Роман Ключник - Террористическая война в России 1878-1881 гг.

- Вижу-то вижу, - соглашался либерал, - но только как мне стыдно свои идеалы ломать! Так стыдно! Ах, как стыдно!

- Ну и постыдись маленько: стыд глаза не выест! Зато, по возможности, всё-таки затею свою выполнишь!” И начал либерал в “пределах” орудовать: там урвёт, тут урежет…”.

Это сокращённый пересказ произведения Салтыкова-Щедрина “Либерал”. Примеров “гибкой совести” и “своеобразного взгляда на казну” в прошлом и настоящем мы наблюдаем премного.

А каков “мудрый” умеренный пескарь Салтыкова-Щедрина?!! - “ Был он пескарь просвещенный, умеренно-либеральный, и очень твёрдо понимал, что жизнь прожить - не то, что мутовку облизать ”.

Очень хорошо Михаил Евграфович показал в этом пескаре образ самых “умных” людей - интеллигентов, которые в переломные исторические периоды руководствуются девизом “моя хата с краю…” и своей тактичностью и толерантностью, даже когда очередной либеральный краснобай или синебай явно дурит его народ и ведет страну к катастрофе. В результате, как мы будем с интересом наблюдать дальше, после 1917 г. при коммунистическом красном режиме им пришлось чесать свои дурные головы далеко от России в эмиграции или (если оставались живы) с красными от мороза или мошки носами годами за пайку пришлось валить лес на Крайнем Севере, а в период синего демократического “перестроечного” режима приходилось как последним синюшникам копаться в мусорниках, стоять с протянутой рукой в подземных переходах и жить на одних макаронах, рассматривая как кино богатые магазины.

А как близки и родны современным россиянам персонажи другого произведения этого великого мыслителя - “жители города Глупова”, которые глубоко верили в добрых начальников - мессию “с огромным рейтингом” и до последней минуты своей жизни ждали их пришествия. Наши современники это ожидание иногда скрашивают участием в игре “Угадай мелодию”, “Угадай слово”, “Поле чудес”, “Миллион”, “Лото” и т.п…

Интересно, а как поняли россияне таинственную сказку этого великого русского мыслителя о Богатыре? По-моему, в этом произведении автор пришёл к тем выводам, к которым через полвека пришли Ф. Ницше и В. Соловьёв.

Заканчивая рассматривать творчество этого великого человека, можно ещё отметить, что иногда становится немного жаль, даже обидно - история на очередном витке делает повтор-возврат и мы опять наступаем на старые тяжелые грабли, и как будто М. Е. Салтыков-Щедрин писал только вчера, и опять зря…

Н. С. Лесков (1831-1895) также обратил внимание на новые явления и тревоги времени.

В произведении Н. С. Лескова “Жидовская кувыркаллегия” рассказывается как граф Мордвинов “жидам продался”, но это не спасло молодых евреев от призыва в российскую армию - “ еврейская просьба об освобождении их от рекрутства не выиграла, и стрелою пролетело по пантофлевой почте во все места их оседлости… Жиды кричали громко, а жидовки ещё громче ”. И начали они использовать многие способы “отмазки” от армии путём наведения на себя многочисленных болезней: “ В несколько дней всё молодое жидовство, как талый снег, в землю ушло и подверглось в отвратительные лихие болести ”.

Эта тема сегодня, в 21 веке, нам знакома до боли - нежелание в наступившем либеральном периоде служить в армии, Отечеству, подкуп-взятки в военкоматах и врачам, “отмазки”, “лихие болести”… - в общем, наблюдаем опасную лихую морально-нравственную болезнь общества.

Интересно сложились отношения Лескова с “новыми людьми”, с “прогрессивными”. Родился и воспитывался Николай Лесков в здоровой обстановке в селе Горохово Орловской губернии. Затем молодой Лесков стал почти “новым русским” - переехал в прекрасный Киев и служил в частной фирме на высокой должности менеджером под руководством англичанина Шкотта, занимался интересным бизнесом, в ходе которого разъезжал по всей России, увидел много городов и народностей, судеб и жизней, встречался с многими интересными людьми, слушал множество различных историй, и точно не бедствовал. Благодаря этому Лесков быстро взрослел, накапливался ценный жизненный опыт, кроме того он живо интересовался искусством, посещал мастерские художников, полюбил иконопись, православную культуру. И в какой-то момент накопленное качество переросло в потребность писать, что-то интересное и полезное рассказать людям. И Лесков из провинции в 1860 году переезжает из Киева в Петербург, в центр “новых людей” и вскоре становится ведущим публицистом “Северной пчелы”.

К этому времени, к началу 60-х годов, “новые люди”, несмотря на сопротивление славянофилов, почти полностью оседлали общественное мнение, его формировали, и было модно и необходимо пинать давно убитого Николая I, а заодно и реформатора Александра II. Петербургский либеральный бомонд резко отличался от общества и атмосферы провинциальных городов. К этому времени кислотная идеология Белинского, Герцена, Огарева и им подобных прогрессировала “из качества в количество” и из теории реализовалась на практике, материализовалась в новый вид поколения российской молодежи, пропитанной этой кислотной, протестной идеологией, поменялся даже внешний вид. В то время, когда старые “пастыри” - химики сидели в “Современнике” и в Лондоне в привычном культурном виде, - ими созданная паства, их клоны-мутанты - первое поколение воспитанников-нигилистов уже резко вызывающе выделялось из “отсталого” общества. Принципиально противопоставляя себя “холеной” аристократии, эта так называемая “разночинная” молодежь, студенты-нигилисты, интеллигенты-нигилисты, выглядели неряшливо, неопрятно, небритые, с обкусанными ногтями, вели себя грубо и вызывающе бескультурно, развязное поведение, пыхтели дешевым вонючим табаком, разговаривали между собой на своём “сленге”, и шептались о готовящейся революции против уже ненавистного Александра II.

Для современной молодежи объясню доступнее - чтобы лучше понять ситуацию в которую попал тогда приехавший в столицу Лесков, представьте себе такую современную картину: приезжает сегодня в столицу из далекого русского села или сибирского городка здоровый душой и телом талантливый русский парень, - а ему навстречу улыбается Шура? и что-то объясняет, при виде его вздрагивают попами какие-то “голубые” и их лидер Боря орет со всех телеканалов “Танго героин”, на него безденежного с презрением смотрят “собчачки” и приезжие “няньки” - как живое олицетворение всех семейных ценностей, среди них вертится символ пошлости и разврата - некто Тимоти, что-то обезумевшей толпе “нимфеток” орет об инстинктивном некто Зверь, а вокруг бродят во всём черном живые трупы “Эмо”… - Вот и у Николая Лескова в то время был такой же шок, и глянув на всё это свежим здоровым взглядом, он начал писать роман “Некуда”.