учебник истории покажет нам, как стереотипно повторяются простейшие внешние формы”.

Что мы здесь видим? Мы видим блестящий образец зрелого философского мышления, мы видим продолжение немецкой классической философии и одновременно её переломный момент - выход из сухой абстрактной философии Гегеля и переход к философии действия, к философии жизни; это классическая, рациональная трактовка еврейских священников - фарисеев.